Он был - она это потом поняла - настоящим мужиком, без сантиментов и телячьих нежностей, привыкшим брать, не спрашивая на то разрешения. Настя застонала от неожиданности, и...
Что было дальше, она не очень помнила, ей казалось, что по ней прокатился каток, и этого она не сможет выдержать. Но внезапно ей стало легко, она будто воспарила над землей и взмолилась:
- Еще... Еще...
Почувствовав, что Олег приостановился, чуть замер, она зашептала пересохшими губами:
- Не сдерживай себя, миленький мой....
Ей вспомнилась, как видение уплывшего прошлого, женщина на берегу озера с её иступленными стонами, и ей страстно захотелось, чтобы Олег ей сказал что-нибудь грубое, как тот парень. Словно бы угадав, чего она хочет, Олег потребовал:
- Дай, сучка! Глубже!.. До конца!..
И она счастливо ответила:
- Возьми!
Когда она потом, после всего, тихо-тихо лежала рядом с уснувшим Олегом, она поняла, что только теперь стала женщиной. Все, что было с Володей, не зацепило, не запало ей в душу. И женщиной становятся не тогда, когда на тебя впервые наваливается какой-то мужичок, воспользовавшийся обстоятельствами и настроением.
Теперь она это точно знала. Но если бы её сейчас спросили, любит ли она Олега, настя затрудниалсь бы с ответом. А вот что она влюбилась в него - это точно.
Сладкое похмелье
На следующий день Настя проснулась от того, что из соседней комнаты, служившей столовой, доносился звон чашек, бутылок, тарелок. Олега не было, и угол, в котором были поставлены с вечера ружье и положены тулуп, валенки, меховой комбинезон и прочая охотничья амуниция, опустел, казался обобранным.
Настя набросила спортивный костюмчик - халат взять не сообразила - и высунулась из своей комнаты. Элеонора поставила на стол огромный таз с горячей водой и мыла в нем посуду. Батарея пустых бутылок, составленных у входа, зримо напоминала о вечерней "баталии".
- Просыпайся, соня, - бодро приказала Элеонора. - Порядок наведем и сядем кофейку попить.
Настя брезгливо глянула на объедки, которые Элеонора сваливала в бумажный мешок.
- Но-но! - прикрикнула на неё Элеонора. - Убираться - это наша, бабья работа. Головка бо-бо?
Настя кивнула. В голове был неясный шум, чувствовала она себя усталой и разбитой.
Элеонора налила ей полрюмки коньяка:
- Опрокинь, станет легче.
Настя с трудом осилила коньяк и ей действительно стало легче. Она вроде бы возродилась, жизнь снова приобрела краски: через окна пробивалось яркое солнце и в оттаявших в хорошо натопленном доме оконных стеклах виден был белый искрящийся снег.
- Не так люблю пить, как похмеляться, - улыбнулась, глядя на неё Элеонора, - чувствуешь, как забегала кровь по венам, все жилки затрепетали?
- Угу, - пролепетала Настя, прожевывая ломтик лимона. Ей и в самом деле стало лучше, отступила тошнота, руки освободились от сковывавшей их тяжести.
- Значит так, - деловито распорядилась Элеонора, - все убираем, мужик любит чистоту и порядок, пьем кофе, идем гулять - приводить себя в норму...
Она бросила быстрый взгляд на Настю:
- Ты глянь на себя в зеркало, девица! Круги темнющие под глазами, мордашка в пятнах от макияжа, как линялая блузка после стирки, волосенки дыбом... Немедленно под душ - холодный и горячий! Три себя мочалкой до посинения, разгоняй кровь! Ты с собой что-нибудь кроме этого задрипанного костюмчика взяла, пионервожатая? Нет? Ладно, одолжу халатик, да такой, что мужики взвоют волками на луну...
Она весело тараторила, грохоча посудой, ей нравилось направлять Настю - молоденькую и необструганную ещё - на ту дорожку, по которой шла уже давно сама. И еще, что Настю немного удивило, она не видела в ней соперницу, конкурентку. Да и с какой стати ей было это делать? Два мужика, две бабы... Но Насте ещё предстояло многое для себя уяснить, в том числе и этот вариант: два да две...
Элеонора, которая была на охоте со "своим" Алексеем в прошлый раз, объяснила Насте, что их мужики обязательно завалят и лося, и кабана, уж они-то не упустят шанс. Да и местные охотники постараются, слышала ведь вчера уговор, что мясо делится поровну. Половина лосихи, это килограмм по тридцать на каждого чистого мяса - всем хватит, а для мужиков этого мяса на месяц.
- А что, Алексей женат? - поинтересовалась Настя.
- Конечно. Я с его женой знакома - ничего особенного. Типичная история: в нужный момент затащила на себя, немедленно забеременела и тут же в ЗАГС - шлеп печать!
- А ты с ним... давно?
- Да перестань ты выспрашивать! Давно... Недавно... Сегодня я с ним!
