Мне принесешь другой.
Слуга удалился, косясь на Самуэля.
— Раб? — поинтересовался Эзра.
— Раб или слуга, какая разница?
— Огромная. В одном из вариантов человек свободен.
— Дорогой мой, все зависит от того, что вкладывать в понятие свободы. Но давайте не будем начинать этот диспут. Мне кажется, есть более насущные проблемы. Сапфировая Скрижаль. Вы дали понять, что она может действительно существовать.
Эзра, прежде чем ответить, отпил глоток чая.
— Я в этом убежден.
— Если это так, то, я полагаю, вы отдаете себе отчет, что мы имеем дело с самым невероятным, самым чудесным приобретением за всю историю человечества? Бесценным сокровищем. Доказательством бытия Бога!
— Вы забыли добавить одну существенную деталь: это рано или поздно приведет к крушению всей политической и религиозной системы, которая правит Испанией с установления Инквизиции.
Ибн Сарраг нахмурился:
— Я не очень понимаю связь.
— Поймете однажды — если этот день настанет, — когда увидите содержание послания.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что вы уже предвидите это содержание. Это может быть, к примеру, стих, который утверждает главенство иудаизма над двумя другими религиями. Я угадал? — И добавил, слегка улыбнувшись: — А, по-моему, мы там увидим лишь руководство Аллаха.
— Не хочу вас обидеть, но Элохим или Адонаи мне кажется более вероятным.
— И по какой же причине, позвольте поинтересоваться? Термин «Аллах» вас, значит, шокирует?
— Нет, не шокирует. Но все же он, безусловно, связан с вашей религией. Если у вас есть дубликат письма Абена, то от вашего внимания не могло ускользнуть, что основным элементом этого события является тетраграмматон: йод, хе, вау, хе. Я не вижу, как этот текст может касаться ислама.
И снова появление молодого слуги прервало беседу. Обслужив хозяина, юноша покинул кабинет, опять бросив любопытный взгляд на раввина.
— Мне думается, вы несколько чрезмерно напыщенны, — продолжил ибн Сарраг. — Ключевым моментом письма Абена действительно является тетраграмматон, но в остальном это не так. Я имею в виду план.
Шейх взял лежащий на бюро листок и указал на котомку, которую Эзра положил на колени.
— Полагаю, все в ней?
— Увы, нет, поскольку другой частью обладаете вы.
— Вы хотите сказать, мы с вами в равном положении? Тогда я предлагаю сравнить первый Чертог. Вы увидите, что ошибаетесь, отбрасывая ислам.
— Отлично.
Эзра начал медленно читать:
ПЕРВЫЙ ГЛАВНЫЙ ЧЕРТОГ.
Да славится И. Е. В. Е. в царствии его. Имя есть 6.
И в этот миг вопросил я Князя Божественного Присутствия.
Я сказал ему: Как имя твое? И ответил он мне…
Он замолчал.
— Полагаю, у вас есть продолжение? Ибн Сарраг кивнул:
— Я зовусь Отрок.
— Был ли он одним из?..
— Спящих И Ракима…
— Повторите, пожалуйста?
— Спящие И Ракима. Этот термин вам наверняка ни о чем не говорит?
Эзра вынужден был признаться, что нет.
— Это выражение является частью восемнадцатой суры, именуемой «Пещера». В нескольких айатах можно обнаружить аллюзии на «спящих». Например, девятый айат: «Думал ли ты когда-нибудь о том, что обитатели пещеры и Ракима были одним из чудес среди знамений Наших». Или восемнадцатый: «И ты бы мог подумать, что они не спят, хотя они на самом деле спали…» — Шейх сознательно выдержал паузу, прежде чем закончить, улыбаясь краешком губ. — Так что, как видите, Аллах тоже фигурирует. К тому же есть не только это упоминание о «спящих». Не соблаговолите ли продолжить чтение?
— Я, встретившийся с ним, сначала подумал назвать его Азазел. Я ошибался. Ошибка его была лишь в том, что повстречал он…
— Что повстречал он Малика.
— Если не ошибаюсь, все слова, не имеющие отношения к еврейской религии, из моего текста изъяты! — буркнул раввин.
— Вы сами это сказали. Малик — это в некотором роде эквивалент имени, которое названо далее, то есть: Азазел…
— И Ахмедаи, — опередил его Эзра, указывая слово в абзаце.
— Поскольку дальше сказано: И Ахмедаи. А в нашей религии Ахмедаи — это демон. Точнее, демон супружеской связи. Тогда как в каббалистической литературе и мидрашах Азазел считается комбинацией имен двух падших ангелов: Оуза и Азаэля. Спустившиеся на землю во времена Каина, они морально пали. На самом деле Азазел может быть эквивалентом дьявола.
— Полагаю, вам известно, что такое хадисы?
— Что за вопрос! Это краткие повествования, содержащие описание поступков и высказываний вашего пророка.
