Возможно, оно уже прошло, давно уже не чувствую боли. Но с виду все было только хуже. Когда он проснулся в последний раз, по его плечу ползали мухи. Испугавшись, он выругался и шлепнул ладонью. Тогда-то он и понял, что перестал чувствовать плечо. Под рукой распухшая плоть напоминала мясо — мертвое, теплое, лишенное нервов…
Протри глаза свои,
Протри же глаза свои,
Скажу я — протри глаза свои
И иди встречай Растафари.
Скорбные каденции, приглушенные расстоянием, погрузили его в дрему. Он лежал в кровати в доме мисс Аманды, и негромкая мелодия доносилась со двора Матери Андерсон. Он присутствовал на обряде очищения во дворе Маас Натти. Старый Джо Бек рассказывал какую-то историю, слов которой было не разобрать, и потому он тихонько заплакал. В середине рассказа три белых дредлока голышом ходили среди собравшихся. Никто, кроме него, их не видел. Он мчится по потемневшим ступенькам старой гостиницы, пригибается, что-то кричит и стреляет по желтым вспышкам в темноте. Потом стали проплывать сцены из вестернов — они были ему знакомы, но какой-то таинственный ковбой в черном въезжал в фильмы верхом на «хонде» и изменял концовки. Всякий раз, когда он появлялся, раздавались выстрелы, ревели мотоциклы и толпа в кинотеатре гремела аплодисментами. Новая сцена промелькнула в его сознании: Джанго собирается на дело. Возбужденная толпа ждет черного ковбоя, но холодный высокомерный голос объявляет: «Сеанс окончен. Вы не берите, что сеанс окончен?» Черного ковбоя больше нет.
Айван поднялся на ноги опустошенным, чувствуя, что мечты его обокрали, и снова полез в жаркую пещеру, испытывая жажду и дрожа всем телом. Из лагеря внизу ветер донес чуть слышные знакомые слова:
И злодеи вокруг тебя
Готовы пожрать тебя,
Но давно Растафари зовет тебя,
Давным-давно…
У него был с собой транзисторный приемник, который дал ему Богарт. Время от времени он прикладывал его к уху и потихоньку включал. Его песню больше не исполняли. Вот уже три дня ее не слышно. В новостях о нем тоже перестали упоминать. Он обязательно спросит Педро, что случилось, — ведь песня была в хит-параде первой. И в передачах по заявкам она звучала ежедневно. Все молодые девушки заказывали его песню. Он даже помнил некоторых по именам и узнавал голоса. Перл, Перл с Милк Лэйн. Он вспомнил ее голос — мягкий, таивший немало обещаний.
—Алло, сэр. Меня зовут Перл, я живу на Милк Лэйн. Да, это снова я. Я хочу еще раз услышать песню, которую написал Риган, самый быстрый револьвер в Западном Кингстоне. Передайте ему, что я его люблю, и скажите, ха-ха, что каждую ночь он может прятать свой револьвер у меня под подушкой, ха-ха.
Но больше нет ни песни, ни Перл. Никаких заявок. Возможно, Педро объяснит, что происходит. В один день — сотни заявок, в другой день — ничего. Но… я ведь говорил Хилтону, что это будет хит. Сейчас-то он мне наконец поверил. Интересно, Хилтон тоже спрятался в кусты, как Жозе? А пастор Рамсай с Длиньшей? Могу поспорить, что они плохо спят по ночам. Они еще ничего не видели. Скорее бы зажило плечо — тогда будет вторая серия. Называется «Возвращение Ригана», в главной роли — Айван-хо Мартин. Он задремал с улыбкой на лице.
Кто-то позвал его по имени. Он мгновенно проснулся и потянулся к револьверам.
—Не стреляй, Джа, это я, Педро.
Он узнал голос, но ничего не ответил, стоя в боевой позе с револьверами наизготовку.
—Я один, ман. Ты внутри?
—Заходи, ман. — Но все равно не сводил прицел с веток ежевики, пока Педро их раздвигал.
—Ты, как всегда, наготове. — Педро улыбнулся при виде револьверов. — Можешь их опустить. — Войдя в пещеру, он внезапно поперхнулся, и улыбка сошла с его лица,
—Что случилось? — спросил Риган.
—Ничего, — соврал Педро, стараясь успокоиться и задержать дыхание. — Бвай, что-то я палец на ноге ушиб. Да, я принес тебе все, что нужно. А вот пиво — еще холодное.
—Черт, — сказал Айван. — Я умираю от жажды.
—Как плечо?
—Лучше — совсем не болит.
Педро поднял брови.
—Дай-ка посмотрю. Я принес кое-какие лекарства, чтобы не гноилось.
Он нагнулся и стал осматривать рану. Потом легонько нажал на нее, и из раны потек гной.
Ригану показалось, что на лице Педро мелькнуло выражение ужаса.
—Как оно там? — спросил он.
—Идет на поправку — но нужен доктор, — сказал Педро.
—Я слышал по радио, что меня уже поймали?
—Ты этому веришь? — спросил Педро и был рад увидеть, как Айван улыбается.
