А нравилась
молодцам в основном выпивка. "Ну, ясное дело, - скажет читатель. - Бойцы
нягинские уму-разуму их учили". Скажет такое читатель и ошибется, потому
что были это никакие не нягинские бойцы, а милиционеры из Пушкинского
учебного центра, и периодичность их появления - через трое суток -
объяснялась графиком дежурств и учебы. Уставшие от ментов и бандитов,
осетины опять-таки пошли в Управление по борьбе с организованной
преступностью и просили избавить от супостатов. Добры молодцы из РУОПа
замыслили колоссальную операцию по поимке коллег - с наружным наблюдением,
с подставными и понятыми, с видеокамерой в нягинском, кстати, подъезде.
Стали ждать злодеев. Точно по графику злодеи появились. "Сгорели менты", -
скажет проницательный читатель, но опять ошибется. На этот раз вместо
милиционеров заявились как раз нягинские, которые, как бы специально
позируя перед видеокамерой, стали учинять в кафе погром и выносить оттуда
ящики со спиртным, с шоколадом, а один тащил даже кассовый аппарат - ему
сказали "взять кассу", ну, он и понял это буквально... Не знал парень, что
касса - может означать выручку.
И вот что интересно: то, что на осетинское кафе с упорством
параноиков через три дня на четвертый по вечерам наезжают пушкинские
милиционеры, знала в Горелове каждая собака. Это кафе - единственное
заведение в селении, где подавали спиртное, - так сказать, центр жизни.
Опять же все видели - то хозяева нормальными ходили, а то вдруг - с
поломанными челюстями. Титаническая операция РУОПа по поимке "оборотней"
секретной, честно говоря, не была - и не потому, что не хотели, а потому,
что скрыть подготовку к захвату в Горелове просто невозможно - что скроешь
в деревне? Тем более видеокамеру в нягинском подъезде.
Как же так получилось, что вместо милиционеров в кафе появились
бандиты? По старому принципу - одним деньги получать, другим "расходным
материалом" быть? И почему в скором времени один из хозяев-осетинов пропал
без вести, а другой был "успешно" закидан гранатами и расстрелян?..
Ждите ответа. Или не ждите, потому что ждать всегда трудно. И
страшно. Особенно в такой час, который пробил сегодня над Россией. В час
оборотня...
СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ
Говорить о причинах, побуждающих нарушать закон тех, кто призван его
охранять, можно до бесконечности. Пожалуй, совсем не последним будет и то
обстоятельство, что сам закон плох и несовершенен. Возникающее неверие в
собственные законы порождает правовой нигилизм и желание переступить через
то, что мешает работать,
Но что нужно делать, чтобы уберечь от ментовского синдрома тех, кто
отдает себя делу борьбы с преступностью?
По мнению одного нашего эксперта, за честность нужно платить.
Честность дорого стоит. Ведь высокая зарплата - это не только устроенный
быт, что само по себе чрезвычайно важно. Высокая, достойная зарплата - это
еще и показатель того, насколько ценен и дорог государству конкретный
работник.
А все остальное... Трудно придумать что-то новое.
Полицейская коррупция существует везде, и многие страны имеют
прекрасный опыт решения этой проблемы. Помните замечательный фильм
"Откройте, полиция!", где Филипп Нуаре играл старого продажного
французского полицейского? Или другой фильм "Основной инстинкт", из
которого мы с удивлением узнаем, что, оказывается, в каждом полицейском
участке США, в каждом отделе, работают полицейские-психологи. Служба эта
чрезвычайно нужная и важная. Ведь люди не железные, и у тех, кто работает
со страшными нагрузками, может попросту "поехать крыша". Психологи могут
стать наблюдателями, теми, кто способен увидеть признаки синдрома,
провести профилактическую работу, спасти работника от него самого...
А во что верить сейчас? Просто в людей. В тех, кто честно работает,
несмотря ни на что, из самых своих последних физических и душевных сил.
Когда мы спросили одного известного опера, в чем он видит смысл своей
работы, зная все то, что он знает, он улыбнулся и ответил:
- Это философский вопрос. Все равно что спросить - в чем смысл жизни.
А смысл ее - в борьбе Добра и Зла. Борьба эта идет везде, в том числе и в
душе каждого человека. Я верю в Добро. Зло не может вечно побеждать -
жизнь остановится. У нас в стране накоплено много Зла. Его очень трудно
победить. Трудно, но можно. Нужно только не сдаваться. Тогда мы все и
увидим свет в конце тоннеля...
