Не спрашивай меня, Джералдин. У меня нет ответа ни на один из твоих вопросов.
Секретарь обхватил голову руками и снова застыл в неудобной позе. Сивард не стал его окликать. Ему и самому было так муторно, так тошно, что он даже обрадовался, когда на пороге появился один из его переполошенных подчиненных и сказал:
– Господин, к вам курьер со срочным сообщением от герцога Аластера Дембийского.
– Приглашай быстрее! – рявкнул начальник Тайной службы, и подчиненный прыснул за дверь. В таком настроении Сиварду старались под руку не попадаться.
Курьер молча возник в дверном проеме, загородив собой все пространство от пола до притолоки. Одноглазый удивился его размерам, а после вяло отметил про себя, что пора бы уже перестать удивляться – сколько же можно. Он полагал, что записка содержит в себе сведения относительно церемонии похорон, и читать ее не хотел, но избежать этого все равно не мог. Поэтому Сивард медленно сломал печать, развернул свернутый в трубку пергамент и поднес его к глазам.
Приближалась ночь, а в кабинете горела всего одна свеча, и буквы сливались в одну сплошную полосу. Наконец он догадался подойти поближе к свету и, вглядевшись, сумел прочитать:
«Через два часа на Драконьей поляне. Аластер».
Почерк действительно принадлежал герцогу, однако сама записка, напоминавшая больше приглашение на свидание, немного удивила Сиварда. Такой таинственностью были окружены, пожалуй, лишь Ночные Советы да личность самого императора.
«Что бы это могло быть?» – подумал одноглазый, пожимая плечами.
А вслух сказал:
– Спасибо, ответа не будет.
Курьер поклонился и исчез.
– Что-то случилось? – спросил Джералдин. Сивард хотел было ответить, что худшего, пожалуй, случиться не может, но благоразумно смолчал. Судьба бывает капризной и мстительной и может наказать за такую самонадеянность еще горшими потерями.
– Просто нынче ночью мне нужно во дворец, на Драконью поляну.
– А-а…
Здесь необходимо упомянуть о том, что Драконьей поляной издавна называлось довольно странное сооружение, расположенное между двумя центральными башнями императорского дворцового комплекса. Сивард давно гадал, что именно имел в виду архитектор, устраивая на огромной высоте обширную площадь, вымощенную гладкими белыми плитами. При желании здесь можно было разместить человек двести – двести пятьдесят всадников, только что им там было делать?
Придворным церемониймейстеру и главному советнику по хозяйственным вопросам это пустующее пространство постоянно не давало покоя, и они засыпали императора, Аббона Сгорбленного и всех прочих, причастных и непричастных к решению этой проблемы, разнообразными предложениями. Встречались среди них как безумные, так и действительно интересные проекты: разбить там зимний сад, чтобы он парил над столицей в облаках, устроить место для танцев на свежем воздухе или установить столы и кресла для пирующих; и даже – перенести туда зверинец. Однако все эти предложения неизменно бывали отклонены твердо и решительно.
Предполагалось, что во время осады на этой площадке будут установлены метательные орудия и сигнальные башни, однако те, кто был знаком с этим объяснением, только плечами пожимали в недоумении: «Какая осада? Какие машины?»
Карабкаясь под самые облака, Сивард удивлялся и возмущался одновременно. Что еще задумал неугомонный герцог, что вообще творится в несчастной империи последние несколько недель?
Погода заметно испортилась, и ясное еще полчаса тому назад небо затянуло тучами. Ветер сорвался как с цепи. Сивард нес факел, и теперь тот норовил погаснуть, шипел и трещал. Плащ рвался по ветру и хлопал, как надутые паруса. Было холодно, неуютно и горько. Душа ныла, как больной зуб. Может, она ныла иначе, но по-другому одноглазый объяснить не умел, даже самому себе.
По бесконечной лестнице и подниматься было бесконечно долго, так что Сивард даже успел немного соскучиться. Но все же своей цели он достиг и успел как раз вовремя. Правда, то, что он увидел там, на этой площади, светлым пятном расползшейся под мрачным небом, заставило его застыть в немом изумлении.
Отряд из нескольких десятков великанов-гвардейцев под предводительством Аластера и Теобальда стоял в полной тишине у края стены. В центре возвышалась небольшая на их фоне фигура императора, зябко кутающегося в зеленый потертый плащ.
– Доброй ночи, государь, – брякнул одноглазый невпопад. – Я это… э-э-э… вместе с вами печалюсь… э-э-э…
– Не мучай себя, добрый Сивард, – мягко улыбнулся Ортон. – Я знаю, что ты любил Арианну, и слова здесь ни при чем.
