– Сталкивается с Аббоном Сгорбленным, и оба шарахаются друг от друга в разные стороны. Посланник Аммелорда идет со свитой в парк – так что ты, братец, туда не ходи. Замучает.
На сей раз все в трапезной расхохотались уже вслух: слишком уж уморительную рожицу скроил шут. А всем было известно, каким утомительным и скучным собеседником может быть младший брат аммелордского короля. Сам король не смог прибыть по причине сломанной ноги: злые языки утверждали, что это он пытался спустить своего братца с лестницы да промахнулся ненароком.
Следующие полчаса ничем не отличались от предыдущих: шут комментировал увиденное и острил – когда удачно, когда не очень. Наконец император встал и произнес:
– Дорогая принцесса, я вынужден покинуть вас, несмотря на глубокое сожаление, которое я в связи с этим испытываю. Меня ждут дела чрезвычайной важности.
– Конечно, государь, – склонилась в поклоне Арианна. Император вышел, за ним последовали большинство вельмож и гвардейцев.
– Вы свободны, господа, – обратилась принцесса к тем придворным, которые из вежливости присоединились к ней.
Когда их шумная толпа покинула трапезную, там остались только она сама, шут и несколько гвардейцев. Великаны по-прежнему неподвижно стояли у дверей.
– А я останусь с тобой, – обратился шут к принцессе. – Видишь ли, я очень ценная персона: неудачно шучу и говорю глупости, так что самую трудную работу за тебя буду выполнять я. А ты можешь поговорить с Аббоном Флерийским – он очень хотел побеседовать с тобой, но стесняется. Хочешь, познакомлю? Он такое приворотное зелье варит! Но, тс-с-с, – приложил шут палец к губам, – это секрет. О нем знает всего лишь половина империи, а вторая половина до сих пор находится в счастливом неведении.
– Как тебя зовут? – спросила Арианна.
Она не слушала, что говорит шут, но думала о том, что император разрешил ей обращаться за помощью именно к этому человеку.
– Как могут звать копию Ортона? Ортоном, конечно.
– Я… – волнуясь начала принцесса. – Я хотела бы поговорить с ним, ну, ты понимаешь… Он сказал, что тебе можно всецело доверять, а у меня уже голова кругом.
– Как не понять, – серьезно и печально молвил шут. – Он тоже все понимает, но иначе нельзя, ты уж потерпи. А вечером вы встретитесь. Честное слово.
– Правда? – расцвела принцесса. И тут же горячо попросила: – Ты только ему не говори, что я им интересовалась. Просто мне нужно было побеседовать, а так я вполне всем довольна и не собираюсь докучать Его величеству.
– Не скажу, – заверил ее шут. – Я все понимаю. Двери отворились, и в зал вошел черноглазый человек лет сорока с небольшим, одетый со вкусом и весьма нарядно. На нем была фиолетовая мантия, отороченная по рукавам мехом и расшитая таким количеством драгоценных камней, что они стучали, словно град по мостовой. Он быстрыми шагами пересек пространство от дверей до окна и остановился возле принцессы.
– Ваше высочество, позвольте представиться: я Аббон Флерийский, императорский астролог. Это я считаю своим главным титулом, ну, есть и другие: князь, оарон и так далее, но их так много, что я все время путаюсь и не рискую произносить их вслух. Если пожелаете, зачитаю, где-то они у меня записаны в свитке… И я рад засвидетельствовать не только свое искреннее почтение, но и глубокое восхищение, ибо как истинный ценитель красоты удовлетворен еще больше, чем верноподданный императора.
– Это комплимент, – перевел шут. Принцесса улыбнулась. С этими двумя она чувствовала себя легко и непринужденно.
– У меня к вам огромная просьба, – сказал придворный астролог. – Его величество ее полностью поддерживает, и потому я нижайше прошу выслушать меня.
– Говорите, говорите.
– Мне необходимо составить ваш гороскоп, Ваше высочество, и сделать это, по возможности, два раза – до и после вашего бракосочетания. Могу ли я рассчитывать на ваше содействие?
– Конечно, тем более, что мне все равно пока делать нечего.
Принцесса оперлась на предложенную ей руку и вышла из трапезной вместе с Аббоном. Шут проводил их долгим взглядом.
– Ну, а мне чем бы заняться? – обратился он к гвардейцам. – Принцесса мне недоступна, пойти что ли побеседовать с Сивардом – давненько он меня не слышал. Наверное, живет спокойно. Непорядок.