Сентябрь 1993 - июль 1994 г.
БАНДИТ, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ВОЙТИ В ИСТОРИЮ (Портрет Карабаса)
Антон владел небольшим хутором в нескольких часах езды на автомобиле
от Петербурга. Когда он впервые показал его нам, то в шутку назвал свое
поместье замком маркиза Карабаса из известной сказки о Коте-в-сапогах. И
так же, как в сказке, этот хутор был фикцией, но в значительно более
серьезном смысле.
Ферма Карабаса (бандиты с удовольствием сами ухватились за новое
название) была важным объектом в той деятельности, которой занимался
Антон. Она была тайником для заложников, воспитательным заведением для
бандитов и базой для отмывания денег и торговли продуктами питания.
История моего знакомства с главным героем этой главы изложена во
второй части "Бандитского Петербурга", в главе "Ферма Карабаса". Летом
1993 г. мы вместе со шведским журналистом Малькольмом Дикселиусом
приступили к съемкам документального фильма "Русская мафия". В ходе этих
съемок бандит, которого во второй части "Бандитского Петербурга" я называл
Карабасом, а в этой - Антоном, много раз беседовал с нами, разрешив
снимать свою группировку изнутри. На основе впечатлений от этих встреч и
составлен предлагаемый вам, уважаемые читатели, портрет.
Антон любил жить в деревне. У него был еще один хутор с семнадцатью
чистокровными лошадьми, которых он демонстрировал нам с нескрываемой
гордостью. Одевался Антон респектабельно - он давно отказался от кожаных
курток и предпочитал надевать за городом охотничий сюртук и кепи, словно
английский помещик. Почти с такой же гордостью он показывал нам и то, что
находилось за конюшней, - тюрьму на две камеры для похищенных и
заложников.
- Такое должно быть у каждой банды, - говорил Антон. - Таких тюрем,
наверняка, более сорока в Петербурге. Нравственные принципы нас не
удерживают. Если кто-то обманул бизнесмена, которого мы защищаем, то мы
похищаем обидчика и держим его в камере, пока он не заплатит, или берем
кого-нибудь из его семьи, или уничтожаем его имущество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
молодцам в основном выпивка. "Ну, ясное дело, - скажет читатель. - Бойцы
нягинские уму-разуму их учили". Скажет такое читатель и ошибется, потому
что были это никакие не нягинские бойцы, а милиционеры из Пушкинского
учебного центра, и периодичность их появления - через трое суток -
объяснялась графиком дежурств и учебы. Уставшие от ментов и бандитов,
осетины опять-таки пошли в Управление по борьбе с организованной
преступностью и просили избавить от супостатов. Добры молодцы из РУОПа
замыслили колоссальную операцию по поимке коллег - с наружным наблюдением,
с подставными и понятыми, с видеокамерой в нягинском, кстати, подъезде.
Стали ждать злодеев. Точно по графику злодеи появились. "Сгорели менты", -
скажет проницательный читатель, но опять ошибется. На этот раз вместо
милиционеров заявились как раз нягинские, которые, как бы специально
позируя перед видеокамерой, стали учинять в кафе погром и выносить оттуда
ящики со спиртным, с шоколадом, а один тащил даже кассовый аппарат - ему
сказали "взять кассу", ну, он и понял это буквально... Не знал парень, что
касса - может означать выручку.
И вот что интересно: то, что на осетинское кафе с упорством
параноиков через три дня на четвертый по вечерам наезжают пушкинские
милиционеры, знала в Горелове каждая собака. Это кафе - единственное
заведение в селении, где подавали спиртное, - так сказать, центр жизни.
Опять же все видели - то хозяева нормальными ходили, а то вдруг - с
поломанными челюстями. Титаническая операция РУОПа по поимке "оборотней"
секретной, честно говоря, не была - и не потому, что не хотели, а потому,
что скрыть подготовку к захвату в Горелове просто невозможно - что скроешь
в деревне? Тем более видеокамеру в нягинском подъезде.
Как же так получилось, что вместо милиционеров в кафе появились
бандиты? По старому принципу - одним деньги получать, другим "расходным
материалом" быть? И почему в скором времени один из хозяев-осетинов пропал
без вести, а другой был "успешно" закидан гранатами и расстрелян?..
Ждите ответа. Или не ждите, потому что ждать всегда трудно. И
страшно. Особенно в такой час, который пробил сегодня над Россией. В час
оборотня...
СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ
Говорить о причинах, побуждающих нарушать закон тех, кто призван его
охранять, можно до бесконечности. Пожалуй, совсем не последним будет и то
обстоятельство, что сам закон плох и несовершенен. Возникающее неверие в
собственные законы порождает правовой нигилизм и желание переступить через
то, что мешает работать,
Но что нужно делать, чтобы уберечь от ментовского синдрома тех, кто
отдает себя делу борьбы с преступностью?
По мнению одного нашего эксперта, за честность нужно платить.
Честность дорого стоит. Ведь высокая зарплата - это не только устроенный
быт, что само по себе чрезвычайно важно. Высокая, достойная зарплата - это
еще и показатель того, насколько ценен и дорог государству конкретный
работник.
А все остальное... Трудно придумать что-то новое.
Полицейская коррупция существует везде, и многие страны имеют
прекрасный опыт решения этой проблемы. Помните замечательный фильм
"Откройте, полиция!", где Филипп Нуаре играл старого продажного
французского полицейского? Или другой фильм "Основной инстинкт", из
которого мы с удивлением узнаем, что, оказывается, в каждом полицейском
участке США, в каждом отделе, работают полицейские-психологи. Служба эта
чрезвычайно нужная и важная. Ведь люди не железные, и у тех, кто работает
со страшными нагрузками, может попросту "поехать крыша". Психологи могут
стать наблюдателями, теми, кто способен увидеть признаки синдрома,
провести профилактическую работу, спасти работника от него самого...
А во что верить сейчас? Просто в людей. В тех, кто честно работает,
несмотря ни на что, из самых своих последних физических и душевных сил.
Когда мы спросили одного известного опера, в чем он видит смысл своей
работы, зная все то, что он знает, он улыбнулся и ответил:
- Это философский вопрос. Все равно что спросить - в чем смысл жизни.
А смысл ее - в борьбе Добра и Зла. Борьба эта идет везде, в том числе и в
душе каждого человека. Я верю в Добро. Зло не может вечно побеждать -
жизнь остановится. У нас в стране накоплено много Зла. Его очень трудно
победить. Трудно, но можно. Нужно только не сдаваться. Тогда мы все и
увидим свет в конце тоннеля...
Сентябрь 1993 - июль 1994 г.
БАНДИТ, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ВОЙТИ В ИСТОРИЮ (Портрет Карабаса)
Антон владел небольшим хутором в нескольких часах езды на автомобиле
от Петербурга. Когда он впервые показал его нам, то в шутку назвал свое
поместье замком маркиза Карабаса из известной сказки о Коте-в-сапогах. И
так же, как в сказке, этот хутор был фикцией, но в значительно более
серьезном смысле.
Ферма Карабаса (бандиты с удовольствием сами ухватились за новое
название) была важным объектом в той деятельности, которой занимался
Антон. Она была тайником для заложников, воспитательным заведением для
бандитов и базой для отмывания денег и торговли продуктами питания.
История моего знакомства с главным героем этой главы изложена во
второй части "Бандитского Петербурга", в главе "Ферма Карабаса". Летом
1993 г. мы вместе со шведским журналистом Малькольмом Дикселиусом
приступили к съемкам документального фильма "Русская мафия". В ходе этих
съемок бандит, которого во второй части "Бандитского Петербурга" я называл
Карабасом, а в этой - Антоном, много раз беседовал с нами, разрешив
снимать свою группировку изнутри. На основе впечатлений от этих встреч и
составлен предлагаемый вам, уважаемые читатели, портрет.
Антон любил жить в деревне. У него был еще один хутор с семнадцатью
чистокровными лошадьми, которых он демонстрировал нам с нескрываемой
гордостью. Одевался Антон респектабельно - он давно отказался от кожаных
курток и предпочитал надевать за городом охотничий сюртук и кепи, словно
английский помещик. Почти с такой же гордостью он показывал нам и то, что
находилось за конюшней, - тюрьму на две камеры для похищенных и
заложников.
- Такое должно быть у каждой банды, - говорил Антон. - Таких тюрем,
наверняка, более сорока в Петербурге. Нравственные принципы нас не
удерживают. Если кто-то обманул бизнесмена, которого мы защищаем, то мы
похищаем обидчика и держим его в камере, пока он не заплатит, или берем
кого-нибудь из его семьи, или уничтожаем его имущество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102