Приход Анасуримбора Келлхуса просто не может не быть совпадением. И в отсутствие других доказательств логика требует принять именно этот вывод.
Однако же недостающий палец, как говорят айноны, состоял в том, что Ахкеймион не мог надеяться, будто Завет окажется столь же благоразумен, как и он сам. После того как им в течение столетий приходилось довольствоваться жалкими крохами, они впадут в неистовство, почуяв такой жирный кус. У него в голове крутились вопросы, и чем дальше, тем сильнее он боялся ответов на них. Как Наутцера и прочие воспримут его сообщение? Как они поступят? Насколько безоглядно и безжалостно станут они воплощать свои собственные страхи?
«Я отдал им Инрау… Неужели мне придется отдать и Келлхуса тоже?»
Нет. Он говорил им, что будет с Инрау. Он им говорил – а они отказались слушать. Даже его бывший наставник Симас – и тот его предал. Ахкеймион – такой же адепт Завета, как и они. Ему, как и им, снятся Сны Сесватхи. Но он в отличие от Наутцеры и Симаса не забыл о сострадании. Он не настолько глуп. И главное, он в отличие от них знает Анасуримбора Келлхуса!
По крайней мере, немного знает. И, возможно, этого достаточно.
Ахкеймион поставил на землю свою чашку и подался вперед, упершись локтями в колени.
– Ксин, как тебе наш новоприбывший?
– Скюльвенд-то? Толковый. Кровожадный. И жутко неотесанный. Слова ему поперек не скажи: чуть что – на дыбы…
Он склонил голову набок и добавил:
– Ты только ему не говори, что я тебе это сказал.
Ахкеймион усмехнулся.
– Да нет, я о другом спрашивал. О князе Атритау. Маршал сделался непривычно серьезен.
– Честно? – спросил он, немного поколебавшись. Ахкеймион нахмурился.
– Разумеется!
– Мне кажется, в нем есть что-то… – Он пожал плечами. – Что-то эдакое.
– В смысле?
– Ну, в первую очередь мне показалось подозрительным его имя. На самом деле я все хотел тебя спросить…
Ахкеймион вскинул руку.
– Потом, ладно?
Ксинем тяжело вздохнул, покачал головой. У Ахкеймиона почему-то поползли по спине мурашки.
– На самом деле я не знаю, что и думать, – сказал он наконец.
– Не знаешь или боишься сказать то, что думаешь?
Ксинем взглянул на него исподлобья.
– Вот ты с ним целый вечер провел. Ответь мне: встречал ли ты прежде подобного человека?
– Нет, – признался Ахкеймион.
– А чем он отличается от всех прочих?
– Ну, он… Он лучше. Лучше, чем большинство людей.
– Большинство? Или ты имеешь в виду – чем все остальные люди?
Ахкеймион посмотрел на Ксинема пристально.
– Он тебя пугает.
– Угу. Скюльвенд, кстати, тоже.
– Но по-другому… Скажи мне, Ксин: как ты думаешь, что из себя представляет Анасуримбор Келлхус?
«Кто он: пророк или пророчество?»
– Он – нечто большее, – уверенно ответил Ксинем. – Нечто большее, чем просто человек.
Воцарилось долгое молчание, нарушаемое только криками какой-то далекой толпы.
– На самом деле, – начал наконец Ахкеймион, – никто из нас ничего не знает о…
– Что это там такое? – воскликнул Ксинем, глядя куда-то за спину Ахкеймиону.
Адепт оглянулся назад.
– Где?
На первый взгляд казалось, будто в их сторону валит огромная беспорядочная толпа. Основная масса людей двигалась по узкой дороге, в то время как отдельные группки шли напрямик через лагеря. Люди перлись прямо через костровища, срывали веревки с сохнущим бельем, сворачивали самодельные стулья и жаровни. Ахкеймион увидел даже, как завалился набок чей-то шатер из-за того, что несколько человек запутались в растяжках и вырвали колышки.
Однако тут он заметил, что в центре толпы шагают стройные ряды солдат в алых накидках, а посреди их рядов полуголые рабы несут паланкин красного дерева.
– Процессия какая-то… – сказал Ксинем. – Но кому понадобилось…
Он осекся. Они оба одновременно увидели его: длинный алый стяг, увенчанный айнонской пиктограммой, обозначающей Истину, с изображением свернувшейся кольцом трехглавой змеи. Герб Багряных Шпилей…
Золотое шитье горело на солнце.
– Чего это они свое знамя напоказ выставили? – поинтересовался Ксинем.
Хороший вопрос. Для многих Людей Бивня язычники от колдунов только тем и отличаются, что колдунов жечь удобнее. Так что размахивать своими знаменами посреди лагеря айнрити по меньшей мере неосмотрительно.
Если только не…
– Твоя хора при тебе? – спросил Ахкеймион.
– Ну, ты же знаешь, я ее не ношу, когда…
– Так при тебе или нет?
– В вещах где-то.
– Достань ее. Быстро!
Ахкеймион понял, что они развернули свой стяг специально для него. У них был выбор: либо взбудоражить толпу, либо застигнуть врасплох адепта Завета. Тот факт, что они предпочли первое, говорил о том, насколько натянутые отношения существовали между их школами.
Очевидно, Багряные Шпили желали познакомиться с ним. Но зачем?
Разумеется, взбудораженная толпа с каждой минутой густела, однако процессия упрямо продвигалась вперед. Ахкеймион видел куски глины, разбивающиеся в пыль о стенки паланкина. Крики «Гурвикка! Гурвикка!» – уничижительное название колдунов, бытующее у норсирайцев, – сотрясали небо.
Ксинем выбежал из своего шатра, на бегу отдавая приказы рабам. Его доспех болтался у него на плечах – он накинул его второпях, а застегнуть не успел, – в левой руке он сжимал свой меч в ножнах. К нему уже сбегались его люди. Ахкеймион увидел, как со всех сторон десятками собираются остальные. Однако их было ничтожно мало по сравнению с сотнями, а возможно, и тысячами разъяренных людей, которые приближались к их лагерю.
Ксинем со свойственной ему стремительностью проложил себе путь сквозь своих людей и подошел к Ахкеймиону.
– Ты уверен, что это за тобой? – крикнул он, перекрывая рев толпы.
– А зачем еще им выставлять на всеобщее обозрение свой знак? Они нарочно делают это напоказ, чтобы иметь свидетелей. Как ни странно это звучит, я думаю, что они поступают так, чтобы успокоить меня.
Ксинем задумчиво кивнул.
– Они забывают, насколько их ненавидят.
– Это естественно.
Маршал посмотрел на него как-то странно, потом перевел взгляд на близящуюся толпу, поскреб бороду.
– Сейчас выстрою круговую оборону. Попытаюсь, по крайней мере. Ты оставайся здесь. Чтоб тебя видно было. Когда этот идиот, кто бы он ни был, подойдет к тебе, скажи ему, пусть уберет этот свой знак и сваливает отсюда по-быстрому. Чем скорей, тем лучше! Понял?
Это задело Ахкеймиона. За все годы, что он знал Крийатеса Ксинема, тот никогда не осмеливался им командовать. Ахкеймион внезапно увидел перед собой не спокойного и доброжелательного Ксинема, а маршала Аттремпа, человека, обремененного большой ответственностью, под чьим началом находится множество людей. Но Ахкеймион понял, что задело его не это. В конце концов, ситуация действительно требовала решительных действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165