– Соответственно Чеферамунни с удовольствием подпишет ваш договор. Так ведь, Чеферамунни?
Нарумяненный человек кивнул, но не сказал ни слова. Собачка была хорошо выдрессирована.
– Но для начала, – продолжал Элеазар, – нам хотелось бы, чтобы вы выполнили ряд условий.
Конфас так и думал. Нормальная, цивилизованная торговля.
– Условия? – возмутился Ксерий. – Какие же могут быть условия? На протяжении веков земли отсюда до Ненсифона принадлежали…
– Все эти аргументы я уже слышал, – перебил его Элеазар. – Это все шелуха. Чистая шелуха. Мы с вами оба прекрасно знаем, что теперь на самом деле поставлено на кон. Не правда ли, император?
Ксерий уставился на великого магистра в тупом ошеломлении. Он не привык к тому, чтобы его перебивали – но, с другой стороны, ему прежде и не случалось вести переговоры с людьми, более чем равными ему. Верхний Айнон был богатой, густонаселенной страной. Из всех владык и деспотов Трех Морей один только падираджа Киана распоряжался большими торговыми и военными ресурсами, чем великий магистр Багряных Шпилей.
– Если вы на это не согласитесь, – продолжал Элеазар, видя, что Ксерий не торопится с ответом, – тогда, я уверен, на это согласится ваш молодой, но уже прославленный племянник. Что скажете, юный Конфас? Известно ли вам, что сейчас поставлено на кон?
Конфасу это казалось очевидным.
– Власть, – ответил он, пожав плечами.
Он осознал, что между ним и этим колдуном уже возникло некое странное товарищество. Великий магистр с самого начала признал в нем родственную душу и ум, равный своему собственному.
«Вот видите, дядюшка, даже чужеземцы знают, что вы идиот!»
– Вот именно, Конфас! Вот именно! История – лишь повод для власти, разве не так? Все, что имеет значение…
Беловолосый колдун не договорил и умолк, чуть заметно улыбнувшись, словно увидел новый путь, который позволит ему дойти до цели.
– Скажите, – спросил он у Ксерия, – почему вы снабдили провизией Кальмемуниса, Кумреццера и прочих? Зачем вы дали им возможность отправиться в поход?
Дядюшка избрал давно заученный ответ:
– Чтобы покончить с их бесчинствами, зачем же еще?
– Маловероятно, – отрезал Элеазар. – Мне скорее кажется, что вы снабдили Священное воинство простецов провизией затем, чтобы уничтожить его.
Повисла неловкая пауза.
– Но это же безумие! – ответил наконец Ксерий. – Не говоря уже о вечном проклятии, что бы мы этим выиграли?
– Выиграли? – переспросил Элеазар с лукавой усмешкой. – Ну как что: Священную войну, разумеется… Наша сделка с Майтанетом лишила вас рычага давления в виде Имперского Сайка, так что вам понадобилось что-то другое, что вы могли бы предложить. Если Священное воинство простецов будет разгромлено, вам будет куда проще убедить Майтанета, что Священная война никак не обойдется без вас или, точнее, без полководческого таланта вашего племянника, ставшего теперь легендарным. Ваш договор будет его ценой, а договор фактически отдает в ваши руки все плоды Священной войны… Не могу не признать: план великолепный.
Эта мелкая лесть погубила Ксерия. Его глаза на миг вспыхнули тщеславным ликованием. Конфас давно обнаружил, что недалекие люди ужасно гордятся теми немногими блестящими идеями, которые их случайно посещают.
Элеазар улыбнулся.
«Он с вами играет, дядюшка, а вы даже не замечаете!»
Великий магистр подался вперед, словно сознавая, как неприятна собеседнику его близость. Конфас понял, что Элеазар – большой специалист по джнану.
– Пока что, – холодно сказал он, – нам неизвестны подробности той игры, которую вы, император, ведете. Но разрешите вас заверить: если в нее входит предательство идей Священной войны, то оно включает и предательство по отношению к Багряным Шпилям. Понимаете ли вы, что это означает? Что это влечет за собой? Если вы предадите нас, Икуреи, тогда никто, – он мрачно оглянулся на Кемемкетри, – никто, даже ваш Имперский Сайк, не защитит вас от нашего гнева. Мы – Багряные Шпили, император… Подумайте об этом.
– Вы мне угрожаете?! – почти ахнул Ксерий.
– Гарантии, император. Любые соглашения предполагают гарантии.
Ксерий резко отвел глаза, перевел взгляд на Скеаоса, который что-то яростно шептал ему на ухо. Кемемкетри, однако, больше сдерживаться не мог.
– Вы зарываетесь, Эли! Вы ведете себя, как будто мы находимся в Каритусале, в то время как это вы сидите в Момемне. Два из Трех Морей отделяют вас от вашего дома. Это слишком далеко, чтобы грозить!
