Я увидел, что Джед, подбоченившись, наблюдает за мной с вершины скалы. Он ничего не сказал, но я знал, что он не одобряет моего поступка. Немного погодя, когда мы шли от водопада к лагерю, он прицепился ко мне, хотя причиной этого могла быть песенка, которую я напевал.
В ней были такие слова: «Я видел мышку! – Где? – На лестнице! Взбиралась по ступенькам в деревянных башмаках! Топ-топ, топ-топ. Бежала по ступенькам в деревянных башмаках!»
– Господи, Ричард! – сказал он, когда я добрался до конца мелодии и снова принялся за припев. – Что на тебя нашло?
– Пою, – беззаботно ответил я.
– Слышу. Перестань петь.
– Ты что, не знаешь эту песенку?
– Нет. – Да наверняка знаешь. Она очень известная.
– Это самая идиотская песня из всех, которые я когда-либо слышал.
Я пожал плечами. Я не мог не согласиться с ним.
Несколько минут мы шли молча. Я мысленно проговаривал слова и тихонько напевал мелодию себе под нос, а потом Джед сказал:
– Знаешь, тебе надо быть осторожнее, Ричард. – Я не понял, что он имел в виду, а через секунду-другую он добавил: – Ты обалдел.
– Обалдел?
– От наркотиков.
– Да я ни одного косяка со вчерашнего вечера не выкурил.
– Вот именно, – многозначительно произнес он.
– Ты хочешь сказать, что мне нужно меньше курить наркотики?
– Я хочу сказать, что они здесь не при чем. – Ветка преградила нам путь, и Джед держал ее, пока я не прошел за ним, а потом отпустил ветку. – Поэтому тебе и нужно быть осторожным.
Я пренебрежительно фыркнул. Манера его речи напомнила мне о его туманных обвинениях на Пхангане. Иногда Джед умышленно строил из себя человека загадочного, и я со злорадством предположил, что этим, наверное, и объясняется его отчуждение от остальных на пляже – вдобавок к непростым обстоятельствам его появления. Предположение, в свою очередь, навело меня на мысль о моем растущем отчуждении.
– Джед, – произнес я после возникшей паузы. – Как ты думаешь, ничего, если я расскажу всем, как мы налетели на охранника? Ведь это не связано с Зефом и Сэмми…
– Гм.
– Понимаешь, я все время уклоняюсь от разговоров о том, что мы делаем наверху. У меня такое чувство, что этот случай дает мне шанс…
– Расскажи им, – перебил он меня. – Все в порядке. Это, наверное, неплохая идея.
– Да?
– Мы ведь не хотим, чтобы создалось впечатление, что мы все скрываем от других.
– Замечательно, – сказал я и начал насвистывать первые такты песенки про мышку, прежде чем поймал себя на этом.
Лагерь уже полностью погрузился в темноту. Тающий свет с неба не проникал в лагерь из-за лиственного шатра. Единственным источником света оставались видневшиеся через открытую дверь дома свечки, а также мерцавшие вокруг площадки огоньки от сигарет и косяков.
Хотя мне и не терпелось рассказать своим прежним товарищам о спящем охраннике, первой была мысль о еде, поэтому я направился прямо к хижине-кухне. Каждый день Грязнуля оставлял для нас с Джедом пару завернутых в банановые листья порций риса и отборные куски рыбы. Когда мы принимались за еду, обычно она уже была остывшей, но я, как правило, был слишком голоден, чтобы обращать на это внимание. В тот вечер я заметил, что Грязнуля добавил в кашу папайю. Я испытал некоторую досаду, поскольку это означало, что Багз нашел дорогу к моему садику.
Взяв свою порцию, я прошелся по лагерю, всматриваясь в лица курильщиков в поисках друзей. Удивительно, но их нигде не было видно, и никто не знал, где они. В замешательстве я поискал их у палатки Кити, а затем в доме, где увидел играющих в очко Грязнулю, Кэсси и Эллу. Неподалеку сидел Джессе, писавший что-то в своем дневнике.