—А почему я не слышу больше пластинку?
—Министр запретил. Кажется, они здорово ее испугались.
—Правда? Так это не люди…
—Конечно не люди, ман. Сам Маркус Гарви не собирал таких поклонников, как ты. Чем больше запрещают пластинку, тем больше о ней говорят.
—Справедливо, брат. — Глаза Ригана засияли. Он сделал долгий глоток. — Как наши торговцы поживают?
Педро повернулся спиной и стал вытаскивать из мешка вещи. Казалось, он не расслышал вопроса.
—Галлон питьевой воды. Несколько лимонов. Немного хлеба и жареная рыба. Отличные бобы и мешок айрэй-айрэй колли.
—Я спросил тебя — что с торговцами?
—Ну… — Педро медлил с ответом и, казалось, тщательно подбирал слова. — Некоторые из них на твоей стороне.
—Некоторые? — переспросил Риган.
—Да, но то, что я слышал, мне не очень нравится.
—Что такое? Говори, ман.
—Хорошо, я сам его не видел — но все говорят, что Жозе вернулся. Он предложил кое-кому из братии процент в экспортном бизнесе.
—Но ведь я за это и бился!
—Знаю. Так вот, кое-кто из них на это согласился — но условие таково, что им надо выдать тебя.
—А кто знает, где я нахожусь?
—Только я. Так что все в порядке. Но сейчас я уже не знаю, кто из них стоит за тебя. Иногда кажется, что один я и остался.
—А как же Ночной Ковбой и Даффус?
—Да, посылка тебе от Ковбоя. Говорят, Вавилон их взял сегодня утром. Я говорю, брат, Вавилон рассвирепел не на шутку. Как будто осиное гнездо разворошили. Выламывают двери, дубинками пробивают головы. Всех, кого хватают, везут в тюрьму. Маас Рэй передал сообщение, что полиция тебя больше не ищет. Удар направили по торговцам, чтобы они тебя выдали. Пресс опустился.
—Теперь они все готовы выдать меня — или вообще обо мне позабыть.
—Нет, ман, — Педро говорил быстро и громко, — некоторые из нас поддерживают тебя, чтобы навсегда избавиться от Жозе. Но… тебе лучше найти убежище, для собственного же блага.
Айван нахмурился, и его голос возрос до опасной громкости.
—Но я не убегаю, Педро. Я ни от кого не убегаю!
—Тесс, не так громко, ман, — прошептал Педро. — Ты знаешь бвая по имени Сидни Зеленая Улица?
—Это мой старый приятель с ранчо.
—Ты веришь ему?
—Да, ман, — по крайней мере раньше он был правильным братцем.
—Мне тоже так кажется. Так вот, Сидни устроился на корабль, который плывет на Кубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Протри глаза свои,
Протри же глаза свои,
Скажу я — протри глаза свои
И иди встречай Растафари.
Скорбные каденции, приглушенные расстоянием, погрузили его в дрему. Он лежал в кровати в доме мисс Аманды, и негромкая мелодия доносилась со двора Матери Андерсон. Он присутствовал на обряде очищения во дворе Маас Натти. Старый Джо Бек рассказывал какую-то историю, слов которой было не разобрать, и потому он тихонько заплакал. В середине рассказа три белых дредлока голышом ходили среди собравшихся. Никто, кроме него, их не видел. Он мчится по потемневшим ступенькам старой гостиницы, пригибается, что-то кричит и стреляет по желтым вспышкам в темноте. Потом стали проплывать сцены из вестернов — они были ему знакомы, но какой-то таинственный ковбой в черном въезжал в фильмы верхом на «хонде» и изменял концовки. Всякий раз, когда он появлялся, раздавались выстрелы, ревели мотоциклы и толпа в кинотеатре гремела аплодисментами. Новая сцена промелькнула в его сознании: Джанго собирается на дело. Возбужденная толпа ждет черного ковбоя, но холодный высокомерный голос объявляет: «Сеанс окончен. Вы не берите, что сеанс окончен?» Черного ковбоя больше нет.
Айван поднялся на ноги опустошенным, чувствуя, что мечты его обокрали, и снова полез в жаркую пещеру, испытывая жажду и дрожа всем телом. Из лагеря внизу ветер донес чуть слышные знакомые слова:
И злодеи вокруг тебя
Готовы пожрать тебя,
Но давно Растафари зовет тебя,
Давным-давно…
У него был с собой транзисторный приемник, который дал ему Богарт. Время от времени он прикладывал его к уху и потихоньку включал. Его песню больше не исполняли. Вот уже три дня ее не слышно. В новостях о нем тоже перестали упоминать. Он обязательно спросит Педро, что случилось, — ведь песня была в хит-параде первой. И в передачах по заявкам она звучала ежедневно. Все молодые девушки заказывали его песню. Он даже помнил некоторых по именам и узнавал голоса. Перл, Перл с Милк Лэйн. Он вспомнил ее голос — мягкий, таивший немало обещаний.
