Я почти задремала, когда Донна подошла ко мне неуверенно и сказала:
— Это чудно.
— Что чудно?
Она держала в руке большую сумочку, открыв ее и исследуя ее содержимое, как будто что-то старалась найти. Она с сомнением посмотрела на меня, а затем села рядом и сказала приглушенным голосом:
— Кэрол, у меня была такая пачка бумажек в этой сумочке, не так ли?
— Ты имеешь в виду двенадцать сотен долларов?
— Одиннадцать сотен. Остаток находился в моей другой сумочке — я бросила в нее сотню на покупки в бакалее, помнишь? — Она беспомощно посмотрела на меня: — Этих одиннадцати сотен здесь нет.
— Как нет?..
— Забудь это, — сказала она и встала. — Я могу обойтись и тем, что осталось.
Я тоже встала:
— Подожди минутку. Где у тебя лежала сумка?
— В моем шкафчике. Всю неделю она была там.
— А твои кольца с бриллиантами на месте?
— Да. Кэрол, не волнуйся. Деньги внезапно снова появятся.
Я покрылась мурашками.
— Аннетт, Джурди, — позвала я. — Вы не могли бы прийти сюда на минутку?
— Кэрол, что ты собираешься сделать? — спросила Донна. — Оставь деток в покое.
Вошли Аннетт и Джурди.
— Послушайте, — сказала я. — У Донны пропала пачка денег. Одиннадцать сотен долларов.
Джурди замерла и побледнела.
Аннетт закричала:
— Донна, тем вечером вы трое оделись и отправились ужинать, вспомни, ты оставила все в беспорядке лежащим на кровати, и я собрала все вместе для тебя и положила обратно в твою сумку — ту самую, что у тебя в руках. А потом я положила ее в твой шкафчик, как обещала.
— Знаю, — сказала Донна. — Понимаешь, я всю неделю не брала в руки эту сумку. Ох, черт побери, детки, забудьте об этом. Они, найдутся. Я не волнуюсь.
— Посмотри-ка в шкафчике, — предложила я. — Деньги могли выпасть.
— Я уже весь его осмотрела, — засмеялась Донна.
— Ты обыскала все свои остальные сумочки?
— У меня только одна белая, которую я ношу в класс, и пара других на полке в шкафу.
— Давай заглянем в них.
Мы заглянули туда. Мы осмотрели весь ее багаж. Мы осмотрели весь ее комод. Мы осмотрели все ее вещи до посинения — все трое, Донна, Аннетт и я. Джурди стояла, прислонившись спиной к стене, глядя на нас, а Альма лежала на своей кровати, совершенно безразличная ко всему происходящему.
Донна сказала:
— Честно, мы зря теряем время, Кэрол. Они могут быть только в одном месте — в этой сумочке. Если их здесь нет, значит, нет нигде.
— Тогда мы обязаны сообщить о пропаже.
— Что значит сообщить? Кому?
— Мистеру Куртене.
— Зачем эта огласка?
Я ответила:
— Кто-то из служащих отеля, возможно, заходил сюда, когда мы находились в школе.
— Ты сумасшедшая, — сказала она. — Я не пойду ни к кому и не буду об этом сообщать. Забудь об этом, ладно?
Джурди не произнесла ни слова. В этот момент я поймала ее взгляд, и она сразу же опустила глаза, повернулась и вышла из комнаты. Впрочем, выражение ее лица я успела уловить. Она была бледной и мрачной и вместе с тем вызывающей, и это напугало меня до смерти.
Я сказала:
— О'кей, Донна. Делай как знаешь.
— А что хорошего, если я сообщу? Куртене только весь персонал обыщет или что-либо в этом роде, и что тогда? Беби, ведь это всего лишь деньги.
— Верно, — ответила я. — Это всего лишь деньги. Господи! Ты считаешь меня сумасшедшей!
— Всего лишь деньги! — закричала Аннетт. — Одиннадцать сотен долларов. Да это целое состояние!