– А, – произнес Грязнуля, увидев меня, и показал на мою еду. – Ну как тебе?
– Каша?
– Да. Ты обратил внимание на фрукт? Вкусно?
– Еще бы! Такой сладкий и ароматный. Настоящее тайское блюдо. Грязнуля просиял:
– Знаешь, что я сделал? Я приготовил немного папайевого сока и затушил в нем рыбу, но я добавил его лишь за минуту-другую до того, как рыба была готова, иначе она развалилась бы при высокой температуре. Поэтому сохранились и вкус, и мякоть.
– Вот оно что.
– И еще, Ричард. Это блюдо остается в нашем меню, потому что Жан посадит семена папайи, и мы будем выращивать ее в огороде. Мне очень понравилось это блюдо.
– Не сомневаюсь! У него действительно замечательный вкус. Ты просто молодец!
Грязнуля скромно наклонил голову:
– Скажи спасибо Багзу.
– С чего это вдруг? – подозрительно спросил я.
– Ведь это он нашел в джунглях папайю.
Я поперхнулся рыбной косточкой:
– Что сделал Багз?
– Обнаружил в джунглях целый папайевый сад с обезьянами.
– Не может быть!
– Так оно и есть. Он обнаружил сад вчера.
– Я нашел этот чертов сад! Я нашел его еще две недели назад!
– Правда?
– Базг сказал, что это он обнаружил его?
– Видишь ли…
Кэсси улыбнулась:
– Да.
– Вот скотина! – В гневе я сжал банановый лист, и часть каши просыпалась на землю.
– Осторожней, – сказала Элла.
Я нахмурился. До меня неожиданно дошло, что я устроил сцену.
– Ну, в любом случае… он лжет.
– Не беспокойся, – фыркнула Кэсси, выкладывая на кон сразу ряд карт, от троек до картинок. – Мы тебе верим. – Хорошо.
Они вернулись к игре, а я направился дальше по дому, к Джессе.
– Я слышал, – сухо сказал он, когда я подошел к нему. – Поздравляю с замечательной находкой.
– Знаешь, это не такое уж большое событие. Но просто подобное…
– … действует тебе на нервы, – закончил он за меня и опустил дневник. – Конечно, действует. Само собой. Ты ищешь Кити?
– Да, – угрюмо ответил я. Из-за истории с папайями у меня ухудшилось настроение. – И остальных тоже. Никак не могу их найти. Похоже, они все вместе ушли куда-то.
– Правильно мыслишь. Кити оставил тебе сообщение.
– А, – сказал я, слегка оживившись. – Ну что ж, давай послушаем его.
– Это записка. Я положил ее на твою кровать.
Я поблагодарил его и пошел к кровати, сгорая от нетерпения узнать, что стряслось.
Записка лежала у меня на подушке, а возле нее – свернутый косяк. В записке говорилось: «Быстрей закуривай! Свечение! Кити».
Я был в полном недоумении.
– Эй, Джессе! – крикнул я. – Что все это значит?
Я подождал, пока он поставит точку. Потом он взглянул на меня:
– Не знаю, приятель. Я не читал ее. А что там написано?
– Свечение! И еще тут косяк.
– А, – Джессе махнул мне карандашом. – Свечение!
– Что это такое?
– А ты разве не знаешь?
– Нет.
Он улыбнулся:
– Иди на пляж. Там ты все поймешь. Но обязательно выкури по дороге косяк.
Свечение
Я шел на пляж быстро, как только мог. Вообще-то не очень быстро, потому что мне не хотелось натыкаться на стволы деревьев и спотыкаться о корни. На ходу я курил косяк, практически беспрерывно, хотя и был один, – ведь я стремился поскорее забалдеть, да и Кити велел мне поскорее выкурить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98