Известие о первой победоносной битве каким-то чудом передавалось из
уст в уста. Весть эту несла с собою бежавшая под натиском рыцарств чернь,
скрывавшаяся по лесным хатам, из боязни мщения за все совершенные ими
злодеяния. Весть эту распространяли сами воины Маслава.
И, услышав ее, все, блуждавшие и прятавшиеся в лесах приверженцы
Казимира, выходили из своих убежищ и спешили к нему под защиту. Печален
был вид этих людей, изголодавшихся, истощенных и оборванных: они уже
потеряли всякую надежду на спасение, а теперь, обретя ее снова, спешили в
упоении и радости приветствовать спасителя.
Если бы сын Рыксы не имел в душе твердого решения - избавить страну
от невзгод и упадка, то уж один вид этих людей наполнил бы его сердце
мужеством и стойкостью.
Всякий раз, когда Казимир появлялся среди них, они с плачем бросались
ему в ноги, приветствуя его именем спасителя, которое было у всех на
устах.
Небольшой сначала лагерь все разрастался, словно из земли вырастал.
Люди все прибывали со всех сторон. Устанавливали новые палатки, строили
шалаши, подъезжали возы, число зажженных костров не увеличивалось. В
лагере царило оживление; все были заняты какой-нибудь нудной работой.
Воины приезжали в поцарапанных и изорванных доспехах, с поломанными и
затупившимися мечами и копьями. Надо было исправлять погнутые шлемы,
точить оружие, обделывать топоры, чинить доспехи и одежду. Те, кто имел
что-нибудь лишнее, охотно делился с неимущими.
Но беспокойство не оставляло воинов короля. Пока одни готовились к
бою, другие шли на разведки к Висле и в мазовецкие замли, чтобы узнать,
как обстоят дела у Маслава.
Среди королевских советников не все держались одного мнения в вопросе
о времени нападения на Маслава. Часть польского рыцарства и все рыцари
императора стояли за то, чтобы, не дожидаясь, пока Маслав оправится и
соединится со своими союзниками, пруссаками и поморянами, напасть на него
теперь же. Но Казимир, Топор, Трепка и еще многие другие держались того
мнения, что там, где дело шло о большой битве, которая должна была решить
судьбу королевства, следовало поступать с осторожностью, выжидать и
стараться увеличивать свои силы.
Уже раньше были посланы гонцы на Русь с просьбой о помощи, и теперь
ждали оттуда ответа.
Старый Собек тоже должен был идти на разведки, хотя Спытек был этим
не особенно доволен. Подвижному и юркому старику гораздо больше нравилось
бродить по лесам и городам, везде подсматривать и подслушивать, чем сидеть
в четырех стенах. Зная Плоцк и побывав в нем еще недавно, он был уверен,
что сумеет пробраться туда не замеченным в одежде нищего. И когда он,
наконец, получил приказ отправиться в путь и надел для этого путешествия
лохмотья, повесил на веревке у пояса горшочек, взял в руки посох, надел на
ноги старые лапти, а за плечи закинул мешок, то вся его фигура сразу так
изменилась, что трудно было его узнать.
Едва только он исчез, пробираясь в лесу известными ему одному
тропинками, как явился бежавший из плоцкого плена шляхтич, Носала, который
едва выбрался из ямы. Его тотчас же привели к королю, и он рассказал ему,
что что только чудом спас жизнь: его заподозрили в укрывании где-то
зарытых кладов и заставляли указать месть. Та со дня на день откладывалась
его смерть, пока ему, наконец, удалось бежать из темницы.
Носала говорил, что Маслав вернулся в Плоцк, взбешенный неудачей, и
тотчас же разослал гонцов к своим прусским и поморским союзникам, прося из
о помощи, и что он собирал огромное войско, намереваясь напасть на короля
раньше, чем к нему подоспеет помощь. Он уверял, что те отряды, которые
Маслав приводил с собой в городище, были только частью его войск. Главные
полки стояли под Плоцком, и кроме пруссаков и поморян, поджидали еще
мазуров из лесных областей.
Измученный неволей, напуганный всем виденным, Носала, оглядевшись в
лагере и сравнив с тем, что он оставил за собой, советовал не рисковать с
такой небольшой кучкой людей против несравненно сильнейших полчищ Маслава.
Хотя здесь он видел и лучшее вооружение, и больший порядок, все же ему
казалось безумием это намерение рыцарства - вступить в бой с громадами
черни, предводимой таким упрямым, стойким, железной воли человеком, каким
был Маслав.
Самое имя Маслава будило в нем тревогу, так что он при одном
упоминании о нем хватался за голову и испуганно озирался кругом, словно
боясь увидеть его перед собой.
Король и его советники признавали справедливость слов Носалы, но
молодежь вышучивала его и дразнила его трусом, но что бедняга даже не
отвечал.
Более осторожная часть рыцарства выслала гонцов на разведки,
расставила в окрестностях сторожевые посты и днем и ночью охраняла лагерь.
Маслав мог решиться на все, даже на похищение короля. В виду этого
позаботились также об укреплении замка, в котором случайно оказался король
со своей свитой. Теперь в замке было достаточно людей, поэтому черни,
сделавшейся ненужной тяжестью и предметом опасения, приказано было
разойтись по домам, где они жили раньше. На рассвете вся эта толпа
бесшумно, в грозном молчании вышла из городища и укрылась в лесах. Ее
место заняли знатнейшие рыцари, окружавшие Казимира, двор его и слуги.
Разрушенные сараи были вновь отстроены, и в них разместили коней и слуг.
День и ночь шли в хамке работы, и царило оживление в лагере,
приходили и уходили посланные, собирались беглецы из разных земель. С утра
до ночи двери дома, где жил Казимир, были открыты для них: всякий хотел
видеть его, рассказать ему о себе и пожаловаться на судьбу.
Поблизости от короля поместили тяжело раненый в битве, которых было
довольно много, но едва только раны их начали подживать, как они уже стали
возвращаться в палатки. Среди пострадавших находился также Вшебор,
которому удар Маслава разрубил шею до самой кости. Только кусочек железа,
приделанный сзади к шлему, сделал этот удар не смертельным и сохранил
Доливе жизнь. Рана была глубокая, а так как больной не отличался
терпением, то нельзя было надеяться на скорое выздоровление.
Все пострадавшие лежали вместе внизу, в нескольких горницах во втором
дворе; утешением для них были женские голоса, которые доходили до них
сверху; но случалось, что к ним заглядывала и женская фигура.
Для старого Спытка тоже не нашли другого помещения, и он лежал вместе
со всеми.
Вшебор, поместившись поблизости от него, рассчитывал, что у старику
каждый день будут приходить жена и дочь и то соседство это даст ему
возможность приобрести расположение Спытка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70