Альма зевнула. Закинув руки за голову, она лежала, развалившись, подобно любимой жене султана. Она сказала со скукой в голосе:
— Ради Бога, отчего вся эта суматоха?
Аннетт взволнованно сказала:
— Ты не слышала? Мой Бог, ты, должно быть, глухая. У Донны пропали из сумки одиннадцать сотен долларов.
Альма снова зевнула.
— Альма, — проговорила я.
Она проигнорировала меня.
— Альма.
Она рассматривала свои ногти.
Я подошла к ней и внимательно посмотрела на нее. Она продолжала изучать свои ногти. Я сказала:
— Альма, ты знаешь что-нибудь об этих деньгах?
Она безразлично фыркнула.
Я повторила:
— Альма, где они?
Она повторила свой проклятый зевок. Затем снова посмотрела на свои ногти. Потом она пожала одним плечом. Господи, как она переигрывала. Затем она холодно сказала:
— Где же им быть?
Я завопила:
— Где?
Как тигрица, она спрыгнула с кровати и закричала прямо мне в лицо:
— Ты хочешь знать? Я скажу тебе! Где они могут быть! — Она махнула в сторону Донны. — Ты, чертова, проклятая Богом вшивая богатая американка! Ты оставляешь свои проклятые вшивые деньги разбросанными повсюду, как мусор, а? Одиннадцать сотен долларов. В Италии семья из десяти человек живет на них целый год. Стыдно! Стыдно! Стыдно за тебя, искушающую девушек, которые должны бороться за жизнь и вкалывать! Стыдно за тебя!
— Какого черта, о чем она говорит? — обратилась Донна ко мне.
Я посмотрела на нее, затем посмотрела на Альму, потемневшую от гнева, и сказала:
— Подойди сюда, Донна, помоги мне свернуть твой матрац.
— А? — удивилась Донна, но я подтолкнула ее, и мы свернули ее матрац и обнаружили под ним деньги.
— Ну, что ты думаешь? — спросила Донна.
Альма усмехнулась и снова устроилась на своей постели, повернувшись попкой в сторону Донны.
Я сказала:
— Это урок для тебя, Донна.
— Но почему? — спросила Донна. Она была совершенно сбита с толку.
Я вошла в другую комнату, Джурди смотрела в окно.
Я сказала:
— Их нашли.
— Да. Я слышала вопли итальянки.
Я подождала. Она оставалась неподвижной, глядя на Гольфстрим. Тогда я сказала:
— Что с тобой, Джурди?
— Что со мной?
— Да.
Она очень медленно повернулась и сказала:
— Ты отлично все понимаешь, Ты думала, что это сделала я, не так ли?
— Ты имеешь в виду деньги?
— Да. Деньги.
Я сказала:
— Джурди, с тобой вечно это будет?
— Кто же еще мог это сделать, кроме меня? Вот что ты думаешь. Я увидела это в твоих глазах.
— Знаешь что? — сказала я. — Ты сумасшедшая. Ты чокнутая. Ты не в своем уме. Тебе следует надрать уши.
Она сказала:
— Ты мне не доверяешь? Почему?
— Ох, черт, — ответила я и повернулась, чтобы уйти. Она окликнула:
— Кэрол.
Когда я посмотрела на нее, в ее глазах стояли слезы.
Я сказала:
— Я собираюсь пойти поплавать. Ты пойдешь?
— Это идея, -; ответила она. — Это, возможно, меня остудит.
У нас не было специальных заданий на уик-энд, лишь общее указание прочитать все, что мы должны были выучить, и быть уверенными, что сможем повторить это с завязанными глазами, слово за словом. В действительности это означало, что мы могли фактически расслабиться: мы могли совершить поездку в Майами-Бич, посетить магазины и посокрушаться о всех великолепных одеяниях, которые мы не могли позволить себе, мы могли даже отправиться на экскурсионном пароходе к индейской деревне в Эверглейдзе.
Около десяти часов утра этой первой субботы Джурди и я решили совершить продолжительную прогулку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104