Они выпили ещё по рюмке коньяка и как лакомство к нему - крепкий черный кофе.
- Если у мужиков будет удачная охота и хорошее настроение, они за нами пришлют кого-либо из егерей, выпить "на крови", это для них запредельный кайф. Поэтому, телочка, одевайся потеплее, пойдем погуляем, чтобы освежиться, оклематься. День у нас с тобою будет трудный.
- С чего бы это? - удивилась Настя.
- Увидишь, - загадочно ответила Элеонора.
Они одели тулупчики, которые в домике, очевидно, специально держали для "дам", валенки, ушанки. От домика к домику вели протоптанные в глубоком снегу тропинки. Элеонора дурашливо толкнула Настю и та завалилась в сугроб - только валенки наружу. Сделала вид, что не может встать, протянула Элеоноре руку и вдруг тоже свалила в снег. Они валялись в снегу, взвизгивая, хохоча, швыряясь снежками - до изнеможения. Эта возня изгнала остатки хмеля и девушки встали на ноги свеженькими и бодрыми.
- Телки стоялые, - процедил сквозь зубы мужик, покуривавший на крылечке конторы охотхозяйства.
Настя услышала, залилась багровым румянцем.
- Ты чего? - удивилась Элеонора. - Мы и есть телки. Только мужичку завидно, уж он-то знает, что такие как мы не простаивают, мы всегда в деле. Но не для него. Так что упрячь, подруга, свою совесть в самый дальний кармашек...
Но Насте сложно было последовать её совету.
Они шли молча, Насте хотелось крикнуть на весь этот примолкший под снегом и низким сереньким небом лес, что она - не такая, она... А какая она? Как объяснить, что она здесь, в лесу, с мужиком, который на десяток лет старше её, женат и все такое прочее? Позвал и поехала, потащил в постель - и легла, не задержалась.
Элеонора угадала, почему примолкла Настя и тихо сказала:
- Ничего, Настюха, это пройдет... Я тоже, когда первый, второй раз попала в такие ситуации, начала было себя терзать, слюни пускать. А потом сказала: угомонись, пользуйся тем, чего у тебя нет, а у них есть! Да тебе надо полгода свою вожатскую зарплату копить, чтобы вот так в лес выехать, сидеть за столом, заваленным выпивками и закусками, у костра постоять, в баньке попариться...
- А что, будут баня и костер? - спросила Настя.
- Много ещё чего будет! - заверила Элеонора. - Так вот, продолжу лекцию... Тебя ублажают не просто на все сто, как мы говаривали девочками, а на сто тысяч и выше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Что было дальше, она не очень помнила, ей казалось, что по ней прокатился каток, и этого она не сможет выдержать. Но внезапно ей стало легко, она будто воспарила над землей и взмолилась:
- Еще... Еще...
Почувствовав, что Олег приостановился, чуть замер, она зашептала пересохшими губами:
- Не сдерживай себя, миленький мой....
Ей вспомнилась, как видение уплывшего прошлого, женщина на берегу озера с её иступленными стонами, и ей страстно захотелось, чтобы Олег ей сказал что-нибудь грубое, как тот парень. Словно бы угадав, чего она хочет, Олег потребовал:
- Дай, сучка! Глубже!.. До конца!..
И она счастливо ответила:
- Возьми!
Когда она потом, после всего, тихо-тихо лежала рядом с уснувшим Олегом, она поняла, что только теперь стала женщиной. Все, что было с Володей, не зацепило, не запало ей в душу. И женщиной становятся не тогда, когда на тебя впервые наваливается какой-то мужичок, воспользовавшийся обстоятельствами и настроением.
Теперь она это точно знала. Но если бы её сейчас спросили, любит ли она Олега, настя затрудниалсь бы с ответом. А вот что она влюбилась в него - это точно.
Сладкое похмелье
На следующий день Настя проснулась от того, что из соседней комнаты, служившей столовой, доносился звон чашек, бутылок, тарелок. Олега не было, и угол, в котором были поставлены с вечера ружье и положены тулуп, валенки, меховой комбинезон и прочая охотничья амуниция, опустел, казался обобранным.
Настя набросила спортивный костюмчик - халат взять не сообразила - и высунулась из своей комнаты. Элеонора поставила на стол огромный таз с горячей водой и мыла в нем посуду. Батарея пустых бутылок, составленных у входа, зримо напоминала о вечерней "баталии".
- Просыпайся, соня, - бодро приказала Элеонора. - Порядок наведем и сядем кофейку попить.
Настя брезгливо глянула на объедки, которые Элеонора сваливала в бумажный мешок.
- Но-но! - прикрикнула на неё Элеонора. - Убираться - это наша, бабья работа. Головка бо-бо?
Настя кивнула. В голове был неясный шум, чувствовала она себя усталой и разбитой.
Элеонора налила ей полрюмки коньяка:
- Опрокинь, станет легче.