– И я о том же, – с облегчением выдохнул рыжий. – Что здесь за собрание, если уместно спрашивать об этом, конечно?
– Отчего же нет, когда тебя пригласили, – пожал плечами молодой человек. – Должен сказать, что твое присутствие здесь – это желание Аластера, и, думаю, он тебе все и объяснит. Только недолго, нам пора, – обратился император уже к герцогу Дембийскому. .
– Да, Ортон. Не беспокойся.
Аластер и Теобальд подошли к изумленному начальнику Тайной службы и остановились возле него. Граф Ойротский мягким движением отобрал у Сиварда горящий факел и бросил его одному из гвардейцев, а тот вставил его в держатель на стене башни. Теперь огонь горел вдали, и Одноглазому были видны только неясные силуэты огромных гравелотских воинов.
– Мы решили позвать тебя сюда потому, что считаем, что твоя вера в чудеса заслуживает должной награды, – заговорил герцог. – Меня искренне тронула твоя вера в последнего дракона Лунггара, и я решил, что тебе будет интересно посмотреть на то, что произойдет здесь и сейчас. К тому же завтра мы можем и не встретиться, если обстоятельства сложатся не в нашу пользу. Я не очень в это верю, и все же меня учили прощаться с близкими друзьями, если есть хоть малейший шанс не вернуться из похода.
– Вы уходите в поход? – оторопело спросил рыжий.
– Можно сказать и так.
– А куда?
– На Бангалоры…
– Но флот! Но войска! Но!..
– Наше время истекает, – остановил его выкрики Теобальд. – Просто прощай, Сивард.
– Прощай, – прошептал одноглазый, теряя голову и не понимая, что здесь происходит.
Император все это время безучастно стоял у самого края стены и глядел вдаль. Как подозревал Сивард, невидящими глазами.
– Прощай, – сжал его, словно в тисках, Аластер.
Начальник Тайной службы понимал, что объятие было наинежнейшим, иначе бы он просто не выжил. Но то, что он удостоился такой чести, чуть было не заставило его лишиться сознания, и только врожденное чувство иронии удержало его на этой грани.
Он понимал, что не понимает вообще ничего, открыл было рот, чтобы снова заговорить, но исполин предупреждающе поднял руку:
– Молчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Секретарь обхватил голову руками и снова застыл в неудобной позе. Сивард не стал его окликать. Ему и самому было так муторно, так тошно, что он даже обрадовался, когда на пороге появился один из его переполошенных подчиненных и сказал:
– Господин, к вам курьер со срочным сообщением от герцога Аластера Дембийского.
– Приглашай быстрее! – рявкнул начальник Тайной службы, и подчиненный прыснул за дверь. В таком настроении Сиварду старались под руку не попадаться.
Курьер молча возник в дверном проеме, загородив собой все пространство от пола до притолоки. Одноглазый удивился его размерам, а после вяло отметил про себя, что пора бы уже перестать удивляться – сколько же можно. Он полагал, что записка содержит в себе сведения относительно церемонии похорон, и читать ее не хотел, но избежать этого все равно не мог. Поэтому Сивард медленно сломал печать, развернул свернутый в трубку пергамент и поднес его к глазам.
Приближалась ночь, а в кабинете горела всего одна свеча, и буквы сливались в одну сплошную полосу. Наконец он догадался подойти поближе к свету и, вглядевшись, сумел прочитать:
«Через два часа на Драконьей поляне. Аластер».
Почерк действительно принадлежал герцогу, однако сама записка, напоминавшая больше приглашение на свидание, немного удивила Сиварда. Такой таинственностью были окружены, пожалуй, лишь Ночные Советы да личность самого императора.
«Что бы это могло быть?» – подумал одноглазый, пожимая плечами.
А вслух сказал:
– Спасибо, ответа не будет.
Курьер поклонился и исчез.
– Что-то случилось? – спросил Джералдин. Сивард хотел было ответить, что худшего, пожалуй, случиться не может, но благоразумно смолчал. Судьба бывает капризной и мстительной и может наказать за такую самонадеянность еще горшими потерями.
– Просто нынче ночью мне нужно во дворец, на Драконью поляну.
– А-а…
Здесь необходимо упомянуть о том, что Драконьей поляной издавна называлось довольно странное сооружение, расположенное между двумя центральными башнями императорского дворцового комплекса. Сивард давно гадал, что именно имел в виду архитектор, устраивая на огромной высоте обширную площадь, вымощенную гладкими белыми плитами. При желании здесь можно было разместить человек двести – двести пятьдесят всадников, только что им там было делать?