Уже сгущались сумерки, когда император посетил астролога в его лаборатории, где все явственно – мудрый человек сказал бы, даже слишком явственно – : указывало на занятия ее обитателя. Здесь во множестве содержались перегонные кубы и причудливо изогнутые колбы и реторты, невероятное количество запечатанных и распечатанных сосудов с едкими и остро пахнущими жидкостями, огромная карта звездного неба, два глобуса и одна небесная сфера таких размеров, что на нее было страшно смотреть. А также три стола, заваленные горами свитков, и груды книг в тяжелых, темных, пыльных переплетах – кожаных, с золотым тиснением и металлическими накладками – во всех углах.
– Что? – поинтересовался Аббон. – Прием закончился? Или поток гостей иссяк?
– Ни в коем случае. Но там ведь не требуется мое присутствие. В крайнем случае Аластер и Теобальд справятся с проблемой. Да и Сиварда я попросил присмотреть за близнецом.
– Твоя правда.
Маг потоптался возле самого большого перегонного куба, выцедил из него полстакана светлой, прозрачной жидкости и спросил:
– Хочешь?
– А что это?
– Приворотное зелье, конечно.
– Нет, спасибо. Я как-нибудь обойдусь.
– И зря, – сказал маг, залпом осушая стакан. – Хорошо охлажденный напиток, освежает и бодрит. Я теперь добавляю еще немного кардамона и ма-аленькую щепоточку перца. – Он сложил пальцы щепотью, показывая, насколько маленькой является упомянутая порция пряностей. – Стало гораздо вкуснее, и клиенты утверждают, что быстрее действует.
– Не томи, – сказал император. – Когда ты начинаешь рассказывать историю от праотца и делиться секретами колдовского мастерства, дела обстоят из рук вон плохо. Я успел тебя изучить за время знакомства.
– Ага, – фыркнул Аббон. – Я сам себя за четыреста лет не познал, и для меня моя душа – потемки, а ты уже во всем разобрался… Правильно, мальчик, к сожалению, правильно. Все очень плохо.
– Так я и знал, – поморщился император. – Мне сегодня сон дурной снился.
– Страшный?
– Да нет, вроде, глупый и неприятный, так будет вернее. Только не выспрашивай, что именно, я все равно не помню. Только вот ощущение и осталось, как от грязи или нестерпимой боли. Что с Арианной?
– Пока ничего. Но это только пока, мальчик мой. Через несколько месяцев наступит трагический, переломный момент в ее жизни – и тогда все повиснет на тоненьком волоске. А нам останется только молиться, чтобы волосок этот не порвался над бездной.
– Может, ее отправить куда-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
На сей раз все в трапезной расхохотались уже вслух: слишком уж уморительную рожицу скроил шут. А всем было известно, каким утомительным и скучным собеседником может быть младший брат аммелордского короля. Сам король не смог прибыть по причине сломанной ноги: злые языки утверждали, что это он пытался спустить своего братца с лестницы да промахнулся ненароком.
Следующие полчаса ничем не отличались от предыдущих: шут комментировал увиденное и острил – когда удачно, когда не очень. Наконец император встал и произнес:
– Дорогая принцесса, я вынужден покинуть вас, несмотря на глубокое сожаление, которое я в связи с этим испытываю. Меня ждут дела чрезвычайной важности.
– Конечно, государь, – склонилась в поклоне Арианна. Император вышел, за ним последовали большинство вельмож и гвардейцев.
– Вы свободны, господа, – обратилась принцесса к тем придворным, которые из вежливости присоединились к ней.
Когда их шумная толпа покинула трапезную, там остались только она сама, шут и несколько гвардейцев. Великаны по-прежнему неподвижно стояли у дверей.
– А я останусь с тобой, – обратился шут к принцессе. – Видишь ли, я очень ценная персона: неудачно шучу и говорю глупости, так что самую трудную работу за тебя буду выполнять я. А ты можешь поговорить с Аббоном Флерийским – он очень хотел побеседовать с тобой, но стесняется. Хочешь, познакомлю? Он такое приворотное зелье варит! Но, тс-с-с, – приложил шут палец к губам, – это секрет. О нем знает всего лишь половина империи, а вторая половина до сих пор находится в счастливом неведении.
– Как тебя зовут? – спросила Арианна.
Она не слушала, что говорит шут, но думала о том, что император разрешил ей обращаться за помощью именно к этому человеку.
– Как могут звать копию Ортона? Ортоном, конечно.
– Я… – волнуясь начала принцесса. – Я хотела бы поговорить с ним, ну, ты понимаешь… Он сказал, что тебе можно всецело доверять, а у меня уже голова кругом.
– Как не понять, – серьезно и печально молвил шут. – Он тоже все понимает, но иначе нельзя, ты уж потерпи. А вечером вы встретитесь. Честное слово.