Настя с трудом осилила коньяк и ей действительно стало легче. Она вроде бы возродилась, жизнь снова приобрела краски: через окна пробивалось яркое солнце и в оттаявших в хорошо натопленном доме оконных стеклах виден был белый искрящийся снег.
- Не так люблю пить, как похмеляться, - улыбнулась, глядя на неё Элеонора, - чувствуешь, как забегала кровь по венам, все жилки затрепетали?
- Угу, - пролепетала Настя, прожевывая ломтик лимона. Ей и в самом деле стало лучше, отступила тошнота, руки освободились от сковывавшей их тяжести.
- Значит так, - деловито распорядилась Элеонора, - все убираем, мужик любит чистоту и порядок, пьем кофе, идем гулять - приводить себя в норму...
Она бросила быстрый взгляд на Настю:
- Ты глянь на себя в зеркало, девица! Круги темнющие под глазами, мордашка в пятнах от макияжа, как линялая блузка после стирки, волосенки дыбом... Немедленно под душ - холодный и горячий! Три себя мочалкой до посинения, разгоняй кровь! Ты с собой что-нибудь кроме этого задрипанного костюмчика взяла, пионервожатая? Нет? Ладно, одолжу халатик, да такой, что мужики взвоют волками на луну...
Она весело тараторила, грохоча посудой, ей нравилось направлять Настю - молоденькую и необструганную ещё - на ту дорожку, по которой шла уже давно сама. И еще, что Настю немного удивило, она не видела в ней соперницу, конкурентку. Да и с какой стати ей было это делать? Два мужика, две бабы... Но Насте ещё предстояло многое для себя уяснить, в том числе и этот вариант: два да две...
Элеонора, которая была на охоте со "своим" Алексеем в прошлый раз, объяснила Насте, что их мужики обязательно завалят и лося, и кабана, уж они-то не упустят шанс. Да и местные охотники постараются, слышала ведь вчера уговор, что мясо делится поровну. Половина лосихи, это килограмм по тридцать на каждого чистого мяса - всем хватит, а для мужиков этого мяса на месяц.
- А что, Алексей женат? - поинтересовалась Настя.
- Конечно. Я с его женой знакома - ничего особенного. Типичная история: в нужный момент затащила на себя, немедленно забеременела и тут же в ЗАГС - шлеп печать!
- А ты с ним... давно?
- Да перестань ты выспрашивать! Давно... Недавно... Сегодня я с ним!
Они выпили ещё по рюмке коньяка и как лакомство к нему - крепкий черный кофе.
- Если у мужиков будет удачная охота и хорошее настроение, они за нами пришлют кого-либо из егерей, выпить "на крови", это для них запредельный кайф. Поэтому, телочка, одевайся потеплее, пойдем погуляем, чтобы освежиться, оклематься. День у нас с тобою будет трудный.
- С чего бы это? - удивилась Настя.
- Увидишь, - загадочно ответила Элеонора.
Они одели тулупчики, которые в домике, очевидно, специально держали для "дам", валенки, ушанки. От домика к домику вели протоптанные в глубоком снегу тропинки. Элеонора дурашливо толкнула Настю и та завалилась в сугроб - только валенки наружу. Сделала вид, что не может встать, протянула Элеоноре руку и вдруг тоже свалила в снег. Они валялись в снегу, взвизгивая, хохоча, швыряясь снежками - до изнеможения. Эта возня изгнала остатки хмеля и девушки встали на ноги свеженькими и бодрыми.
- Телки стоялые, - процедил сквозь зубы мужик, покуривавший на крылечке конторы охотхозяйства.
Настя услышала, залилась багровым румянцем.
- Ты чего? - удивилась Элеонора. - Мы и есть телки. Только мужичку завидно, уж он-то знает, что такие как мы не простаивают, мы всегда в деле. Но не для него. Так что упрячь, подруга, свою совесть в самый дальний кармашек...
Но Насте сложно было последовать её совету.
Они шли молча, Насте хотелось крикнуть на весь этот примолкший под снегом и низким сереньким небом лес, что она - не такая, она... А какая она? Как объяснить, что она здесь, в лесу, с мужиком, который на десяток лет старше её, женат и все такое прочее? Позвал и поехала, потащил в постель - и легла, не задержалась.
Элеонора угадала, почему примолкла Настя и тихо сказала:
- Ничего, Настюха, это пройдет... Я тоже, когда первый, второй раз попала в такие ситуации, начала было себя терзать, слюни пускать. А потом сказала: угомонись, пользуйся тем, чего у тебя нет, а у них есть! Да тебе надо полгода свою вожатскую зарплату копить, чтобы вот так в лес выехать, сидеть за столом, заваленным выпивками и закусками, у костра постоять, в баньке попариться...
- А что, будут баня и костер? - спросила Настя.
- Много ещё чего будет! - заверила Элеонора. - Так вот, продолжу лекцию... Тебя ублажают не просто на все сто, как мы говаривали девочками, а на сто тысяч и выше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119