Придворным церемониймейстеру и главному советнику по хозяйственным вопросам это пустующее пространство постоянно не давало покоя, и они засыпали императора, Аббона Сгорбленного и всех прочих, причастных и непричастных к решению этой проблемы, разнообразными предложениями. Встречались среди них как безумные, так и действительно интересные проекты: разбить там зимний сад, чтобы он парил над столицей в облаках, устроить место для танцев на свежем воздухе или установить столы и кресла для пирующих; и даже – перенести туда зверинец. Однако все эти предложения неизменно бывали отклонены твердо и решительно.
Предполагалось, что во время осады на этой площадке будут установлены метательные орудия и сигнальные башни, однако те, кто был знаком с этим объяснением, только плечами пожимали в недоумении: «Какая осада? Какие машины?»
Карабкаясь под самые облака, Сивард удивлялся и возмущался одновременно. Что еще задумал неугомонный герцог, что вообще творится в несчастной империи последние несколько недель?
Погода заметно испортилась, и ясное еще полчаса тому назад небо затянуло тучами. Ветер сорвался как с цепи. Сивард нес факел, и теперь тот норовил погаснуть, шипел и трещал. Плащ рвался по ветру и хлопал, как надутые паруса. Было холодно, неуютно и горько. Душа ныла, как больной зуб. Может, она ныла иначе, но по-другому одноглазый объяснить не умел, даже самому себе.
По бесконечной лестнице и подниматься было бесконечно долго, так что Сивард даже успел немного соскучиться. Но все же своей цели он достиг и успел как раз вовремя. Правда, то, что он увидел там, на этой площади, светлым пятном расползшейся под мрачным небом, заставило его застыть в немом изумлении.
Отряд из нескольких десятков великанов-гвардейцев под предводительством Аластера и Теобальда стоял в полной тишине у края стены. В центре возвышалась небольшая на их фоне фигура императора, зябко кутающегося в зеленый потертый плащ.
– Доброй ночи, государь, – брякнул одноглазый невпопад. – Я это… э-э-э… вместе с вами печалюсь… э-э-э…
– Не мучай себя, добрый Сивард, – мягко улыбнулся Ортон. – Я знаю, что ты любил Арианну, и слова здесь ни при чем.
– И я о том же, – с облегчением выдохнул рыжий. – Что здесь за собрание, если уместно спрашивать об этом, конечно?
– Отчего же нет, когда тебя пригласили, – пожал плечами молодой человек. – Должен сказать, что твое присутствие здесь – это желание Аластера, и, думаю, он тебе все и объяснит. Только недолго, нам пора, – обратился император уже к герцогу Дембийскому. .
– Да, Ортон. Не беспокойся.
Аластер и Теобальд подошли к изумленному начальнику Тайной службы и остановились возле него. Граф Ойротский мягким движением отобрал у Сиварда горящий факел и бросил его одному из гвардейцев, а тот вставил его в держатель на стене башни. Теперь огонь горел вдали, и Одноглазому были видны только неясные силуэты огромных гравелотских воинов.
– Мы решили позвать тебя сюда потому, что считаем, что твоя вера в чудеса заслуживает должной награды, – заговорил герцог. – Меня искренне тронула твоя вера в последнего дракона Лунггара, и я решил, что тебе будет интересно посмотреть на то, что произойдет здесь и сейчас. К тому же завтра мы можем и не встретиться, если обстоятельства сложатся не в нашу пользу. Я не очень в это верю, и все же меня учили прощаться с близкими друзьями, если есть хоть малейший шанс не вернуться из похода.
– Вы уходите в поход? – оторопело спросил рыжий.
– Можно сказать и так.
– А куда?
– На Бангалоры…
– Но флот! Но войска! Но!..
– Наше время истекает, – остановил его выкрики Теобальд. – Просто прощай, Сивард.
– Прощай, – прошептал одноглазый, теряя голову и не понимая, что здесь происходит.
Император все это время безучастно стоял у самого края стены и глядел вдаль. Как подозревал Сивард, невидящими глазами.
– Прощай, – сжал его, словно в тисках, Аластер.
Начальник Тайной службы понимал, что объятие было наинежнейшим, иначе бы он просто не выжил. Но то, что он удостоился такой чести, чуть было не заставило его лишиться сознания, и только врожденное чувство иронии удержало его на этой грани.
Он понимал, что не понимает вообще ничего, открыл было рот, чтобы снова заговорить, но исполин предупреждающе поднял руку:
– Молчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129