—Алло, сэр. Меня зовут Перл, я живу на Милк Лэйн. Да, это снова я. Я хочу еще раз услышать песню, которую написал Риган, самый быстрый револьвер в Западном Кингстоне. Передайте ему, что я его люблю, и скажите, ха-ха, что каждую ночь он может прятать свой револьвер у меня под подушкой, ха-ха.
Но больше нет ни песни, ни Перл. Никаких заявок. Возможно, Педро объяснит, что происходит. В один день — сотни заявок, в другой день — ничего. Но… я ведь говорил Хилтону, что это будет хит. Сейчас-то он мне наконец поверил. Интересно, Хилтон тоже спрятался в кусты, как Жозе? А пастор Рамсай с Длиньшей? Могу поспорить, что они плохо спят по ночам. Они еще ничего не видели. Скорее бы зажило плечо — тогда будет вторая серия. Называется «Возвращение Ригана», в главной роли — Айван-хо Мартин. Он задремал с улыбкой на лице.
Кто-то позвал его по имени. Он мгновенно проснулся и потянулся к револьверам.
—Не стреляй, Джа, это я, Педро.
Он узнал голос, но ничего не ответил, стоя в боевой позе с револьверами наизготовку.
—Я один, ман. Ты внутри?
—Заходи, ман. — Но все равно не сводил прицел с веток ежевики, пока Педро их раздвигал.
—Ты, как всегда, наготове. — Педро улыбнулся при виде револьверов. — Можешь их опустить. — Войдя в пещеру, он внезапно поперхнулся, и улыбка сошла с его лица,
—Что случилось? — спросил Риган.
—Ничего, — соврал Педро, стараясь успокоиться и задержать дыхание. — Бвай, что-то я палец на ноге ушиб. Да, я принес тебе все, что нужно. А вот пиво — еще холодное.
—Черт, — сказал Айван. — Я умираю от жажды.
—Как плечо?
—Лучше — совсем не болит.
Педро поднял брови.
—Дай-ка посмотрю. Я принес кое-какие лекарства, чтобы не гноилось.
Он нагнулся и стал осматривать рану. Потом легонько нажал на нее, и из раны потек гной.
Ригану показалось, что на лице Педро мелькнуло выражение ужаса.
—Как оно там? — спросил он.
—Идет на поправку — но нужен доктор, — сказал Педро.
—Я слышал по радио, что меня уже поймали?
—Ты этому веришь? — спросил Педро и был рад увидеть, как Айван улыбается.
—А почему я не слышу больше пластинку?
—Министр запретил. Кажется, они здорово ее испугались.
—Правда? Так это не люди…
—Конечно не люди, ман. Сам Маркус Гарви не собирал таких поклонников, как ты. Чем больше запрещают пластинку, тем больше о ней говорят.
—Справедливо, брат. — Глаза Ригана засияли. Он сделал долгий глоток. — Как наши торговцы поживают?
Педро повернулся спиной и стал вытаскивать из мешка вещи. Казалось, он не расслышал вопроса.
—Галлон питьевой воды. Несколько лимонов. Немного хлеба и жареная рыба. Отличные бобы и мешок айрэй-айрэй колли.
—Я спросил тебя — что с торговцами?
—Ну… — Педро медлил с ответом и, казалось, тщательно подбирал слова. — Некоторые из них на твоей стороне.
—Некоторые? — переспросил Риган.
—Да, но то, что я слышал, мне не очень нравится.
—Что такое? Говори, ман.
—Хорошо, я сам его не видел — но все говорят, что Жозе вернулся. Он предложил кое-кому из братии процент в экспортном бизнесе.
—Но ведь я за это и бился!
—Знаю. Так вот, кое-кто из них на это согласился — но условие таково, что им надо выдать тебя.
—А кто знает, где я нахожусь?
—Только я. Так что все в порядке. Но сейчас я уже не знаю, кто из них стоит за тебя. Иногда кажется, что один я и остался.
—А как же Ночной Ковбой и Даффус?
—Да, посылка тебе от Ковбоя. Говорят, Вавилон их взял сегодня утром. Я говорю, брат, Вавилон рассвирепел не на шутку. Как будто осиное гнездо разворошили. Выламывают двери, дубинками пробивают головы. Всех, кого хватают, везут в тюрьму. Маас Рэй передал сообщение, что полиция тебя больше не ищет. Удар направили по торговцам, чтобы они тебя выдали. Пресс опустился.
—Теперь они все готовы выдать меня — или вообще обо мне позабыть.
—Нет, ман, — Педро говорил быстро и громко, — некоторые из нас поддерживают тебя, чтобы навсегда избавиться от Жозе. Но… тебе лучше найти убежище, для собственного же блага.
Айван нахмурился, и его голос возрос до опасной громкости.
—Но я не убегаю, Педро. Я ни от кого не убегаю!
—Тесс, не так громко, ман, — прошептал Педро. — Ты знаешь бвая по имени Сидни Зеленая Улица?
—Это мой старый приятель с ранчо.
—Ты веришь ему?
—Да, ман, — по крайней мере раньше он был правильным братцем.
—Мне тоже так кажется. Так вот, Сидни устроился на корабль, который плывет на Кубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125