– Какого Лорда?
– Это же вор в законе по кличке «Лорд». Он находится в розыске.
– Слонимчик, – вскочил на ноги Андрейченко, – дай я тебя расцелую! С меня – бутылка коньяка! – и метеором выскочил из кабинета…
* * *
Центральная Россия,
Старососенск, 1984 год
Алексей Русич сегодня не вышел на работу. После бандитского нападения часто стала нагнаиваться рана, резко откликалась на перемену погоды. Чтобы немного привести себя в порядок, взял бюллетень, сидел у телевизора, перечитывал накопившиеся за неделю газеты; и когда в дверь кто-то постучал, Русич очень удивился. Гостей не ждал: Мама Зина тоже прихварывала, Анатолий Булатов, как всегда, у себя в комитете профсоюза.
– Войдите! Открыто!
– Благодарю! – На пороге появился человек среднего роста, с атлетической фигурой, несмотря на холодный май, он был без головного убора, в легком пиджачке. Серые проницательные глаза незнакомца излучали приветливость.
– Писатель Павел Субботин! – казалось, будь у него на голове шляпа, писатель обязательно снял бы ее. – А вы, если не ошибаюсь, начальник ОТК завода «Пневматика» Русич Алексей Борисович. Дома – по причине легкого недомогания?
– Верно!
– Вы – одиноки, я – одинок. Почему, думаю, не нанести визит вежливости хорошему человеку.
– Многообещающее начало. – Писатель сразу понравился Русичу. Человек без комплексов, захотелось прийти, взял и зашел.
– Неужели вы меня сразу не признали? Мы же встречались на даче у вашего директора завода.
– Да, припоминаю. Проходите, у меня кресел нет, располагайтесь на диване, с краю, середина дивана продавлена, можно получить травму от пружины. – Русич действительно припомнил молчаливого, в отличие от остальных гостей Кирыча, человека, сидящего чуть в сторонке от веселящейся компании. Даже пожалел в душе странного человека: мол, затесался в чуждое стадо.
– А у вас, прямо скажем, небогато. – Бесцеремонно оглядел обстановку.
– Я хочу попасть в рай, – улыбнулся Русич, – в Библии сказано: «Легче верблюду пролезть в игольное ушко, нежели богатому попасть в царствие небесное».
– Попадание в десятку.
– Прошу присаживаться! Чем обязан посещением?
– Может быть, предложите чашку чая?
– Если есть заварка! – не смущаясь, ответил хозяин и стал искать что-то в ящиках стола, потом вышел на кухню.
Субботин огляделся по сторонам, достал из кармана крохотный приборчик, похожий на ириску, ловко прикрепил к деревянной планке старого кресла, легонько прижал. Это подслушивающее устройство не имело аналогов. Когда кто-то попытается его снять, оно превратится в использованную жевательную резинку и будет с брезгливостью выброшено.
– А вот и чай! – поставив посуду на стол, Русич наполнил чашки кипятком. – Прошу, заварку по вкусу! Итак, признаюсь, горю нетерпением узнать о цели вашего неожиданного визита.
– Не гоните лошадей, – мягко заметил Субботин. – Ладно, у каждого своя манера разговора. Я еще на даче заметил: вы – человек резкий, неподкупный.
– А вы попробуйте подкупить, – криво улыбнулся Русич, – может, возьму на лапу. – Он поежился в старом кресле. – Я – инженер Русич, вы – писатель. Что между нами общего?
– Многое, как ни странно. Я уважаю людей с таким складом ума, с таким твердым характером. Говорю искренне.
– Спасибо, коль так. И все же?
– Давайте договоримся: вы отвечаете на мои вопросы, я отвечаю на ваши. Кроме одного: кто я на самом деле.
– Это уже становится интересным. – Русич с любопытством уставился на приятного незнакомца.
– Кто мог совершить на вас покушение? – в упор спросил Субботин. – Хорошо подумайте. Размышляйте не как шахматист третьего разряда, а как гроссмейстер, ходов на десять вперед. Кому вы насолили?
– Понятия не имею. Бывают каждодневные стычки, но… – Русич пожал плечами. – Мой заместитель Синюков? Ерунда. Генеральный директор? Чепуха на постном масле. Он резок, зол, мстителен, но… Инженер Губин, в душе мечтающий о моей должности? Карьерист, но не убийца.
– Знакомые уголовники? – продолжал настаивать Субботин.
– Честно сказать, не знаю! – Капли пота выступили на лбу Русича. Разговор давался с трудом, ныло под ребрами, хотелось лечь.
– Скажу откровенно: я приехал из Москвы. Мне нужно знать все не только о преступных группах, но и о так называемых экономических преступлениях, а нападение на вас – это символическое преступление, которое, поверьте мне, вряд ли будет раскрыто.
– Вы, наверное, из МУРа?
– Мы же договорились не спрашивать! Алексей Борисович, вы лучше меня знаете, страну захлестывает волна преступности – действуют подпольные предприятия, так называемые теневики. Они откуда-то берут материалы, станки, оборудование. Лавиной идет брак, приписки, местная власть поражена коррупцией, взяточничество процветает, и все это на торжественном фоне взаимного благоденствия, банкетов, наград, званых вечеров. А ресурсы страны не бездонные, придет время и…
– Вы очень опасный человек, – полушутливо сказал Русич, – не боитесь попасть в руки чекистов?
– Итак, я слушаю ваши соображения! – вместо ответа на вопрос проговорил Субботин. – Кто мог напасть на вас?
– Хоть убейте, не представляю.
– Что ж, я сделаю одну подсказку. Вы знаете завскладом Пантюхина?
– Пантюхина, Пантюхина, – нахмурил лоб Русич, – видел однажды, но…
– Что ж, будем разбираться независимо от того, как на это дело посмотрит милиция. Представим себя частными сыщиками, это во многом скрасит жизнь. Скажите, Алексей Борисович, что вас не устраивает в директоре «Пневматики»?
– На этот вопрос я не стану отвечать! – Русич насторожился.
– Воля ваша. – Субботин встал. – Извините за беспокойство, но… если понадобится моя помощь, звоните. Вот мой номер телефона. – Он протянул визитную карточку. Русич прочел: «Субботин Павел Эдуардович. Член Союза советских писателей».
После ухода странного визитера, Русич надолго задумался, ушел в себя. Осталось много неясного, недосказанного, тревожного. Зачем он приходил? Не сообщник ли убийцы? Как-то читал в «Московском комсомольце», что в Москве появились люди, занимающиеся заказными убийствами. А что, очень удобно: приехал из Москвы, сделал дело и… Правда, недостает в цепи одного звена: кому нужно заставить его замолчать? Русич встал, твердо намереваясь сообщить в милицию о подозрительном посетителе. И тут взгляд его упал на кресло, в котором сидел Субботин. В нем лежали какие-то бумаги. Русич схватил их, стал читать и… остолбенел. Перед ним была забытая, а быть может, и нарочно оставленная беседа корреспондента Сергея Спичкина с держателем «общака» Русич прочел текст два раза, не отрываясь. Материал походил на завязку крепкого детективного романа. «Наверное, это часть рукописи писателя, – подумал Русич, – он оставил столь редкую запись по забывчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96