Элеазар нахмурился, потом фыркнул и обернулся к Конфасу, как будто великого магистра Имперского Сайка не существовало.
– В Каритусале вас называют Львом Кийута, – сказал он небрежно. Глаза у него были маленькие, темные и быстрые. Они внимательно изучали Конфаса из-под лохматых белых бровей.
– В самом деле? – спросил Конфас, искренне удивленный тем, что прозвище, придуманное его бабушкой, разлетелось так далеко и так быстро. Удивленный и польщенный – весьма польщенный.
– Мои архивисты говорят мне, что вы – первый, кому удалось одолеть скюльвендов в открытом бою. С другой стороны, мои шпионы мне говорят, что ваши солдаты поклоняются вам точно богу. Это правда?
Конфас улыбнулся, подумав, что великий магистр, дай только волю, вылижет ему задницу чище кошки. Невзирая на всю свою проницательность, его, Конфаса, Элеазар недооценил.
Пора было направить колдуна на путь истинный.
– Вы знаете, то, что только что сказал Кемемкетри, действительно правда. Неважно, о чем именно вы договорились с Майтанетом: в любом случае вы подвергли свою школу самой серьезной опасности со времен Войн магов. И не только из-за кишаурим. Вы будете крохотным анклавом язычников в огромном племени фанатиков. И вам понадобятся все друзья, каких вы сумеете найти.
В глазах Элеазара впервые за все это время вспыхнуло нечто похожее на подлинный гнев – словно проблеск углей сквозь дым затухающего костра.
– Юный Конфас, мы способны поджечь весь мир нашими песнопениями. Нам не нужен никто!
Невзирая на все дядюшкины оплошности, Конфас уходил со встречи, уверенный в том, что дом Икуреев добился куда большего, чем вынужден был уступить. Например, он был почти уверен, что знает, по какой причине Багряные Шпили приняли предложение Майтанета принять участие в Священной войне.
Мало что так хорошо выдает намерения конкурента, как процесс заключения сделки. Чем дальше они торговались, тем очевиднее становилось, что заботы Элеазара связаны в первую очередь с кишаурим. В обмен на подпись Чеферамунни на договоре он потребовал, чтобы Кемемкетри и Имперский Сайк выдали ему всю информацию, какую им удалось собрать о фанимских колдунах за века войны с ними. Разумеется, ничего другого ожидать и не приходилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Нарумяненный человек кивнул, но не сказал ни слова. Собачка была хорошо выдрессирована.
– Но для начала, – продолжал Элеазар, – нам хотелось бы, чтобы вы выполнили ряд условий.
Конфас так и думал. Нормальная, цивилизованная торговля.
– Условия? – возмутился Ксерий. – Какие же могут быть условия? На протяжении веков земли отсюда до Ненсифона принадлежали…
– Все эти аргументы я уже слышал, – перебил его Элеазар. – Это все шелуха. Чистая шелуха. Мы с вами оба прекрасно знаем, что теперь на самом деле поставлено на кон. Не правда ли, император?
Ксерий уставился на великого магистра в тупом ошеломлении. Он не привык к тому, чтобы его перебивали – но, с другой стороны, ему прежде и не случалось вести переговоры с людьми, более чем равными ему. Верхний Айнон был богатой, густонаселенной страной. Из всех владык и деспотов Трех Морей один только падираджа Киана распоряжался большими торговыми и военными ресурсами, чем великий магистр Багряных Шпилей.
– Если вы на это не согласитесь, – продолжал Элеазар, видя, что Ксерий не торопится с ответом, – тогда, я уверен, на это согласится ваш молодой, но уже прославленный племянник. Что скажете, юный Конфас? Известно ли вам, что сейчас поставлено на кон?
Конфасу это казалось очевидным.
– Власть, – ответил он, пожав плечами.
Он осознал, что между ним и этим колдуном уже возникло некое странное товарищество. Великий магистр с самого начала признал в нем родственную душу и ум, равный своему собственному.
«Вот видите, дядюшка, даже чужеземцы знают, что вы идиот!»
– Вот именно, Конфас! Вот именно! История – лишь повод для власти, разве не так? Все, что имеет значение…
Беловолосый колдун не договорил и умолк, чуть заметно улыбнувшись, словно увидел новый путь, который позволит ему дойти до цели.
– Скажите, – спросил он у Ксерия, – почему вы снабдили провизией Кальмемуниса, Кумреццера и прочих? Зачем вы дали им возможность отправиться в поход?
Дядюшка избрал давно заученный ответ:
– Чтобы покончить с их бесчинствами, зачем же еще?
– Маловероятно, – отрезал Элеазар. – Мне скорее кажется, что вы снабдили Священное воинство простецов провизией затем, чтобы уничтожить его.
