Полюбит ли ее Марко, если в ней будет больше шика? Нет, это бредовая мысль. Он мог бы ее полюбить, если бы ей было двадцать пять или даже тридцать, а сейчас ей оставалось лишь довольствоваться тем, что он давал ей, а именно: самым замечательным в ее жизни сексом и бесконечным и бессмысленным итальянским целованием рук. О господи, когда он склонял над ее рукой свою голову с длинными кудрявыми волосами, и эти пушистые ресницы, эти приоткрытые губы, очерченные слишком красиво для мужского лица, эта оливковая кожа… Черт подери, ну почему он не голубой! Был бы он голубым, она могла бы трепать его за волосы, и дразнить за то, что он слишком хорошенький, и забывать о нем, едва он покидал бы комнату.
Но Марко вызывал в ней такое сексуальное возбуждение, которое проходило лишь на несколько минут после их занятий любовью и еще утром, когда она делала гимнастику. Никогда раньше она не подчинялась мужчинам, никогда не просила их любви. Она увидела его сбегающим по лестнице у Диора около года назад и попросила продавщицу представить их друг другу, что было, судя по выражению лица бедной женщины, чем-то из ряда вон выходящим. А она вдруг пригласила его на коктейль, отлично понимая, что ее гости произведут впечатление на кого угодно, а тем более на помощника модельера.
Марко пробыл у нее всего полчаса и вел себя так спокойно и уверенно, что наутро все приглашенные дамы звонили ей и завистливо спрашивали, где она его нашла. Уходя, он спросил, пойдет ли она с ним как-нибудь вечером поесть гамбургеров в «Джо Аллен».
Вот так все и началось, вспоминала Пичес, слезая с тренажера и переходя к гантелям. Он рассказывал ей, как учился в Риме, в Академии изобразительных искусств, как спустя несколько лет понял, что лучше заниматься не историей архитектуры, а архитектурой человеческого тела. Он бросил академию и пошел в ученики к Роберто Капуччи, модельеру, малоизвестному в Америке, но очень популярному в Европе и в Японии.
– Существует всего несколько способов постройки зданий, а здания удовлетворяют первейшую человеческую потребность – в жилье, – объяснял он ей в шуме и толчее бара, где французская молодежь знакомилась с американским образом жизни. – А одежда – это тоже первейшая потребность, но вариаций здесь множество. Почему существует столько способов прикрывать плечи, грудь, туловище, ноги и способы эти не меняются уже столько веков?
Пичес отлично помнила, что не смогла дать вразумительного ответа. Когда она на него смотрела, у нее словно атрофировался мозг и она превращалась в чисто плотское существо, ей нужен был его член и больше ничего. Но техасское воспитание, привычка держать поклонников в напряжении – все это отучило ее делать первый шаг. Старые привычки не вытравить. Поэтому Марко целую неделю издевался над ней, ведя себя изысканно-почтительно, пока не дал наконец ей то, чего она вожделела.
Пичес Уилкокс отложила гантели – чего доброго, она еще вышвырнет их в окно и они попадут в какого-нибудь прохожего. Марко уже пять дней не отвечает на ее звонки. Как он смеет?
* * *
«С чего это я стал шарить по карманам в поисках сигарет, ведь я три года как не курю?» – раздраженно подумал Марко Ломбарди. И год уже к ним не тянет. А сейчас вопрос с весенним показом решен, образцы почти готовы, неужели ему хочется начать работу над чем-то новым, что будет еще более шутовским, чем у Жан-Поля Готье, вульгарнее, чем у Версаче, еще абсурднее и авангарднее, чем у Вивьен Вествуд? То есть над коллекцией, которая будет такой шокирующей и скандальной, что пресса не сможет обойти ее стороной?
И Марко поспешно вышел из студии. Прочь, прочь тревожные и беспокойные мысли. Его задержала секретарша, строгая и некрасивая француженка средних лет.
– Мсье Марко, вам следует ответить на звонки. У меня уже набрался длинный список тех, кому надо позвонить сегодня. Мадам Уилкокс снова звонила.
– Скажите мне, мадам Эльза, как вы думаете, что со мной такого страшного случится, если я им не перезвоню? – спросил Марко, и голос его был сама нежность.
– Я… но вы же сами знаете, как это важно, – сказала она, стараясь быть строгой. – Не перезвоните сегодня, они останутся на завтра, да еще новые прибавятся.
– Вы смотрели «Унесенные ветром», мадам Эльза?
