А это, почему-то, никого не колышет. В стране остаются только кожа да кости. Одним словом, утром головы наши раскалывались невыносимо. А тут еще выяснилось, что находясь в вечерне-винном угаре, мы купили картину.
Я обнаружил ее в коридоре, повернутой лицевой стороной к стене. Размерами она была приблизительно метр на метр и из того, что на ней было изображено, удавалось разобрать только пистолет. Все остальное – откровенный сюрреализм. Имя автора – Сергей Гламозда, а называлась картина «Лети, пуля!»
Я позвал Джаича и мы долго пялились на нее, пытаясь восстановить в памяти хотя бы какие-то подробности ее покупки. Затем путем героического мозгового штурма нам удалось вычислить, что стоит она где-то около двух тысяч марок, и что эту сумму мы заплатили поровну.
– У нас уже появилось совместно нажитое имущество, – отметил я.
– Хочешь выкупить мою долю?
– Нет уж, лучше ты мою.
– Ведь в жизни всякое бывает. Не исключено, что лет через десять она будет стоить миллион.
– И весь этот миллион достанется тебе. Представляешь?
– М-да, воображения у тебя – ноль.
– В трезвом виде – ниже нуля, – согласился я.
– Тогда как же ты пишешь романы? Под газом?
– А я не пишу романы. Все мое наследие до сегодняшнего дня – это дюжина садистских рассказиков. Здесь требуется воображение особого рода, так сказать, со знаком минус, и оно у меня есть.
– Что ж, придется подарить картину «голым пистолетам» или Лили, – сказал Джаич.
– Отличная идея! Даренному коню в зубы не смотрят.
Изображенный на картине сюрреалистический пистолет напомнил нам о пистолете реальном, который нужно было получить у Горбанюка, и мы принялись спорить, кому за ним ехать.
– Ты давай, езжай, а я пока придумаю утку для осведомителя, – настаивал Джаич.
– Утку можно придумать и в машине, – не соглашался я. – Нам вообще пора уже решить задачку, кем является один из антикварщиков – просто осведомителем или главным действующим лицом.
– Не могу я думать, когда у меня раскалывается голова. Дома я смог бы быстрее прийти в себя.
– Давай бросим жребий, – предложил я.
– Монету?
– Хотя бы.
– Идет.
Я выбрал орла, он – решку. Выпал орел.
– Тебе ехать, – обрадовано воскликнул я.
– Почему это мне? Я выбирал решку.
– Ну, правильно. А выиграл орел, значит, ехать тебе.
– Э, нет! Мы бросали жребий, кому ехать. Я сказал, что поеду, если выпадет решка!
Пришлось бросать снова. На сей раз я четко оговорил, что поеду в том случае, если выпадет решка, а он поедет, если выпадет орел.
Мне повезло вторично: выпал орел. Джаич направился в ванную, однако через минуту вернулся.
– Все-таки придется ехать тебе, – обрадовано заявил он.
– Это почему же?! – взорвался я.
– Мои права остались в «Варбурге». Сейчас они, наверное, у Горбанюка.
– Но ведь ехать-то нужно как раз к Горбанюку!
– А вдруг по дороге меня остановит полиция?
Короче, единственное, чего удалось добиться, это настоять на том, чтобы мы поехали вместе.
Горбанюк вручил нам небольшой пакетик, завязанный голубой лентой. Своим видом он напоминал рождественский подарок. Джаич вскрыл его и извлек на свет Божий револьвер вроде тех, которыми пользуются сыщики в Скотланд-Ярде. В Англии такие, насколько мне известно, называют «бульдогами».
– Ну что, дуло достаточно короткое? – с иронией осведомился Горбанюк.
– Сойдет, – буркнул Джаич.
– Сойдет! Короче попросту не бывает, – обиделся Горбанюк. – Теперь по поводу Изабель Демонжо. Вот ее парижский номер телефона, он значится в телефонном справочнике. Что же касается адреса, то здесь – полное фиаско. Его можно получить только с согласия самой Демонжо. Но для этого требуется заявить в справочном бюро, кто именно ею интересуется.
Джаич пожал плечами.
– Меня она вообще не знает. – Он в нерешительности посмотрел на меня. – Как ты думаешь, если ей назовут твое имя, согласится она или нет?
– Пусть в бюро скажут, что ею интересуется Аладдин.
– Кто? – не понял Горбанюк.
– Аладдин. Знаешь такую сказку «Аладдин и волшебная лампа»?
– Пошел ты к черту!
– Он серьезно, – вступился за меня Джаич.
– Хорошо! – воскликнул Горбанюк. – Превосходно! Так и передам – Аладдин.
По своему обыкновению Джаич предложил мне пистолет оставить у себя. Я уже начал было подумывать, что он страхуется на случай, если нас обыщет полиция. Мол, ничего не знаю, ничего не слышал, ни за что ответственности не несу.
