Обрадованный каретник шел вперед и кричал Лясоте.
- Это наши соседи из Доливян, Вшеборь и Мшщуй.
Лясота с усилием приподнялся, опираясь на месте, а каретник опять
принялся разводить огонь.
Никто не приветствовал друг друга, потому что не с чем было
приветствовать. Разве со спасением жалкой жизни, с которой теперь не знали
что делать. Шляхтичи обменялись только печальными взглядами.
Когда огонь разгорелся, младший из братьев Долив, рассмотрев
порванную одежду с кровавыми пятнами на ней и исхудавшее лицо Лясоты, не
мог удержаться от проклятий врагам.
- Вот, до чего мы дожили! - крикнул он. - Вот что сталось с нашей
землей! Будь проклят тот день и час, когда нами стали править Мешко и
Рыкса!
Дембец взял их коней под уздцы и отвел их в соседнюю ограду, где они
могли найти немного травы. Все сели на земле. И из всех уст по очереди
полились жалобы на судьбу.
- Познань, - начал Мшщуй, - тоже вся разгромлена. Чего не успела
увезти немка Рыкса, то забрали чехи. Она ушла к своим, к немцам, а за нею
должен был идти и сын Казимир. Нет у нас князя, границы стоят без охраны,
в стране - безначалие, бери всякий, кто что хочет. Разорили чехи и
Гнезьно, ограбили костел, забрали все сокровища, а наших братьев погнали
перед собой, как скот. Села выжжены, и куда ни взглянешь, пустыня!
- Погибло Болеславово королевство, - прибавил Вшеборь, - перебито
наше рыцарство; все с нами воюют, потому что у нас безначалие. Нет у нас
головы!
- Только и остается нам умереть, чтобы не дожить до конца, - сказал
Лясота.
- Чехи - чехами и немцы - немцами, - сказал Мшщуй, - но и наш
собственный народ разоряет костелы, возвращается в язычество, наша жизнь
весит на волоске! Ходят толпами и призывают по-старому Ладо, а если
повстречают какого-нибудь магната, ругаются над ним и прибивают его к
кресту.
- Что тут делать? Остается одно - умирать, - проговорил Лясота.
Но Мшщуй отрицательно покачал головой.
- У кого есть силы, пусть идет за Вислу к Маславу, там, говорят, еще
спокойно, у него сила большая. Что делать? Присоединяться к сильным, а
иначе погибнем все, - говорил Вшебор. - Мы вот тоже не знаем, идти ли к
нему, чтобы спасти свою жизнь?
- К Маславу? - слабым голосом проговорил Лясота. - Что ты выдумал?
Это человек бесчестный, беспокойный, он - причина всех наших бед.
Мшщуй пожал плечами.
- Да, это правда, но теперь для нас всякий хорош, кто поможет нам
спастись.
- Лучше умереть! - пробурчал старик.
Так перебрасывались они отрывочными фразами, пока Дембец не прервал
их беседы вопросом, - не голоден ли кто-нибудь из них.
А кто же теперь не голоден! - вскричал Мшщуй.
- Что у меня есть, тем я поделюсь и с вами, - сказал каретник. -
Правда, всего понемногу, только бы голод заморить.
И с этими словами он начал раскладывать перед ними копченое мясо и
крупу, сваренную в черепках посуды, найденных им на пожарище. Ужин был
плохой, но проголодавшимся людям он показался вкуснейшей пищей на свете. И
они были ему бесконечно благодарны.
- Пусть Бог тебе заплатит за нас, - говорили они ему.
- Заплатите лучше вы сами, - отвечал Дембец. - Вы здесь не
останетесь, пойдете куда-нибудь дальше, возьмите и меня с собой, а то я
здесь погибну. Вероятно, завтра перед рассветом вы двинетесь к лесу,
позвольте же и мне пойти за вами. Я поделюсь с вами своими запасами.
- Кто же из нас может сказать, что будет завтра? - сказал Лясота.
- Надо идти в лес и за Вислу, - прибавил Мшщуй, - больше нечего нам
делать. Маслав принимает всех.
- И не говорите мне этого, постыдитесь даже думать об этом! - прервал
его старый Лясота. - Кто не знал Маслава, крестьянского сына при дворе
Мешка? Неизвестно, откуда и как выскочил этот паршивец из хлева, лизал
панам пятки, всячески угодничал и добился того, что стал подчашим, а потом
сохранил Мешку жизнь, королеву выгнали своими заговорами и государя своего
Казимира тоже вынудили удалиться. Это все его штуки!
- Ну, конечно, его, - сказал Мшщуй, - я тоже его не люблю и не
защищаю, знаю, что он собачий сын... А кто теперь власть имеет? У кого
сила? Приходится или голову сложить или идти к нему на службу.
- Да, что делать! - вмешался Дембец, стоявший поодаль от всех, -
приходится служить кому попало, хоть бы рыжему псу, только бы не
оставаться без власти.
Все умолкли, опустив головы; Лясота, отдохнув немного и успокоившись,
с усилием поднялся, чтобы осмотреть свое израненное тело и разорванную
одежду. В нем виден был человек, много выстрадавший в жизни и научившийся
спокойно переносить страдания: почти без стона, смело, спокойно он начал
раздеваться, отдирая от тела пропитанную засохшей кровью одежду. Тогда из
ран выступила свежая кровь, и он, разрывая на куски белье, стал
прикладывать эти куски к израненному и исколотому телу. Все смотрели на
него с почтительным удивлением. Все-таки это было доказательством того,
что он желал вернуться к жизни и искать какого-нибудь выхода. Все молча
ждали, когда старик окончит свое дело: надо было сообща сговориться, что
делать дальше, где укрыться и куда направиться.
В то время во всей стране не осталось почти ни одного уголка, который
бы не подвергся разбойничьему набегу чехов, поморов или пруссаков.
Особенно тяжелым было положение богатых помещиков, духовенства и
рыцарства, которые при Мешке Первом и Болеславе приняли христианство, ни
один костел, ни один монастырь не был пощажен грабителями, ни одно
кладбище не избежало осквернения. Почти все капелланы пали от руки убийц,
и великое дело обращения в христианство, совершенное при помощи
христианских народов, было уничтожено. Это было от части на руку немцам,
которые приобретали таким образом право обращения мечом, завоевания и
захвата верховной власти над вновь отстроенным костелом.
Русь и венгры, со своей стороны, ждали только удобного момента, чтобы
вырвать у Польши земли, завоеванные Болеславом. Чешский Бжезислав мечтал
даже о завоевании всего Польского королевства и о присоединении его к
своим владениям. И это великое дело он начал с ограбления Кракова, Гнезьна
и Познани и опустошения всех областей, которыми он хотел править.
Когда Лясота, перевязав свои раны, снова лег на землю, а Дембец
уселся в сторонке, братья Доливы, переглянувшись между собой, продолжали
прерванный разговор.
- Как же вы думаете? - заговорил Мшщуй. - Что нам делать? Говорите вы
первый, мы хотим послушать старшего.
Лясота поднял голову, как бы для того, чтобы убедиться, что эта речь
относится к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70