И еще Русич заметил, как поспешила девушкам навстречу секретарша.
«Где я нахожусь? – встрепенулся Русич. – В какую компанию угодил? Мне еще только этих молоденьких недоставало. Всем все сойдет с рук, а мне…» Нацедив полную кружку браги, он жадно выпил. И, ни с кем не попрощавшись, быстро зашагал в сторону выхода…
* * *
Нина Александровна встретила Пантюхина суровым взглядом. Ей не нравилось, как этот кладовщик запросто ведет себя с Петром Кирычем, будто ровня. Видимо, немного ревновала к этому странному человеку, недавно принятому на работу. Но, когда он, приятно улыбаясь, сверкнув желтыми фиксами, положил перед ней коробку, перевязанную голубой ленточкой, сердце ее смягчилось.
– Скромный презент! – придвинул Пантюхин коробку к женщине. – Привет из Югославии. Фигурный шоколад с ромом и ликером!
– Пантюхин, – она пристально взглянула в лицо кладовщика колдовскими глазами, – можете ответить всего на один вопрос: давно ли вы знаете Петра Кирыча?
– Как вам сказать… – Пантюхин сделал вид, что подсчитывает. – Да, пожалуй, очень давно.
– Я так и подумала. Ворвались на «Пневматику» и…
– Не ворвался, а вполз по-пластунски. Больше вопросов нет?
– Доложить о вас?
– Просто пропустите!
Петр Кирыч разговаривал по телефону, по-видимому, с Москвой, ибо, завидев Пантюхина, жестом указал на стул. Чин, судя по интонации, был на том конце провода весьма высокий, ибо Петр Кирыч порой чуточку привставал на цыпочки. Переговорив, вытер обильный пот со лба.
– На красный ковер вызывают, в Москву! – объяснил он Пантюхину. – Дался им этот Знак качества! А ты чего? В разгар рабочего времени?
– Дело не терпит. – Пантюхин приблизился к директору, оглянулся на дверь, зашептал прямо в ухо: – Худая весточка приканала, шеф! Очень худая. – Он обвел глазами стены кабинета. – У вас тут «жучков» нэма?
– Что еще за тайны мадридского двора? – насупился директор. – Чисто в кабинете, из КГБ проверяли по-свойски. Выкладывай.
– Сенька Дрозд объявился, вас шукает. Видать, чумной, хочет подбить бабки за прошлое.
Оба помолчали, осмысливая сказанное. Сенька Дрозд – крупный уголовник, дважды судимый за убийство, сидеть ему еще около двенадцати лет, а он, вишь, как-то вынырнул. Клятву дал подельщикам, что «пришьет» Кирыча, жизни не пожалеет. Имел он множество притеснений от бывшего начальника лагеря. В свое время Кирыч и Пантюхин его тоже подставили, как и Колю Попрыгунчика, но «замочить» зеки Сеньку не успели или не захотели, того перевезли в другую колонию. И там его «достал» Петр Кирыч. «Авторитеты», узнав о «провинностях» Сеньки, избили его до полусмерти, сделали калекой.
– Что будем делать? – глухо спросил Пантюхин. – Хорошо, мне старые дружки шепнули, а не то бы…
– Наверное, он во всесоюзном розыске? – высказал предположение Петр Кирыч. – Навести бы сыщиков на его след, но… – Оба подумали об одном: как бы Сенька не разговорился при задержании, не накинул тень на них. – Слушай, а твой «диспетчер» жив-здоров? – в упор взглянул директор на побледневшего Пантюхина.
Встреча с «диспетчером» из Армении была нежелательной – слишком все зыбко, опасно. И потом… «диспетчер» должен отслеживать все связи «покупаемого», анализировать его поведение, выяснять, не является ли предложение западней. А когда все это делать? Насколько знал Пантюхин, «диспетчер» может в нужный момент и не иметь под рукой киллера. Те обычно сами звонят и спрашивают: есть ли заказ? И исчезают в глубине. Не стал Пантюхин еще больше расстраивать дорогого шефа – его знакомый «диспетчер» был женщиной, скромной продавщицей в военторге, и это создавало новые осложнения. Вряд ли наемник возьмется убирать крупного «авторитета», а знать о жертве он должен все точно, до мелочей.
– Может, отмазную дать? – предложил Пантюхин. Сам был не рад, что сообщил шефу, не мог спокойно ждать, когда Сенька его «замочит».
– Сколько берет наемник вкупе с «диспетчером»?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Пантюхин. – Я «мокрухой» не занимаюсь, брезгую. Краем уха слышал: десять косых. На обоих.
– А твои старые дружки, которые шепнули про Сеньку, они в лицо его знают?
– А как же, вместе, небось, чалились! – Пантюхин не понимал, отчего встрепенулся Петр Кирыч.
– Местные кореша? – продолжал допытываться директор.
– Приезжие! – ушел от ответа Пантюхин. – Гастролеры по Черноземью!