Она устало взглянула на него. Да, никогда раньше она не работала с таким непредсказуемым человеком. Он пытался заставить ее звать его по имени, но она отказалась, но в конце концов позволила уговорить себя на компромисс, отстояв хоть долю нормальности. Всем известно, итальянцы – они как дети, надо делать на это скидку. Она прекрасно понимала, что он слишком полагается на свою внешность, но гордилась тем, что так и не стала одной из его восторженных поклонниц.
– Конечно, видела, – ответила она, думая при этом, что все-таки надо заставить его постричься. Серьезный модельер не должен выглядеть как юный студент и носиться по Парижу в твидовом пиджаке и с шарфом, замотанным вокруг шеи.
– Тогда вы наверняка помните последние кадры фильма, когда Скарлетт говорит себе, что завтра будет новый день и волноваться она будет завтра, или что-то в этом роде. Видите ли, я сегодня не в настроении никому звонить. – И Марко одарил секретаршу многозначительной улыбкой, мол, пусть это останется нашим маленьким секретом. – Мне надо прогуляться, исчезнуть на время. Может, я просто нервничаю, а, мадам Эльза? Разве это не естественно? Вы не нервничаете за меня?
Она нехотя кивнула. Она давно работала с модельерами и волновалась перед каждым показом, но все же телефонные звонки…
– Но ведь нам с вами беспокоиться не о чем, так ведь? – Марко наклонился над ней и посмотрел ей прямо в глаза. – Все модельеры Парижа сходят с ума от волнения два раза в год, зачем же нам быть как все? Давайте-ка сменим тему, мадам Эльза. – И он легко похлопал ее по руке. – Как мне нравится ваше имя! Оно словно звенит. Эльза… Да, вам повезло, и вашему мужу тоже.
– Благодарю вас, – сказала она, с трудом сдерживая благодарную улыбку. – Вы же знаете, это имя досталось мне от бабушки.
– Старый мир – добрый мир. Оно вам идет. Если бы платьям давали имена, как раньше, я назвал бы свою первую модель «Эльза» в вашу честь. А теперь я оставляю вас стражем ворот. Сдерживайте натиск варваров!
– Но что, если мсье Некер снова позвонит? – спросила она с тревогой. – Или мадам Уилкокс?
– Ах, мадам Эльза, ну о чем вы спрашиваете? Вы женщина не только очаровательная, но и изобретательная. Придумайте что-нибудь, я целиком полагаюсь на вас. Неужели мсье Некер может решить, что я должен сидеть здесь целыми днями, как школьник? Вдохновение – оно везде. А мадам Уилкокс ничего не говорите, я исчез, и все тут. До завтра, мадам Эльза!
И Марко удалось-таки обойти эту строгую серьезную женщину, посаженную в его приемной Некером специально для того, чтобы Марко был под наблюдением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Но Марко вызывал в ней такое сексуальное возбуждение, которое проходило лишь на несколько минут после их занятий любовью и еще утром, когда она делала гимнастику. Никогда раньше она не подчинялась мужчинам, никогда не просила их любви. Она увидела его сбегающим по лестнице у Диора около года назад и попросила продавщицу представить их друг другу, что было, судя по выражению лица бедной женщины, чем-то из ряда вон выходящим. А она вдруг пригласила его на коктейль, отлично понимая, что ее гости произведут впечатление на кого угодно, а тем более на помощника модельера.
Марко пробыл у нее всего полчаса и вел себя так спокойно и уверенно, что наутро все приглашенные дамы звонили ей и завистливо спрашивали, где она его нашла. Уходя, он спросил, пойдет ли она с ним как-нибудь вечером поесть гамбургеров в «Джо Аллен».
Вот так все и началось, вспоминала Пичес, слезая с тренажера и переходя к гантелям. Он рассказывал ей, как учился в Риме, в Академии изобразительных искусств, как спустя несколько лет понял, что лучше заниматься не историей архитектуры, а архитектурой человеческого тела. Он бросил академию и пошел в ученики к Роберто Капуччи, модельеру, малоизвестному в Америке, но очень популярному в Европе и в Японии.
– Существует всего несколько способов постройки зданий, а здания удовлетворяют первейшую человеческую потребность – в жилье, – объяснял он ей в шуме и толчее бара, где французская молодежь знакомилась с американским образом жизни. – А одежда – это тоже первейшая потребность, но вариаций здесь множество. Почему существует столько способов прикрывать плечи, грудь, туловище, ноги и способы эти не меняются уже столько веков?