— Ну, так знайте, что Малик там упомянут. Мухаммед, да славится имя его, — упоминает его как одного из стражей Ада. «Видел я также Малика, стража Ада». Так что в некотором роде наши три персонажа — братья. — Ибн Сарраг развел руками: — И вы по-прежнему не хотите Аллаха?
В ответ Эзра встал с дивана и подошел к шейху.
— Я продолжу!
И Ахмедая, и что жил в час, когда пишу я на вершине холма с пологими спусками, на пепле Гадеса.
У подножья этого холма спит сын Иавана, и сон его шепчет, вливаясь в море: верую, что нет…
— … верую, что нет иного Бога, кроме того, в кого уверовали дети Израиля. И я из тех…
И я из тех, кто покорился (Его воле)!
Последние слова Сарраг произнес с победоносным видом.
— Весь этот абзац, написанный Абеном, взят дословно из десятой суры, айат девяносто: «И сказал фараон: „Верую, что нет иного бога, кроме Того, в Кого уверовали дети Израиля. И я — из тех, кто покорился (Его воле)“. Последнее слово совершенно ясно намекает на ислам. Вам наверняка небезызвестно, что по-арабски слово «ислам» происходит от глагола «аслама», который означает «покоряться». Покоряться Богу, естественно. Из чего вытекает, что мусульмане — те, кто «покорился».
Мужчины уставились друг на друга, как борцы на арене. Ибн Сарраг заговорил первым. Его тон несколько утратил уверенность.
— Могу я вам кое в чем сознаться? Я совершенно растерян.
— Я тоже. Особенно когда думаю о том, что мы с вами всего лишь разобрались с первым Чертогом, а есть еще семь других.
От разрывов более близких, чем раньше, вздрогнули стены комнаты. Шейх хлопнул ладонью по крышке бюро.
— Чума на этих князей и интриганов, которые их поддерживают! Да повергнет их шайтан в геенну огненную и навсегда избавит нас от них!
На губах раввина расцвела веселая улыбка:
— Так-то вы отзываетесь о ваших братьях?
— Братьях? Если эти мусульмане, которые режут друг друга, — мои братья, то я отрекаюсь от таких братьев! Эти безумцы совершают преступление против Аллаха, против самой природы! — Он резко встал. — Пойдемте! Я покажу вам кое-что.
Шейх подошел к маленькой дверце в стене, распахнул ее и пригласил гостя выйти на террасу.
— Посмотрите! Полюбуйтесь этим великолепием!
Отсюда открывался вид на всю Гранаду и окружающий ее ландшафт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Слуга удалился, косясь на Самуэля.
— Раб? — поинтересовался Эзра.
— Раб или слуга, какая разница?
— Огромная. В одном из вариантов человек свободен.
— Дорогой мой, все зависит от того, что вкладывать в понятие свободы. Но давайте не будем начинать этот диспут. Мне кажется, есть более насущные проблемы. Сапфировая Скрижаль. Вы дали понять, что она может действительно существовать.
Эзра, прежде чем ответить, отпил глоток чая.
— Я в этом убежден.
— Если это так, то, я полагаю, вы отдаете себе отчет, что мы имеем дело с самым невероятным, самым чудесным приобретением за всю историю человечества? Бесценным сокровищем. Доказательством бытия Бога!
— Вы забыли добавить одну существенную деталь: это рано или поздно приведет к крушению всей политической и религиозной системы, которая правит Испанией с установления Инквизиции.
Ибн Сарраг нахмурился:
— Я не очень понимаю связь.
— Поймете однажды — если этот день настанет, — когда увидите содержание послания.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что вы уже предвидите это содержание. Это может быть, к примеру, стих, который утверждает главенство иудаизма над двумя другими религиями. Я угадал? — И добавил, слегка улыбнувшись: — А, по-моему, мы там увидим лишь руководство Аллаха.
— Не хочу вас обидеть, но Элохим или Адонаи мне кажется более вероятным.
— И по какой же причине, позвольте поинтересоваться? Термин «Аллах» вас, значит, шокирует?
— Нет, не шокирует. Но все же он, безусловно, связан с вашей религией. Если у вас есть дубликат письма Абена, то от вашего внимания не могло ускользнуть, что основным элементом этого события является тетраграмматон: йод, хе, вау, хе. Я не вижу, как этот текст может касаться ислама.
И снова появление молодого слуги прервало беседу. Обслужив хозяина, юноша покинул кабинет, опять бросив любопытный взгляд на раввина.
— Мне думается, вы несколько чрезмерно напыщенны, — продолжил ибн Сарраг. — Ключевым моментом письма Абена действительно является тетраграмматон, но в остальном это не так. Я имею в виду план.
Шейх взял лежащий на бюро листок и указал на котомку, которую Эзра положил на колени.
— Полагаю, все в ней?
— Увы, нет, поскольку другой частью обладаете вы.
— Вы хотите сказать, мы с вами в равном положении? Тогда я предлагаю сравнить первый Чертог. Вы увидите, что ошибаетесь, отбрасывая ислам.
