Об Африке вы серьезно?
- Вполне.
Когда они оказались в просторном холле, из удобных мягких кресел вскочили как на пружинах Николай и Юрий. Они держались, как правило, неназойливо, но Насте уже изрядно надоели. Настя быстро разгадала их нехитрую систему: в гостинице они дежурили по очереди, но когда она по делам уехала из неё "в город", они мгновенно оказались вместе.
- Надо поторапливаться, - сказал Рамю. - Через час у вас встреча с журналистами.
- Вы уверены, что они придут?
- Еще бы! Богатых людей на Западе много, но российская дама миллионерша - вы одна. Это сенсация для любой газеты... Вы позволите дать вам совет? Я бы посоветовал одеть строгий...
- Не надо! - прервала его Настя. - Я как-нибудь сама соображу.
Она сотни раз бывала на пресс-конференциях у себя в стране - в том числе и самых высоких - но представление о пресс-конференциях на Западе у неё было лишь по книгам и фильмам. "Чего я трушу? - подумала Настя. - В конце концов встречаюсь со своими собратьями по перу, то бишь по диктофону".
Она вошла в зал для пресс-конференций, заседаний и прочих мероприятий при гостинице в простенькой темной юбке и несколько растянувшемся шерстяном свитере, в которых любила ходить на работу в свою редакцию. Окинув быстрым взглядом разношерстную публику, набившуюся в зал, она поняла, что угадала правильно: если бы она сейчас села среди этих людей, они бы видели в ней свою. Настя понимала, что не ей соревноваться с западными дамами в изысканности туалетов и редкости драгоценностей. Нет у неё ничего этого, нет и все! Она одела свои единственные ценности: золотую змею-кобру на цепочке и кольцо со змейкой.
Настя прошла к приготовленному для неё столику с искусно составленным букетом цветов - за ним уже восседал господин Рамю, помрачневший при виде её непритязательных одежонок.
- А наша милашка что-то не того, - довольно громко сказал молодой парень, отложивший фотоаппарат в сторону.
- А ты, братишка, кажешься мне немного развязным, - тут же ответила Настя. - Тебя ведь мама учила быть вежливым с дамами?
Парень густо покраснел, он никак не предполагал, что эта русская богачка из новых говорит на английском.
Все захохотали, и вот уже заработали фотоаппаратами, запустили диктофоны. Первый контакт был установлен.
Настю заставили рассказать историю с наследством с мельчайшими подробностями. К своему удивлению Настя нигде не сбилась, не запнулась, все в её рассказе выглядело очень правдиво... до неправдоподобности. Это заметил один из журналистов.
- Звучит как тщательно отшлифованная сказочка.
"Черт! - помянула про себя рогатого Настя. - Этим газетным волчарам не откажешь в проницательности". И постаралась улыбнуться одной из своих самых простеньких и наивных улыбок:
- Почему же? Моя тетя была под конец жизни совершенно одинокой. А вы, конечно знаете, что инстинкт продолжения рода - один из самых могучих. Я недавно вышла замуж и во исполнение мечты моей дорогой тети буду рожать ребятишек, сколько Бог пошлет!
Она подняла глаза к небу, то есть к потолку. Журналистки ей зааплодировали, к ним присоединились и мужчины: вот стоит перед ними очаровательная женщина и откровенно говорит: "Хочу рожать!" И не одного, а сколько Бог пошлет... На Западе такое не каждый день услышишь, тем более от миллионерши.
- Сколько вам лет?
- Слава Богу, всего лишь двадцать два.
- О-о-о!
- Кто ваш муж? - тут же спросили её.
- Журналист. Кем же ему ещё быть? - с легким недоумением протянула Настя.
И это тоже всем понравилось. Настя представила себя на редакционной летучке в своей редакции - там "ораторы" тоже всегда немножко играли, работали на слушателей. И ей стало совсем легко, тем более, что речь уже шла о хорошо знакомом ей предмете - переменах в России. Как она относится к демократам? О, она очень хорошо относится к демократии, но не одинаково хорошо ко всем демократам.
- Почему?
- Видите, мне кажутся не очень далекими от истины слова Рузвельта-отца: не все демократы - конокрады, но все конокрады демократы... Кажется так, если я ошибаюсь - поправьте. Но я не ошибусь, если скажу, что среди российских демократов постперестроечного разлива достаточно много казнокрадов.
Она умело обыграла это: "конокрады-казнокрады-демократы" и кстати продемонстрировала эрудицию.
Ее спросили с едва ощутимым подтекстом:
- Как вы относитесь к евреям?
- Безразлично, - пожала плечиками Настя.
"Публика" оживленно зашевелилась: не любит или ненавидит, а относится безразлично.