По дороге домой мы тщетно пытались придумать какую-нибудь подходящую утку для информатора «Фокстрота», но ничего путного в голову не лезло. Видимо, продолжало сказываться похмелье.
– Может, просто сообщить как бы невзначай наш домашний адрес? – предложил Джаич, открывая дверь и заходя в квартиру. – Думаю, Дервиш бы заинтересовался.
– Спасибо, уже не требуется, – послышалось за нашей спиной.
Мы резко обернулись. Возле входа стоял Дервиш, держа в руках пистолет с глушителем и плотоядно улыбаясь.
– В комнату шагом марш! – скомандовал он и лягнул пяткой дверь, после чего та с силой захлопнулась.
Мы послушно прошли в комнату. Здесь Джаич сунул в пасть уже приготовленную порцию жевательной резинки и с наглым видом уселся на диван.
– Здорово ты надул нас, когда выдавал себя за чекиста, – бросил ему Дервиш. – Хорошо еще, что мы не успели предъявить тебя нашему заморскому гостю. Вот бы он посмеялся.
– Я и в самом деле чекист, – отозвался Джаич. – Вернее, сотрудник КГБ.
– У тебя было достаточно времени чтобы придумать версию посвежее, – поморщился Дервиш. – Правда, я не спорю, что ты – профессионал. Судя по тому, как ты лихо расправился с моими людьми. Но в КГБ ты не служишь. Ты – наемный убийца, верно?
– Я – капитан КГБ, – с вызовом воскликнул Джаич.
– И это чмо болотное тоже? – Дервиш ткнул глушителем в мою сторону. – Он, по-видимому, полковник.
До сих пор я как бы пребывал в состоянии ступора, но, услышав в свой адрес столь лестное высказывание, мигом пришел в себя. Где-то внутри хрипло взревел Джо Коккер. Я вспомнил, что в кармане брюк у меня покоится «бульдог» и принялся лихорадочно соображать, как можно опередить Дервиша. Впрочем, сделать это казалось делом нелегким: Дервиш уверенно контролировал ситуацию.
– Он, между прочим, выследил вас, как цуциков, – сказал Джаич.
– А потом, бедняга, так нервничал, что чуть было не сделал во мне дырку.
– Было за что, – сказал Джаич.
– Ну, на этот счет у нас мнения расходятся.
– Тебя природа наделила такими способностями, – продолжал Джаич, – что ты бы мог совершенно спокойно и без всякого нарушения закона зашибать бабки, которые другим и не снились. А ты людей убиваешь.
– Какие способности? – насторожился Дервиш.
– Пистолеты взглядом гнешь. Сигнализацию отключаешь. Тоже, думаю, без помощи лома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Я обнаружил ее в коридоре, повернутой лицевой стороной к стене. Размерами она была приблизительно метр на метр и из того, что на ней было изображено, удавалось разобрать только пистолет. Все остальное – откровенный сюрреализм. Имя автора – Сергей Гламозда, а называлась картина «Лети, пуля!»
Я позвал Джаича и мы долго пялились на нее, пытаясь восстановить в памяти хотя бы какие-то подробности ее покупки. Затем путем героического мозгового штурма нам удалось вычислить, что стоит она где-то около двух тысяч марок, и что эту сумму мы заплатили поровну.
– У нас уже появилось совместно нажитое имущество, – отметил я.
– Хочешь выкупить мою долю?
– Нет уж, лучше ты мою.
– Ведь в жизни всякое бывает. Не исключено, что лет через десять она будет стоить миллион.
– И весь этот миллион достанется тебе. Представляешь?
– М-да, воображения у тебя – ноль.
– В трезвом виде – ниже нуля, – согласился я.
– Тогда как же ты пишешь романы? Под газом?
– А я не пишу романы. Все мое наследие до сегодняшнего дня – это дюжина садистских рассказиков. Здесь требуется воображение особого рода, так сказать, со знаком минус, и оно у меня есть.
– Что ж, придется подарить картину «голым пистолетам» или Лили, – сказал Джаич.
– Отличная идея! Даренному коню в зубы не смотрят.
Изображенный на картине сюрреалистический пистолет напомнил нам о пистолете реальном, который нужно было получить у Горбанюка, и мы принялись спорить, кому за ним ехать.
– Ты давай, езжай, а я пока придумаю утку для осведомителя, – настаивал Джаич.
– Утку можно придумать и в машине, – не соглашался я. – Нам вообще пора уже решить задачку, кем является один из антикварщиков – просто осведомителем или главным действующим лицом.
– Не могу я думать, когда у меня раскалывается голова. Дома я смог бы быстрее прийти в себя.
– Давай бросим жребий, – предложил я.
– Монету?
– Хотя бы.
– Идет.
Я выбрал орла, он – решку. Выпал орел.
– Тебе ехать, – обрадовано воскликнул я.
– Почему это мне? Я выбирал решку.
– Ну, правильно. А выиграл орел, значит, ехать тебе.
– Э, нет! Мы бросали жребий, кому ехать. Я сказал, что поеду, если выпадет решка!