Пичес отлично помнила, что не смогла дать вразумительного ответа. Когда она на него смотрела, у нее словно атрофировался мозг и она превращалась в чисто плотское существо, ей нужен был его член и больше ничего. Но техасское воспитание, привычка держать поклонников в напряжении – все это отучило ее делать первый шаг. Старые привычки не вытравить. Поэтому Марко целую неделю издевался над ней, ведя себя изысканно-почтительно, пока не дал наконец ей то, чего она вожделела.
Пичес Уилкокс отложила гантели – чего доброго, она еще вышвырнет их в окно и они попадут в какого-нибудь прохожего. Марко уже пять дней не отвечает на ее звонки. Как он смеет?
* * *
«С чего это я стал шарить по карманам в поисках сигарет, ведь я три года как не курю?» – раздраженно подумал Марко Ломбарди. И год уже к ним не тянет. А сейчас вопрос с весенним показом решен, образцы почти готовы, неужели ему хочется начать работу над чем-то новым, что будет еще более шутовским, чем у Жан-Поля Готье, вульгарнее, чем у Версаче, еще абсурднее и авангарднее, чем у Вивьен Вествуд? То есть над коллекцией, которая будет такой шокирующей и скандальной, что пресса не сможет обойти ее стороной?
И Марко поспешно вышел из студии. Прочь, прочь тревожные и беспокойные мысли. Его задержала секретарша, строгая и некрасивая француженка средних лет.
– Мсье Марко, вам следует ответить на звонки. У меня уже набрался длинный список тех, кому надо позвонить сегодня. Мадам Уилкокс снова звонила.
– Скажите мне, мадам Эльза, как вы думаете, что со мной такого страшного случится, если я им не перезвоню? – спросил Марко, и голос его был сама нежность.
– Я… но вы же сами знаете, как это важно, – сказала она, стараясь быть строгой. – Не перезвоните сегодня, они останутся на завтра, да еще новые прибавятся.
– Вы смотрели «Унесенные ветром», мадам Эльза?
Она устало взглянула на него. Да, никогда раньше она не работала с таким непредсказуемым человеком. Он пытался заставить ее звать его по имени, но она отказалась, но в конце концов позволила уговорить себя на компромисс, отстояв хоть долю нормальности. Всем известно, итальянцы – они как дети, надо делать на это скидку. Она прекрасно понимала, что он слишком полагается на свою внешность, но гордилась тем, что так и не стала одной из его восторженных поклонниц.
– Конечно, видела, – ответила она, думая при этом, что все-таки надо заставить его постричься. Серьезный модельер не должен выглядеть как юный студент и носиться по Парижу в твидовом пиджаке и с шарфом, замотанным вокруг шеи.
– Тогда вы наверняка помните последние кадры фильма, когда Скарлетт говорит себе, что завтра будет новый день и волноваться она будет завтра, или что-то в этом роде. Видите ли, я сегодня не в настроении никому звонить. – И Марко одарил секретаршу многозначительной улыбкой, мол, пусть это останется нашим маленьким секретом. – Мне надо прогуляться, исчезнуть на время. Может, я просто нервничаю, а, мадам Эльза? Разве это не естественно? Вы не нервничаете за меня?
Она нехотя кивнула. Она давно работала с модельерами и волновалась перед каждым показом, но все же телефонные звонки…
– Но ведь нам с вами беспокоиться не о чем, так ведь? – Марко наклонился над ней и посмотрел ей прямо в глаза. – Все модельеры Парижа сходят с ума от волнения два раза в год, зачем же нам быть как все? Давайте-ка сменим тему, мадам Эльза. – И он легко похлопал ее по руке. – Как мне нравится ваше имя! Оно словно звенит. Эльза… Да, вам повезло, и вашему мужу тоже.
– Благодарю вас, – сказала она, с трудом сдерживая благодарную улыбку. – Вы же знаете, это имя досталось мне от бабушки.
– Старый мир – добрый мир. Оно вам идет. Если бы платьям давали имена, как раньше, я назвал бы свою первую модель «Эльза» в вашу честь. А теперь я оставляю вас стражем ворот. Сдерживайте натиск варваров!
– Но что, если мсье Некер снова позвонит? – спросила она с тревогой. – Или мадам Уилкокс?
– Ах, мадам Эльза, ну о чем вы спрашиваете? Вы женщина не только очаровательная, но и изобретательная. Придумайте что-нибудь, я целиком полагаюсь на вас. Неужели мсье Некер может решить, что я должен сидеть здесь целыми днями, как школьник? Вдохновение – оно везде. А мадам Уилкокс ничего не говорите, я исчез, и все тут. До завтра, мадам Эльза!
И Марко удалось-таки обойти эту строгую серьезную женщину, посаженную в его приемной Некером специально для того, чтобы Марко был под наблюдением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91