- Объясните!
Настя недолго подумала:
- Представьте себе такую ситуацию: у меня двое возлюбленных - русский и еврей. Как вы думаете, как я их буду оценивать: по национальности или по тому, чего они стоят в постели?
Грохнул хохот - эта русская оказалась остроумной и действительно "своей" дамочкой. Настя сообразила, что именно на такой веселой ноте и следует заканчивать пресс-конференцию.
- Последний вопрос, дамы и господа.
- Скажите, пожалуйста, ваши деловые интересы будут сосредоточены только на России?
- Ну почему же? Открою вам свою маленькую тайну: я всерьез думаю об Африке. Вы, конечно, знаете, что в одной из далеко не второстепенных африканских стран произошел переворот, власть взяла в свои руки группа молодых демократов-военных. Среди них есть и мои друзья, не буду объяснять, где и когда пересекались наши дороги. Более того, я горжусь тем, что близко знакома, - она ослепительно и очень нежно улыбнулась, - с президентом страны господином Бираго Диопом. Я хочу выгодно распорядиться своим капиталом и в то же время помочь его стране... Все, спасибо, господа, прошу к столам.
Она первой подняла тост за общую для всех профессию - журналистику.
- Говорят, она вторая древнейшая в мире, - лукаво улыбнулась Настя. Все оживились - сравнение со второй древнейшей, как ни странно, льстило.
"Застолье", как сказали бы в России, длилось недолго: западные журналисты - народ деловой, они ценят свое и чужое время, надо успеть надиктовать материал в очередные выпуски газет, надо многое успеть... Завтра все газеты выйдут с фотографиями Насти на первых полосах, и она в один день станет известной всей Швейцарии. И не только Швейцарии - в пресс-конференции принимали участие представители крупных мировых агентств, журналисты из других стран, аккредитованные здесь.
Информация об этой пресс-конференции дойдет и до России, но об этом Настя не думала. Всему свое время. Слегка тревожила мысль, что "миллионерше" не пригоже работать спецкором в газете, но Настя её гнала - в современной жизни были подобные примеры. Ведь работала же Жаклин Кеннеди-Онассис в последние годы своей жизни редактором, трудились же у Кристиана Диора манекенщицами графини-богачки. Все как-нибудь образуется, тем более, что её планы уже обретали, правда, пока неясные, расплывчатые, но очертания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
- Вполне.
Когда они оказались в просторном холле, из удобных мягких кресел вскочили как на пружинах Николай и Юрий. Они держались, как правило, неназойливо, но Насте уже изрядно надоели. Настя быстро разгадала их нехитрую систему: в гостинице они дежурили по очереди, но когда она по делам уехала из неё "в город", они мгновенно оказались вместе.
- Надо поторапливаться, - сказал Рамю. - Через час у вас встреча с журналистами.
- Вы уверены, что они придут?
- Еще бы! Богатых людей на Западе много, но российская дама миллионерша - вы одна. Это сенсация для любой газеты... Вы позволите дать вам совет? Я бы посоветовал одеть строгий...
- Не надо! - прервала его Настя. - Я как-нибудь сама соображу.
Она сотни раз бывала на пресс-конференциях у себя в стране - в том числе и самых высоких - но представление о пресс-конференциях на Западе у неё было лишь по книгам и фильмам. "Чего я трушу? - подумала Настя. - В конце концов встречаюсь со своими собратьями по перу, то бишь по диктофону".
Она вошла в зал для пресс-конференций, заседаний и прочих мероприятий при гостинице в простенькой темной юбке и несколько растянувшемся шерстяном свитере, в которых любила ходить на работу в свою редакцию. Окинув быстрым взглядом разношерстную публику, набившуюся в зал, она поняла, что угадала правильно: если бы она сейчас села среди этих людей, они бы видели в ней свою. Настя понимала, что не ей соревноваться с западными дамами в изысканности туалетов и редкости драгоценностей. Нет у неё ничего этого, нет и все! Она одела свои единственные ценности: золотую змею-кобру на цепочке и кольцо со змейкой.
Настя прошла к приготовленному для неё столику с искусно составленным букетом цветов - за ним уже восседал господин Рамю, помрачневший при виде её непритязательных одежонок.
- А наша милашка что-то не того, - довольно громко сказал молодой парень, отложивший фотоаппарат в сторону.
- А ты, братишка, кажешься мне немного развязным, - тут же ответила Настя. - Тебя ведь мама учила быть вежливым с дамами?
Парень густо покраснел, он никак не предполагал, что эта русская богачка из новых говорит на английском.
Все захохотали, и вот уже заработали фотоаппаратами, запустили диктофоны. Первый контакт был установлен.