Пришлось бросать снова. На сей раз я четко оговорил, что поеду в том случае, если выпадет решка, а он поедет, если выпадет орел.
Мне повезло вторично: выпал орел. Джаич направился в ванную, однако через минуту вернулся.
– Все-таки придется ехать тебе, – обрадовано заявил он.
– Это почему же?! – взорвался я.
– Мои права остались в «Варбурге». Сейчас они, наверное, у Горбанюка.
– Но ведь ехать-то нужно как раз к Горбанюку!
– А вдруг по дороге меня остановит полиция?
Короче, единственное, чего удалось добиться, это настоять на том, чтобы мы поехали вместе.
Горбанюк вручил нам небольшой пакетик, завязанный голубой лентой. Своим видом он напоминал рождественский подарок. Джаич вскрыл его и извлек на свет Божий револьвер вроде тех, которыми пользуются сыщики в Скотланд-Ярде. В Англии такие, насколько мне известно, называют «бульдогами».
– Ну что, дуло достаточно короткое? – с иронией осведомился Горбанюк.
– Сойдет, – буркнул Джаич.
– Сойдет! Короче попросту не бывает, – обиделся Горбанюк. – Теперь по поводу Изабель Демонжо. Вот ее парижский номер телефона, он значится в телефонном справочнике. Что же касается адреса, то здесь – полное фиаско. Его можно получить только с согласия самой Демонжо. Но для этого требуется заявить в справочном бюро, кто именно ею интересуется.
Джаич пожал плечами.
– Меня она вообще не знает. – Он в нерешительности посмотрел на меня. – Как ты думаешь, если ей назовут твое имя, согласится она или нет?
– Пусть в бюро скажут, что ею интересуется Аладдин.
– Кто? – не понял Горбанюк.
– Аладдин. Знаешь такую сказку «Аладдин и волшебная лампа»?
– Пошел ты к черту!
– Он серьезно, – вступился за меня Джаич.
– Хорошо! – воскликнул Горбанюк. – Превосходно! Так и передам – Аладдин.
По своему обыкновению Джаич предложил мне пистолет оставить у себя. Я уже начал было подумывать, что он страхуется на случай, если нас обыщет полиция. Мол, ничего не знаю, ничего не слышал, ни за что ответственности не несу.
По дороге домой мы тщетно пытались придумать какую-нибудь подходящую утку для информатора «Фокстрота», но ничего путного в голову не лезло. Видимо, продолжало сказываться похмелье.
– Может, просто сообщить как бы невзначай наш домашний адрес? – предложил Джаич, открывая дверь и заходя в квартиру. – Думаю, Дервиш бы заинтересовался.
– Спасибо, уже не требуется, – послышалось за нашей спиной.
Мы резко обернулись. Возле входа стоял Дервиш, держа в руках пистолет с глушителем и плотоядно улыбаясь.
– В комнату шагом марш! – скомандовал он и лягнул пяткой дверь, после чего та с силой захлопнулась.
Мы послушно прошли в комнату. Здесь Джаич сунул в пасть уже приготовленную порцию жевательной резинки и с наглым видом уселся на диван.
– Здорово ты надул нас, когда выдавал себя за чекиста, – бросил ему Дервиш. – Хорошо еще, что мы не успели предъявить тебя нашему заморскому гостю. Вот бы он посмеялся.
– Я и в самом деле чекист, – отозвался Джаич. – Вернее, сотрудник КГБ.
– У тебя было достаточно времени чтобы придумать версию посвежее, – поморщился Дервиш. – Правда, я не спорю, что ты – профессионал. Судя по тому, как ты лихо расправился с моими людьми. Но в КГБ ты не служишь. Ты – наемный убийца, верно?
– Я – капитан КГБ, – с вызовом воскликнул Джаич.
– И это чмо болотное тоже? – Дервиш ткнул глушителем в мою сторону. – Он, по-видимому, полковник.
До сих пор я как бы пребывал в состоянии ступора, но, услышав в свой адрес столь лестное высказывание, мигом пришел в себя. Где-то внутри хрипло взревел Джо Коккер. Я вспомнил, что в кармане брюк у меня покоится «бульдог» и принялся лихорадочно соображать, как можно опередить Дервиша. Впрочем, сделать это казалось делом нелегким: Дервиш уверенно контролировал ситуацию.
– Он, между прочим, выследил вас, как цуциков, – сказал Джаич.
– А потом, бедняга, так нервничал, что чуть было не сделал во мне дырку.
– Было за что, – сказал Джаич.
– Ну, на этот счет у нас мнения расходятся.
– Тебя природа наделила такими способностями, – продолжал Джаич, – что ты бы мог совершенно спокойно и без всякого нарушения закона зашибать бабки, которые другим и не снились. А ты людей убиваешь.
– Какие способности? – насторожился Дервиш.
– Пистолеты взглядом гнешь. Сигнализацию отключаешь. Тоже, думаю, без помощи лома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121