ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


«Зачем они собрались здесь?» – удивилась Ильза. Она подняла голову, и ей стала понятна причина этой суеты: на самой верхушке дерева развевался прикрепленный к длинному шесту красный флаг. Весь городок, расположенный в котловине, мог видеть его. «Все-таки недосмотрели», – подумала Ильза, и на душе у нее стало радостно при виде традиционного символа Первого мая, который и в этом году реет над городом. Накануне первомайского праздника полицейские охраняли все места, где могло появиться красное знамя, но пока они боролись со сном, подпольщики делали свое дело, и каждый год красное знамя развевалось на новой вышке – иногда на башне старинного замка, иногда над фабричной трубой, а иногда даже над зданием городской управы.
Подойдя к толпе, Ильза остановилась и некоторое время наблюдала за происходящим. Начальник уездной полиции Риекст разговаривал с подростками.
– Ну, ребята, кто из вас хочет заработать целый лат? – спрашивал он, поглаживая свою черную холеную бороду. – Что тут особенного, я в ваши годы больше времени проводил на деревьях, чем на земле. Ну, кто будет молодцом? Пять минут работы – и целый лат в кармане. Можно купить мороженое, да еще и на кино останется.
Никто не откликнулся. Тогда начальник начал предлагать каждому в отдельности:
– Вот ты, кажется, храбрец. Берись за дело.
– Я боюсь… – ответил один.
– У меня новые штаны, – сказал другой.
– Я не умею… – заявил третий.
– Мне отец не велит лазить на деревья… – объяснил четвертый.
– Мне не хочется… – равнодушно буркнул пятый.
Ствол дерева до самой верхушки был обмазан смолой. Один полицейский, видимо, уже пробовал взобраться на дерево, и о результатах этой попытки красноречиво свидетельствовали черные руки и совершенно испорченный мундир. А красное знамя продолжало развеваться на ветру, приветствуя трудящихся в день их великого праздника и приводя в бешенство всех тех, для кого этот праздник был вызовом и угрозой.
Лат Риекста не соблазнял подростков. Тогда начальник полиции прибавил – обещал заплатить два лата. Но и после этого охотников не нашлось. Больше трех латов скупой Риекст платить не хотел. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в парке не появился хулиганистый отпрыск мясника Трея – рыжий Лудис. Смекнув, в чем дело, он немедленно разделся, остался в одних трусах и, поплевав на ладони, полез на дерево. Минут через десять флаг был снят, а Лудис выглядел так, что противно было смотреть на него: ноги, грудь, руки и лицо были сплошь измазаны смолой.
Мальчишки хлопали в ладоши и кричали:
– Черт, черт! Черный чертяка! Теперь тебе вечно ходить черным. Никаким мылом не отмоешь своей рожи!
Получив три лата, Лудис схватил одежду, ботинки и побежал к озеру отмываться. Толпа ребят следовала за ним по пятам, продолжая насмехаться. Кто-то бросил в него камнем, и он ударился в спину Лудиса, еще несколько камней просвистали над его головой. Тогда Лудис бросился бежать, петляя, как заяц, и низко пригибаясь, чтобы сберечь свою драгоценную голову.
…Ильза застала Артура еще в постели. Когда он проснулся, мать рассказала, что видела в парке.
– Лудис Трей! – сказал Артур, когда Ильза кончила рассказ. – Ни одно грязное дело не обходится без него. Где что-нибудь такое – он тут как тут. Ребята правы: будет грязным всю жизнь.
В полночь по городку были разбросаны листовки, а на заборах пестрели лозунги. По улицам бегали полицейские, всюду шныряли шпики. Агенты охранки допрашивали торговцев, кому они в последние дни продавали красный материал и смолу; оказалось, что красного материала не было в лавках с Нового года, а смолу отпускали многим крестьянам – иди ищи теперь.
Скоро об этом перестали говорить, так как в Латвии начались события, затмившие все остальные: 15 мая 1934 года Ульманис разогнал сейм и захватил власть в свои руки. Тюрьмы не успевали принимать всех, кто теперь стал помехой для главарей кулацкого «Крестьянского союза», – приходилось на скорую руку готовить концентрационные лагеря. В городке арестовали около двадцати человек, но Ильзу почему-то оставили в покое.
Спустя неделю после фашистского переворота Артур снова ушел на всю ночь. Утром он был чем-то встревожен. Когда Ильза оделась, чтобы идти на работу, он сказал ей:
– Мама, у меня к тебе просьба. Если ты сочтешь это опасным, можешь мне отказать, – тогда мы попытаемся найти иной выход. Но хорошо, если бы это удалось организовать у нас.
– В чем дело?
– Завтра вечером приедет один человек. Он не может остановиться в гостинице, но одну ночь ему надо пробыть здесь. Могу я… привести его сюда?
– Ты думаешь, у нас будет безопаснее?
– Нет, опасно-то везде, но у других еще хуже. Только на одну ночь, мама…
– Ладно, пусть переночует, – сказала Ильза. – Неужели уж обязательно завтра кто-нибудь сунет к нам нос.
К вечеру Артур ушел и вернулся только после полуночи вместе с каким-то молодым человеком. Ильза оставила им в кухне на столе еду и записку: «В духовке горячий чай. Возьми сам».
Они закусили в темноте и еще долго о чем-то разговаривали вполголоса. Проспав на кровати Артура всего несколько часов, незнакомец рано утром ушел и больше не возвратился.
Вечером, узнав от товарищей, что представитель ЦК комсомола Латвии сел в автобус и благополучно уехал из городка, Артур сказал матери:
– Спасибо, мама. Ты оказала нам большую услугу. Комсомол этого не забудет.
Ильза села рядом с Артуром, задумалась, потом ответила:
– Хорошо, Артур, что ты участвуешь в справедливой борьбе. Продолжай и дальше. Я мешать тебе не буду. Только помни – наша квартира может когда-нибудь стать ловушкой. Я не боюсь неудобств, мне не страшна и тюрьма, но мы не смеем подвергать опасности людей, нужных народу.
– Я это учту… – обещал Артур. – К следующему приезду мы подготовим вполне надежное место. Мама… ведь ты не очень опасаешься за меня?
– Опасаться за тебя я буду всегда, – ответила Ильза. – Но я не могу тебе запретить то, на что ты имеешь право, – бороться. Ты должен бороться, Артур. И я буду бороться. У нас с тобой большой счет к жизни, и пока по нему не будет заплачено за пролитый пот, за каждую каплю твоих и моих слез, за муки и унижения всех простых людей, – мы не смеем успокаиваться. Ты понимаешь меня, Артур?
– Понимаю… – прошептал юноша. – Я горжусь тобою, мама. Мы всегда были хорошими друзьями. Теперь постараемся быть еще и хорошими товаришами.
Ильза прижала к груди голову Артура и поцеловала в лоб.
– Да, сын, будем товарищами.
Обоим казалось, что сейчас они стали гораздо ближе друг другу, чем до сих пор.

Глава пятая
1
В усадьбе Урги жизнь шла по-старому: каждый год Тауринь делал новые приобретения для своего хозяйства, а часть денег помешал в банк на проценты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179