Настю заставили рассказать историю с наследством с мельчайшими подробностями. К своему удивлению Настя нигде не сбилась, не запнулась, все в её рассказе выглядело очень правдиво... до неправдоподобности. Это заметил один из журналистов.
- Звучит как тщательно отшлифованная сказочка.
"Черт! - помянула про себя рогатого Настя. - Этим газетным волчарам не откажешь в проницательности". И постаралась улыбнуться одной из своих самых простеньких и наивных улыбок:
- Почему же? Моя тетя была под конец жизни совершенно одинокой. А вы, конечно знаете, что инстинкт продолжения рода - один из самых могучих. Я недавно вышла замуж и во исполнение мечты моей дорогой тети буду рожать ребятишек, сколько Бог пошлет!
Она подняла глаза к небу, то есть к потолку. Журналистки ей зааплодировали, к ним присоединились и мужчины: вот стоит перед ними очаровательная женщина и откровенно говорит: "Хочу рожать!" И не одного, а сколько Бог пошлет... На Западе такое не каждый день услышишь, тем более от миллионерши.
- Сколько вам лет?
- Слава Богу, всего лишь двадцать два.
- О-о-о!
- Кто ваш муж? - тут же спросили её.
- Журналист. Кем же ему ещё быть? - с легким недоумением протянула Настя.
И это тоже всем понравилось. Настя представила себя на редакционной летучке в своей редакции - там "ораторы" тоже всегда немножко играли, работали на слушателей. И ей стало совсем легко, тем более, что речь уже шла о хорошо знакомом ей предмете - переменах в России. Как она относится к демократам? О, она очень хорошо относится к демократии, но не одинаково хорошо ко всем демократам.
- Почему?
- Видите, мне кажутся не очень далекими от истины слова Рузвельта-отца: не все демократы - конокрады, но все конокрады демократы... Кажется так, если я ошибаюсь - поправьте. Но я не ошибусь, если скажу, что среди российских демократов постперестроечного разлива достаточно много казнокрадов.
Она умело обыграла это: "конокрады-казнокрады-демократы" и кстати продемонстрировала эрудицию.
Ее спросили с едва ощутимым подтекстом:
- Как вы относитесь к евреям?
- Безразлично, - пожала плечиками Настя.
"Публика" оживленно зашевелилась: не любит или ненавидит, а относится безразлично.
- Объясните!
Настя недолго подумала:
- Представьте себе такую ситуацию: у меня двое возлюбленных - русский и еврей. Как вы думаете, как я их буду оценивать: по национальности или по тому, чего они стоят в постели?
Грохнул хохот - эта русская оказалась остроумной и действительно "своей" дамочкой. Настя сообразила, что именно на такой веселой ноте и следует заканчивать пресс-конференцию.
- Последний вопрос, дамы и господа.
- Скажите, пожалуйста, ваши деловые интересы будут сосредоточены только на России?
- Ну почему же? Открою вам свою маленькую тайну: я всерьез думаю об Африке. Вы, конечно, знаете, что в одной из далеко не второстепенных африканских стран произошел переворот, власть взяла в свои руки группа молодых демократов-военных. Среди них есть и мои друзья, не буду объяснять, где и когда пересекались наши дороги. Более того, я горжусь тем, что близко знакома, - она ослепительно и очень нежно улыбнулась, - с президентом страны господином Бираго Диопом. Я хочу выгодно распорядиться своим капиталом и в то же время помочь его стране... Все, спасибо, господа, прошу к столам.
Она первой подняла тост за общую для всех профессию - журналистику.
- Говорят, она вторая древнейшая в мире, - лукаво улыбнулась Настя. Все оживились - сравнение со второй древнейшей, как ни странно, льстило.
"Застолье", как сказали бы в России, длилось недолго: западные журналисты - народ деловой, они ценят свое и чужое время, надо успеть надиктовать материал в очередные выпуски газет, надо многое успеть... Завтра все газеты выйдут с фотографиями Насти на первых полосах, и она в один день станет известной всей Швейцарии. И не только Швейцарии - в пресс-конференции принимали участие представители крупных мировых агентств, журналисты из других стран, аккредитованные здесь.
Информация об этой пресс-конференции дойдет и до России, но об этом Настя не думала. Всему свое время. Слегка тревожила мысль, что "миллионерше" не пригоже работать спецкором в газете, но Настя её гнала - в современной жизни были подобные примеры. Ведь работала же Жаклин Кеннеди-Онассис в последние годы своей жизни редактором, трудились же у Кристиана Диора манекенщицами графини-богачки. Все как-нибудь образуется, тем более, что её планы уже обретали, правда, пока неясные, расплывчатые, но очертания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119