– Найди их, Пантюха! – решительно проговорил Петр Кирыч. – Дадим десять «кусков», нищими останемся, но… еще поживем. И тебе моя благодарность отольется. Бери командировочные в бухгалтерии, ищи и…
– Есть тут у меня на примете один «отмороженный», больной, правда, помешанный на сатане, – перебил его Пантюхин. – Если его натравить?.. – С любопытством взглянул на шефа. – И дешево, и сердито выйдет.
– «Диспетчера» побереги на всякий пожарный! – откровенно обрадовался Петр Кирыч. – А этот… «отмороженный»? Расскажи про него. «Авторитет»? «Вор в законе»?
– Бывший, потом завязал. Попал в психушку. Возомнил себя слугой сатаны, даже кинжал мне показывал с тремя шестерками, мол, это знак сатаны, он спит и видит, как бы запороть врага этого дьявола. Мы отыщем Сеньку, а остальное. Я подогрею «отмороженного», наведу на Сеньку. Ему и срок не дадут, потому как больной.
– Заметано! Ты выше всех похвал, Двойник! – Петр Кирыч протянул Пантюхину руку через стол, с чувством пожал ее, отогнал сомнительную мысль: не нагревает ли его Пантюха? Больно все у него накатано. Да, нет, зачем топить благодетеля? – Отправляйся, а я… возьму на недельку бюллетень, взаправду переутомился, голова кружится. Желаю удачи!
* * *
Весть о страшном убийстве разнеслась по Старососненску. Об этом толковали люди в автобусах, в очередях, на работе. Какой-то фанатик накануне святого праздника в один день зарезал монаха и… беглого заключенного. На кинжале, который был брошен убийцей, сыщики обнаружили три выжженные цифры: «666» – знак сатаны. При обыске в аварийном доме, где проживал человек без документов, обнаружены православные книги, изрезанные на клочья. И еще досужие языки утверждали, будто милиция отпустила сатаниста и не стоит вечерами появляться на улице. Петр Кирыч, прочитав заметку в газете, только усмехнулся и облегченно вздохнул…
* * *
Москва,
министерство внутренних дел СССР.
Министр МВД, генерал армии, Герой Советского Союза Николай Анисимович Щелоков пребывал в отличном настроении. Все у него шло по намеченному давным-давно плану. Только что вернулся из ЦК КПСС, со Старой площади, где в полуинтимной обстановке он и заместитель председателя КГБ Цвигун имели часовую беседу с Леонидом Ильичом Брежневым. Генеральный, как всегда, был доброжелателен и очень щедр, по первой просьбе отпускал все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
«Где я нахожусь? – встрепенулся Русич. – В какую компанию угодил? Мне еще только этих молоденьких недоставало. Всем все сойдет с рук, а мне…» Нацедив полную кружку браги, он жадно выпил. И, ни с кем не попрощавшись, быстро зашагал в сторону выхода…
* * *
Нина Александровна встретила Пантюхина суровым взглядом. Ей не нравилось, как этот кладовщик запросто ведет себя с Петром Кирычем, будто ровня. Видимо, немного ревновала к этому странному человеку, недавно принятому на работу. Но, когда он, приятно улыбаясь, сверкнув желтыми фиксами, положил перед ней коробку, перевязанную голубой ленточкой, сердце ее смягчилось.
– Скромный презент! – придвинул Пантюхин коробку к женщине. – Привет из Югославии. Фигурный шоколад с ромом и ликером!
– Пантюхин, – она пристально взглянула в лицо кладовщика колдовскими глазами, – можете ответить всего на один вопрос: давно ли вы знаете Петра Кирыча?
– Как вам сказать… – Пантюхин сделал вид, что подсчитывает. – Да, пожалуй, очень давно.
– Я так и подумала. Ворвались на «Пневматику» и…
– Не ворвался, а вполз по-пластунски. Больше вопросов нет?
– Доложить о вас?
– Просто пропустите!
Петр Кирыч разговаривал по телефону, по-видимому, с Москвой, ибо, завидев Пантюхина, жестом указал на стул. Чин, судя по интонации, был на том конце провода весьма высокий, ибо Петр Кирыч порой чуточку привставал на цыпочки. Переговорив, вытер обильный пот со лба.
– На красный ковер вызывают, в Москву! – объяснил он Пантюхину. – Дался им этот Знак качества! А ты чего? В разгар рабочего времени?
– Дело не терпит. – Пантюхин приблизился к директору, оглянулся на дверь, зашептал прямо в ухо: – Худая весточка приканала, шеф! Очень худая. – Он обвел глазами стены кабинета. – У вас тут «жучков» нэма?
– Что еще за тайны мадридского двора? – насупился директор. – Чисто в кабинете, из КГБ проверяли по-свойски. Выкладывай.
– Сенька Дрозд объявился, вас шукает. Видать, чумной, хочет подбить бабки за прошлое.