– Правда? – расцвела принцесса. И тут же горячо попросила: – Ты только ему не говори, что я им интересовалась. Просто мне нужно было побеседовать, а так я вполне всем довольна и не собираюсь докучать Его величеству.
– Не скажу, – заверил ее шут. – Я все понимаю. Двери отворились, и в зал вошел черноглазый человек лет сорока с небольшим, одетый со вкусом и весьма нарядно. На нем была фиолетовая мантия, отороченная по рукавам мехом и расшитая таким количеством драгоценных камней, что они стучали, словно град по мостовой. Он быстрыми шагами пересек пространство от дверей до окна и остановился возле принцессы.
– Ваше высочество, позвольте представиться: я Аббон Флерийский, императорский астролог. Это я считаю своим главным титулом, ну, есть и другие: князь, оарон и так далее, но их так много, что я все время путаюсь и не рискую произносить их вслух. Если пожелаете, зачитаю, где-то они у меня записаны в свитке… И я рад засвидетельствовать не только свое искреннее почтение, но и глубокое восхищение, ибо как истинный ценитель красоты удовлетворен еще больше, чем верноподданный императора.
– Это комплимент, – перевел шут. Принцесса улыбнулась. С этими двумя она чувствовала себя легко и непринужденно.
– У меня к вам огромная просьба, – сказал придворный астролог. – Его величество ее полностью поддерживает, и потому я нижайше прошу выслушать меня.
– Говорите, говорите.
– Мне необходимо составить ваш гороскоп, Ваше высочество, и сделать это, по возможности, два раза – до и после вашего бракосочетания. Могу ли я рассчитывать на ваше содействие?
– Конечно, тем более, что мне все равно пока делать нечего.
Принцесса оперлась на предложенную ей руку и вышла из трапезной вместе с Аббоном. Шут проводил их долгим взглядом.
– Ну, а мне чем бы заняться? – обратился он к гвардейцам. – Принцесса мне недоступна, пойти что ли побеседовать с Сивардом – давненько он меня не слышал. Наверное, живет спокойно. Непорядок.
Уже сгущались сумерки, когда император посетил астролога в его лаборатории, где все явственно – мудрый человек сказал бы, даже слишком явственно – : указывало на занятия ее обитателя. Здесь во множестве содержались перегонные кубы и причудливо изогнутые колбы и реторты, невероятное количество запечатанных и распечатанных сосудов с едкими и остро пахнущими жидкостями, огромная карта звездного неба, два глобуса и одна небесная сфера таких размеров, что на нее было страшно смотреть. А также три стола, заваленные горами свитков, и груды книг в тяжелых, темных, пыльных переплетах – кожаных, с золотым тиснением и металлическими накладками – во всех углах.
– Что? – поинтересовался Аббон. – Прием закончился? Или поток гостей иссяк?
– Ни в коем случае. Но там ведь не требуется мое присутствие. В крайнем случае Аластер и Теобальд справятся с проблемой. Да и Сиварда я попросил присмотреть за близнецом.
– Твоя правда.
Маг потоптался возле самого большого перегонного куба, выцедил из него полстакана светлой, прозрачной жидкости и спросил:
– Хочешь?
– А что это?
– Приворотное зелье, конечно.
– Нет, спасибо. Я как-нибудь обойдусь.
– И зря, – сказал маг, залпом осушая стакан. – Хорошо охлажденный напиток, освежает и бодрит. Я теперь добавляю еще немного кардамона и ма-аленькую щепоточку перца. – Он сложил пальцы щепотью, показывая, насколько маленькой является упомянутая порция пряностей. – Стало гораздо вкуснее, и клиенты утверждают, что быстрее действует.
– Не томи, – сказал император. – Когда ты начинаешь рассказывать историю от праотца и делиться секретами колдовского мастерства, дела обстоят из рук вон плохо. Я успел тебя изучить за время знакомства.
– Ага, – фыркнул Аббон. – Я сам себя за четыреста лет не познал, и для меня моя душа – потемки, а ты уже во всем разобрался… Правильно, мальчик, к сожалению, правильно. Все очень плохо.
– Так я и знал, – поморщился император. – Мне сегодня сон дурной снился.
– Страшный?
– Да нет, вроде, глупый и неприятный, так будет вернее. Только не выспрашивай, что именно, я все равно не помню. Только вот ощущение и осталось, как от грязи или нестерпимой боли. Что с Арианной?
– Пока ничего. Но это только пока, мальчик мой. Через несколько месяцев наступит трагический, переломный момент в ее жизни – и тогда все повиснет на тоненьком волоске. А нам останется только молиться, чтобы волосок этот не порвался над бездной.
– Может, ее отправить куда-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129