Повисла неловкая пауза.
– Но это же безумие! – ответил наконец Ксерий. – Не говоря уже о вечном проклятии, что бы мы этим выиграли?
– Выиграли? – переспросил Элеазар с лукавой усмешкой. – Ну как что: Священную войну, разумеется… Наша сделка с Майтанетом лишила вас рычага давления в виде Имперского Сайка, так что вам понадобилось что-то другое, что вы могли бы предложить. Если Священное воинство простецов будет разгромлено, вам будет куда проще убедить Майтанета, что Священная война никак не обойдется без вас или, точнее, без полководческого таланта вашего племянника, ставшего теперь легендарным. Ваш договор будет его ценой, а договор фактически отдает в ваши руки все плоды Священной войны… Не могу не признать: план великолепный.
Эта мелкая лесть погубила Ксерия. Его глаза на миг вспыхнули тщеславным ликованием. Конфас давно обнаружил, что недалекие люди ужасно гордятся теми немногими блестящими идеями, которые их случайно посещают.
Элеазар улыбнулся.
«Он с вами играет, дядюшка, а вы даже не замечаете!»
Великий магистр подался вперед, словно сознавая, как неприятна собеседнику его близость. Конфас понял, что Элеазар – большой специалист по джнану.
– Пока что, – холодно сказал он, – нам неизвестны подробности той игры, которую вы, император, ведете. Но разрешите вас заверить: если в нее входит предательство идей Священной войны, то оно включает и предательство по отношению к Багряным Шпилям. Понимаете ли вы, что это означает? Что это влечет за собой? Если вы предадите нас, Икуреи, тогда никто, – он мрачно оглянулся на Кемемкетри, – никто, даже ваш Имперский Сайк, не защитит вас от нашего гнева. Мы – Багряные Шпили, император… Подумайте об этом.
– Вы мне угрожаете?! – почти ахнул Ксерий.
– Гарантии, император. Любые соглашения предполагают гарантии.
Ксерий резко отвел глаза, перевел взгляд на Скеаоса, который что-то яростно шептал ему на ухо. Кемемкетри, однако, больше сдерживаться не мог.
– Вы зарываетесь, Эли! Вы ведете себя, как будто мы находимся в Каритусале, в то время как это вы сидите в Момемне. Два из Трех Морей отделяют вас от вашего дома. Это слишком далеко, чтобы грозить!
Элеазар нахмурился, потом фыркнул и обернулся к Конфасу, как будто великого магистра Имперского Сайка не существовало.
– В Каритусале вас называют Львом Кийута, – сказал он небрежно. Глаза у него были маленькие, темные и быстрые. Они внимательно изучали Конфаса из-под лохматых белых бровей.
– В самом деле? – спросил Конфас, искренне удивленный тем, что прозвище, придуманное его бабушкой, разлетелось так далеко и так быстро. Удивленный и польщенный – весьма польщенный.
– Мои архивисты говорят мне, что вы – первый, кому удалось одолеть скюльвендов в открытом бою. С другой стороны, мои шпионы мне говорят, что ваши солдаты поклоняются вам точно богу. Это правда?
Конфас улыбнулся, подумав, что великий магистр, дай только волю, вылижет ему задницу чище кошки. Невзирая на всю свою проницательность, его, Конфаса, Элеазар недооценил.
Пора было направить колдуна на путь истинный.
– Вы знаете, то, что только что сказал Кемемкетри, действительно правда. Неважно, о чем именно вы договорились с Майтанетом: в любом случае вы подвергли свою школу самой серьезной опасности со времен Войн магов. И не только из-за кишаурим. Вы будете крохотным анклавом язычников в огромном племени фанатиков. И вам понадобятся все друзья, каких вы сумеете найти.
В глазах Элеазара впервые за все это время вспыхнуло нечто похожее на подлинный гнев – словно проблеск углей сквозь дым затухающего костра.
– Юный Конфас, мы способны поджечь весь мир нашими песнопениями. Нам не нужен никто!
Невзирая на все дядюшкины оплошности, Конфас уходил со встречи, уверенный в том, что дом Икуреев добился куда большего, чем вынужден был уступить. Например, он был почти уверен, что знает, по какой причине Багряные Шпили приняли предложение Майтанета принять участие в Священной войне.
Мало что так хорошо выдает намерения конкурента, как процесс заключения сделки. Чем дальше они торговались, тем очевиднее становилось, что заботы Элеазара связаны в первую очередь с кишаурим. В обмен на подпись Чеферамунни на договоре он потребовал, чтобы Кемемкетри и Имперский Сайк выдали ему всю информацию, какую им удалось собрать о фанимских колдунах за века войны с ними. Разумеется, ничего другого ожидать и не приходилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165