Он уже собирался открыть дверь гостиницы, когда я остановила его, заставила повернуться ко мне и как можно мягче сказала:
– Александр, я хочу, чтобы ты сейчас собрал свои вещи и ушел. Нет-нет! Ничего не надо говорить. Давай не будем спорить. Я этого не вынесу. Нам необходимо расстаться, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше. Иначе отношение окружающих омрачит все то светлое и прекрасное, что было между нами. Я решила не возвращаться в Фокстон в новом году и…
– Элизабет, – рука Александра закрыла мне рот, – я остаюсь здесь, с тобой. Пожалуйста, давай зайдем в гостиницу. Нам необходимо поговорить, я это прекрасно понимаю, но не надо прогонять меня подобным образом.
Горечь предстоящей потери была настолько невыносима, что у меня сдавило горло и слова выговаривались с большим трудом.
– Александр, поверь, так будет легче для нас обоих. Разговор лишь причинит лишнюю боль. Сей час я немного пройдусь, а ты тем временем собери свои вещи…
– Ты же говорила, что любишь меня.
Задыхаясь от душивших меня слез, я покачала головой:
– Это действительно так, но я не могу, не могу… – Душевные силы оставили меня и, вырвав руку, я побежала прочь.
Я бесцельно бродила где-то около часа, ни о чем не думая и не вполне осознавая, куда иду. Мне было страшно возвращаться, но я прекрасно понимала, что рано или поздно это придется сделать. Наконец, собрав все свое мужество, я вернулась на Бейсуотер и открыла дверь комнаты. Александр сидел на кровати и ждал меня.
Закрыв дверь, я молча смотрела на него опухшими и покрасневшими от слез глазами. Поднявшись, Александр взял меня за руку и подвел к кровати.
– Сядь. Я хочу, чтобы ты выслушала меня. И пообещай, пожалуйста, не перебивать.
Я кивнула, и Александр заговорил, глядя мне прямо в глаза:
– Я прекрасно понимаю: все будут утверждать, что в моем возрасте человек еще не способен отдавать себе отчет в собственных поступках, что я разрушаю свою жизнь и многое-многое другое. Но для меня это не имеет никакого значения, потому что любые слова не властны изменить мое отношение к тебе. Конечно, нам будет непросто, ведь даже ты считаешь меня слишком молодым для того, что произошло между нами. На это я могу ответить только одно – из всех моих любимых книг и фильмов следует, что в настоящей любви возраст не имеет значения. А я люблю тебя и хочу, чтобы ты и в дальнейшем была самой важной частью моей жизни. Остальное мне совершенно безразлично. Я понимаю, в будущем у меня появятся и другие важные вещи, но любить я всегда буду только тебя. Что бы ни произошло, мое чувство к тебе останется неизменным. Ты даже не представляешь, как много для меня значишь! Без тебя жизнь теряет всякий смысл. К чему я все это говорю? К тому, чтобы ты поняла: я не просто люблю тебя. Я совершенно точно знаю, что буду любить тебя всегда. И если ты не поверишь мне, вполне возможно, что нам придется ждать вечно, прежде чем ты сможешь в этом убедиться. Но как бы ты ни отнеслась к моим словам, все равно ничто не изменит моих чувств к тебе. А поэтому, Элизабет, пожалуйста, не вычеркивай меня из своей жизни.
В сгустившихся сумерках я почти не могла различить его лица. Когда он умолк, я некоторое время сидела неподвижно, а потом встала и подошла к нему. Александр протянул руки мне навстречу и усадил к себе на колени. Погладив его по лицу, я почувствовала теплую влагу и поняла, что он плачет.
– Так же, как и ты, я не знаю, что принесет нам будущее, но будем надеяться, что наша любовь окажется достаточно сильной, чтобы этому противостоять.
Глава 8
Я никогда бы не подумала, что такое возможно, но, по мере того как шло время, моя любовь к Александру становилась все сильнее. Вернувшись в Фокс-тон, мы оказались так близки и в то же время так безнадежно далеки друг от друга, что порой это просто сводило с ума. Единственный способ хоть как-то контролировать себя заключался в юморе. И мы пытались шутить. Александр специально ходил с таким видом, словно испытывал непереносимые физические мучения, и, когда я, смеясь, говорила, что он несколько переигрывает, отвечал, что чувствует себя соответственно.
Между уроками он забегал в мой кабинет, закрывал дверь, страстно целовал меня и исчезал так стремительно, что я не успевала ничего сообразить. Каждый вечер мы ходили гулять или, если шел дождь, пили кофе в комнате отдыха шестого класса. И все же, несмотря на то что нам практически не удавалось остаться наедине, мы ухитрились два раза заняться любовью.
Первый раз это произошло в сарае в двух милях от школы. Но я не жалела ни о грязных туфлях, ни о растрепавшихся волосах: я была как в лихорадке с самого утра, когда обнаружила в его наволочке записку, где он назначал мне встречу в четыре часа, когда остальные шестиклассники обычно делали уроки или слушали пластинки в комнате отдыха.
Так как многие мальчики регулярно навещали и мисс Энгрид, и меня в коттедже, частые визиты Генри и Александра не вызывали особых подозрений. И все же, несмотря на его активные протесты, я запретила Александру приходить слишком часто и одному. Правда, однажды ранним вечером он все же пришел, как раз когда я собиралась принимать ванну. Неизбежное случилось, и лишь чудом мы успели одеться на несколько секунд раньше, чем в дверь постучали и вошла мисс Энгрид.
Она подозрительно оглядела нас, и я была так напугана и взвинчена, что после ее ухода между нами с Александром произошла первая крупная ссора. Больше всего меня возмутило то, что на Александра, казалось, происшедшее не произвело никакого впечатления. Я считала мальчишеством думать, будто мисс Энгрид станет держать нашу сторону. Александр, который ненавидел, когда я ему напоминала о возрасте, не остался в долгу и заявил, что я просто стыжусь его.
– Честно говоря, гордиться тем, чем мы занимаемся, действительно не приходится, – не удержалась я.
Александр побледнел от ярости:
– Значит, ты все-таки стыдишься меня! Я для тебя всего лишь похотливый мальчишка, который удовлетворяет твои…
– Не смей со мной так разговаривать! Я бы никогда не была с тобой, если бы не любила! Но твое глупое, безответственное поведение очень быстро приведет к тому, что наши отношения станут предметом всеобщего обсуждения. Ты не должен сюда больше приходить, слышишь?
– Договорились! И не пытайся засовывать записки в мою наволочку: я буду сжигать их, не читая.
После этой ссоры мы не разговаривали два дня. Первым не выдержал Александр, и я обнаружила записку, просунутую под дверь моего кабинета. В ней он писал, что был не прав по отношению ко мне. На самом деле он так не думает. Он не хотел причинить мне неприятности, просто его любовь так велика, что хочется рассказать о ней всему миру. Хотя он понимает, с его стороны это было ребячеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101