проверить багаж. В Киеве сняли и второго бегле-
ца... Педро был приятным молодым человеком невысокого роста и с
пожизненным испанским акцентом. Петь в хоре это не мешало. Я с ним
мало общался: вскоре его куда-то увезли. Хотелось бы узнать, как
сложилась его судьба.
Из немцев самым интересным был дневальный нашего барака - од-

- 331 -

ноглазый летчик. И не просто летчик, а - говорили - знаменитый ас.
В отличие от алексеевского немца-дневального, летчик по-русски го-
ворил - с акцентом, конечно; немцу от акцента избавиться также
трудно, как испанцу.
- Лейвая зекцья, на завтр-р-рак! - выкликал он, возникая в
дверях с черной пиратской повязкой на глазу. - Пр-равая зекцья, на
завтр-р-рак!..
И с верхних нар прыгал застывший в позе Будды японский пол-
ковник. Прыгал, не меняя позы - просто взлетал в воздух, призем-
лялся в проходе - и шагал на завтр-р-рак.
Летчика однажды вызвал к себе другой полковник - начальник
ОЛПа Бородулин. Произошел такой диалог:
- Говорят, ты Гитлера видел?
- Видель.
- Что ж ты его не убил?
- А ты Шталина видель?
- Ну, видел.
- Зачем его не убиль?
И одноглазый ас из кабинета начальника прямиком отправился в
бур. Там он, возможно, встретился с еще одним летчиком - Щировым,
Героем Советского Союза. Тот из бура практически не вылезал, поэ-
тому я с ним лично знаком не был, о чем до сих пор жалею.
Лагерный срок Щиров получил за то, что обиделся на Берию.
Лаврентию Павловичу приглянулась красивая жена летчика, и ее дос-
тавили к нему на дом. Про то, как это делалось, написано и расска-
зано так много, что нет смысла вдаваться в подробности. Как прави-
ло, мужья бериевских наложниц шума не поднимали, а Щиров поднял.
Вот и попал в Минлаг. Он и здесь не унимался: о своем деле расска-

- 332 -

зывал всем и каждому, а как только в лагерь приезжала очередная
комиссия и спрашивала, обходя бараки: "Вопросы есть?" - Щиров не-
медленно откликался:
- Есть. Берию еще не повесили?
Его немедленно отправляли в бур, но ведь и туда время от пре-
мени наведывались комиссии с тем же обязательным вопросом. И вся-
кий раз Щиров выскакивал со своим:
- Есть вопрос! Берию не повесили?
Его били, сажали в карцер, но Герой не поддавался перевоспи-
танию.
Берию так и не повесили, но расстреляли - в 1953 г. И Щирова
немедленно выпустили из лагеря. Полковник Бородулин захотел побе-
седовать с ним на прощанье. Спросил:
- Надеюсь, лично к нам у вас претензий нет? Мы только выпол-
няли свой служебный долг.
- Претензий у меня нет, - ответил летчик. - Но я еще вернусь,
и ты мне будешь сапоги целовать.
Этому не суждено было сбыться: Бородулина перевели на Воркуту
и там он умер от инфаркта. Рассказывали подробности: какой-то зек
не поздоровался с ним, как предписывали лагерные правила ("не до-
ходя пяти шагов остановиться, снять головной убор и приветствовать
словами: здравствуйте, гражданин начальник!") Полковник разволно-
вался, стал кричать, топать ногами, и - "Hertz пиздец". Боюсь, что
это легенда. Красивой легендой оказался и слух, будто Щиров дейс-
твительно вернулся на Инту в составе "микояновской тройки" - разг-
ружать лагерь.*******)
Буром заведовал Владас Костельницкас. Такая же сволочь, как
наш Петров, и тоже в прошлом эмведешник. Но внешне - полная проти-

- 333 -

воположность своему каргопольскому коллеге. Литовец, профессорский
сын, он обладал вполне интеллигентной наружностью - был близорук и
носил очки с очень толстыми стеклами. Обладал он и тем прекрасным
цветом лица - белая кожа, нежный румянец - который, по нашему с
Юлием наблюдению, бывает только у ангелов или у людей, не знающих
угрызений совести (за отсутствием таковой). Костельницкас ангелом
не был: с садистическим удовольствием заливал пол в камерах бура
ледяной водой - чтоб сидели на нарах, поджав ноги; по малейшему
поводу надевал на своих подопечных наручники, избивал. При этом
всегда пребывал в превосходнейшем расположении духа: по деревянным
тротуарам ОЛПа ходил приплясывая и аккомпанируя себе на воображае-
мой губной гармошке. Срок у него был небольшой - три года, но и их
Владасу досидеть не удалось: его зарезали. Подозреваю, что земля-
ки; литовцы, как и бандеровцы, к минлаговским временам преврати-
лись в серьезную и хорошо организованную силу, можно даже сказать
- в тайную армию.
Собрав весь ОЛП в столовой, Бородулин произнес гневную речь:
- Враги убили советского офицера Костельницкаса. Не пройдет!
Мы найдем убийц и сурово накажем!
Стоявший рядом со мной зек негромко сказал:
- Хуй вы найдете.
Так и вышло. Меня всегда удивляло: почему в большом многомил-
лионном городе убийц ухитряются найти, а на лагпункте не могут.
Здесь ведь, в наглухо запертой зоне, всего четыре тысячи человек.
Может, не очень-то и искали - ну, одним зеком больше, одним мень-
ше... Почти все лагерные убийства в Минлаге остались нераскрытыми.
Блатные убивали по-старому - работая на публику. Так зарубили
нарядчика, ссученного вора по кличке Рябый: за ним "давно ходил

- 334 -

колун", т.е., он был приговорен воровской сходкой.
Сашка Переплетчиков рассказывал: он колол дрова возле барака;
к нему подошли двое и попросили на минутку топор. Он дал, хотя по-
нимал что вряд ли топор понадобился им для хозяйственных нужд. Ми-
нут через двадцать обоих провели мимо Сашки в наручниках. Один
крикнул:
- Сашок, сходи возьми топор.
- Где?
- В черепе у Рябого.
Рябый отдыхал у себя в кабине, когда вошли эти двое. Один за-
нес над его головой топор, другой тронул за плечо: "по соникам"
убивать не полагалось. Рябый приоткрыл глаза. Этого было достаточ-
но для соблюдения формальностей. И исполнитель приговора, не дожи-
даясь, пока нарядчик сообразит, что к чему, рубанул его по черепу.
После этого они пошли на вахту и, как требовал ритуал, сказали:
- Уберите труп!
Обычно такие дела поручались молодым ворам долгосрочникам.
Двадцать три года сидеть или двадцать пять - большой разницы нет.
Зато - какая заслуга перед преступным миром! (Смертная казнь в те
годы уголовным кодексом не предусматривалась; чтобы припугнуть
блатных, пришлось ввести специальным указом высшую меру наказания
за "лагерный бандитизм". Потом-то узаконили "вышку" и за другие
преступления).
Бандеровцы и литовцы убивали стукачей по-другому, показуха им
была не нужна. Втроем или вчетвером подстерегали приговоренного в
темном местечке и поднимали на ножи. Так было с Костельницкасом,
так было и с Лукиновым, начальником колонны шахты-9.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120