Оба помолчали, осмысливая сказанное. Сенька Дрозд – крупный уголовник, дважды судимый за убийство, сидеть ему еще около двенадцати лет, а он, вишь, как-то вынырнул. Клятву дал подельщикам, что «пришьет» Кирыча, жизни не пожалеет. Имел он множество притеснений от бывшего начальника лагеря. В свое время Кирыч и Пантюхин его тоже подставили, как и Колю Попрыгунчика, но «замочить» зеки Сеньку не успели или не захотели, того перевезли в другую колонию. И там его «достал» Петр Кирыч. «Авторитеты», узнав о «провинностях» Сеньки, избили его до полусмерти, сделали калекой.
– Что будем делать? – глухо спросил Пантюхин. – Хорошо, мне старые дружки шепнули, а не то бы…
– Наверное, он во всесоюзном розыске? – высказал предположение Петр Кирыч. – Навести бы сыщиков на его след, но… – Оба подумали об одном: как бы Сенька не разговорился при задержании, не накинул тень на них. – Слушай, а твой «диспетчер» жив-здоров? – в упор взглянул директор на побледневшего Пантюхина.
Встреча с «диспетчером» из Армении была нежелательной – слишком все зыбко, опасно. И потом… «диспетчер» должен отслеживать все связи «покупаемого», анализировать его поведение, выяснять, не является ли предложение западней. А когда все это делать? Насколько знал Пантюхин, «диспетчер» может в нужный момент и не иметь под рукой киллера. Те обычно сами звонят и спрашивают: есть ли заказ? И исчезают в глубине. Не стал Пантюхин еще больше расстраивать дорогого шефа – его знакомый «диспетчер» был женщиной, скромной продавщицей в военторге, и это создавало новые осложнения. Вряд ли наемник возьмется убирать крупного «авторитета», а знать о жертве он должен все точно, до мелочей.
– Может, отмазную дать? – предложил Пантюхин. Сам был не рад, что сообщил шефу, не мог спокойно ждать, когда Сенька его «замочит».
– Сколько берет наемник вкупе с «диспетчером»?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Пантюхин. – Я «мокрухой» не занимаюсь, брезгую. Краем уха слышал: десять косых. На обоих.
– А твои старые дружки, которые шепнули про Сеньку, они в лицо его знают?
– А как же, вместе, небось, чалились! – Пантюхин не понимал, отчего встрепенулся Петр Кирыч.
– Местные кореша? – продолжал допытываться директор.
– Приезжие! – ушел от ответа Пантюхин. – Гастролеры по Черноземью!
– Найди их, Пантюха! – решительно проговорил Петр Кирыч. – Дадим десять «кусков», нищими останемся, но… еще поживем. И тебе моя благодарность отольется. Бери командировочные в бухгалтерии, ищи и…
– Есть тут у меня на примете один «отмороженный», больной, правда, помешанный на сатане, – перебил его Пантюхин. – Если его натравить?.. – С любопытством взглянул на шефа. – И дешево, и сердито выйдет.
– «Диспетчера» побереги на всякий пожарный! – откровенно обрадовался Петр Кирыч. – А этот… «отмороженный»? Расскажи про него. «Авторитет»? «Вор в законе»?
– Бывший, потом завязал. Попал в психушку. Возомнил себя слугой сатаны, даже кинжал мне показывал с тремя шестерками, мол, это знак сатаны, он спит и видит, как бы запороть врага этого дьявола. Мы отыщем Сеньку, а остальное. Я подогрею «отмороженного», наведу на Сеньку. Ему и срок не дадут, потому как больной.
– Заметано! Ты выше всех похвал, Двойник! – Петр Кирыч протянул Пантюхину руку через стол, с чувством пожал ее, отогнал сомнительную мысль: не нагревает ли его Пантюха? Больно все у него накатано. Да, нет, зачем топить благодетеля? – Отправляйся, а я… возьму на недельку бюллетень, взаправду переутомился, голова кружится. Желаю удачи!
* * *
Весть о страшном убийстве разнеслась по Старососненску. Об этом толковали люди в автобусах, в очередях, на работе. Какой-то фанатик накануне святого праздника в один день зарезал монаха и… беглого заключенного. На кинжале, который был брошен убийцей, сыщики обнаружили три выжженные цифры: «666» – знак сатаны. При обыске в аварийном доме, где проживал человек без документов, обнаружены православные книги, изрезанные на клочья. И еще досужие языки утверждали, будто милиция отпустила сатаниста и не стоит вечерами появляться на улице. Петр Кирыч, прочитав заметку в газете, только усмехнулся и облегченно вздохнул…
* * *
Москва,
министерство внутренних дел СССР.
Министр МВД, генерал армии, Герой Советского Союза Николай Анисимович Щелоков пребывал в отличном настроении. Все у него шло по намеченному давным-давно плану. Только что вернулся из ЦК КПСС, со Старой площади, где в полуинтимной обстановке он и заместитель председателя КГБ Цвигун имели часовую беседу с Леонидом Ильичом Брежневым. Генеральный, как всегда, был доброжелателен и очень щедр, по первой просьбе отпускал все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96