— Отлично.
Эзра начал медленно читать:
ПЕРВЫЙ ГЛАВНЫЙ ЧЕРТОГ.
Да славится И. Е. В. Е. в царствии его. Имя есть 6.
И в этот миг вопросил я Князя Божественного Присутствия.
Я сказал ему: Как имя твое? И ответил он мне…
Он замолчал.
— Полагаю, у вас есть продолжение? Ибн Сарраг кивнул:
— Я зовусь Отрок.
— Был ли он одним из?..
— Спящих И Ракима…
— Повторите, пожалуйста?
— Спящие И Ракима. Этот термин вам наверняка ни о чем не говорит?
Эзра вынужден был признаться, что нет.
— Это выражение является частью восемнадцатой суры, именуемой «Пещера». В нескольких айатах можно обнаружить аллюзии на «спящих». Например, девятый айат: «Думал ли ты когда-нибудь о том, что обитатели пещеры и Ракима были одним из чудес среди знамений Наших». Или восемнадцатый: «И ты бы мог подумать, что они не спят, хотя они на самом деле спали…» — Шейх сознательно выдержал паузу, прежде чем закончить, улыбаясь краешком губ. — Так что, как видите, Аллах тоже фигурирует. К тому же есть не только это упоминание о «спящих». Не соблаговолите ли продолжить чтение?
— Я, встретившийся с ним, сначала подумал назвать его Азазел. Я ошибался. Ошибка его была лишь в том, что повстречал он…
— Что повстречал он Малика.
— Если не ошибаюсь, все слова, не имеющие отношения к еврейской религии, из моего текста изъяты! — буркнул раввин.
— Вы сами это сказали. Малик — это в некотором роде эквивалент имени, которое названо далее, то есть: Азазел…
— И Ахмедаи, — опередил его Эзра, указывая слово в абзаце.
— Поскольку дальше сказано: И Ахмедаи. А в нашей религии Ахмедаи — это демон. Точнее, демон супружеской связи. Тогда как в каббалистической литературе и мидрашах Азазел считается комбинацией имен двух падших ангелов: Оуза и Азаэля. Спустившиеся на землю во времена Каина, они морально пали. На самом деле Азазел может быть эквивалентом дьявола.
— Полагаю, вам известно, что такое хадисы?
— Что за вопрос! Это краткие повествования, содержащие описание поступков и высказываний вашего пророка.
— Ну, так знайте, что Малик там упомянут. Мухаммед, да славится имя его, — упоминает его как одного из стражей Ада. «Видел я также Малика, стража Ада». Так что в некотором роде наши три персонажа — братья. — Ибн Сарраг развел руками: — И вы по-прежнему не хотите Аллаха?
В ответ Эзра встал с дивана и подошел к шейху.
— Я продолжу!
И Ахмедая, и что жил в час, когда пишу я на вершине холма с пологими спусками, на пепле Гадеса.
У подножья этого холма спит сын Иавана, и сон его шепчет, вливаясь в море: верую, что нет…
— … верую, что нет иного Бога, кроме того, в кого уверовали дети Израиля. И я из тех…
И я из тех, кто покорился (Его воле)!
Последние слова Сарраг произнес с победоносным видом.
— Весь этот абзац, написанный Абеном, взят дословно из десятой суры, айат девяносто: «И сказал фараон: „Верую, что нет иного бога, кроме Того, в Кого уверовали дети Израиля. И я — из тех, кто покорился (Его воле)“. Последнее слово совершенно ясно намекает на ислам. Вам наверняка небезызвестно, что по-арабски слово «ислам» происходит от глагола «аслама», который означает «покоряться». Покоряться Богу, естественно. Из чего вытекает, что мусульмане — те, кто «покорился».
Мужчины уставились друг на друга, как борцы на арене. Ибн Сарраг заговорил первым. Его тон несколько утратил уверенность.
— Могу я вам кое в чем сознаться? Я совершенно растерян.
— Я тоже. Особенно когда думаю о том, что мы с вами всего лишь разобрались с первым Чертогом, а есть еще семь других.
От разрывов более близких, чем раньше, вздрогнули стены комнаты. Шейх хлопнул ладонью по крышке бюро.
— Чума на этих князей и интриганов, которые их поддерживают! Да повергнет их шайтан в геенну огненную и навсегда избавит нас от них!
На губах раввина расцвела веселая улыбка:
— Так-то вы отзываетесь о ваших братьях?
— Братьях? Если эти мусульмане, которые режут друг друга, — мои братья, то я отрекаюсь от таких братьев! Эти безумцы совершают преступление против Аллаха, против самой природы! — Он резко встал. — Пойдемте! Я покажу вам кое-что.
Шейх подошел к маленькой дверце в стене, распахнул ее и пригласил гостя выйти на террасу.
— Посмотрите! Полюбуйтесь этим великолепием!
Отсюда открывался вид на всю Гранаду и окружающий ее ландшафт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115