Я спас его из рук
Маслава!
И Томко поник головой, как бы сожалея о своем добром поступке.
- Он мне и спасибо не сказал! Только поглядел на меня таким взглядом,
словно съесть хотел.
Здана слушала одним ухом, а сама все любовалась своим платком и
прижимала его к груди.
- А знаешь ли, что Спытек умер? - сказала она.
Днем как-то не довелось спросить о нем, да и супруга его не вспомнила
о покойнике, и теперь Томко вскрикнул от удивления.
- Да неужели?
- Умер, бедняга! Спыткова теперь вдова. И кто знает? Еще многое может
измениться... Такая стала с нами ласковая, так с мамой подружилась!
Луч надежды проник в душу молодого воина. Здана пожала ему руку и,
зажав жемчуг в руке, побежала к Касе.
Прошло несколько недель; на деревьях распускались почки, над ручкой
зазеленели лозы, и черемуха уже развертывала свои листочки, когда однажды
к воротам замка подъехали братья Долины.
Томко, стоявший случайно в воротах, приветливо поздоровался с Мшщуем,
а на Вшебора даже не взглянул. Зато Спыткова, узнав о его приезде,
оделась, как на праздник, и вышла к нему. Касе она позволила остаться в
горнице, и та со слезами заперлась у себя.
Прекрасная вдова встретилась с будущим зятем на втором дворе. Он
кинул взглядом позади нее, нет ли где ее дочери, но его приветливой
улыбкой встретила только мать...
- Знаешь ли ты о моем несчастье? - сказал она, тотчас же сделав
печальное лицо. - Умер мой муженек! Осталась я сиротой! Не знаю, что
делать, не знаю, кто позаботится о бедной женщине!
И, говоря это, она взглянула прямо ему в глаза и взяла его за руку,
словно забывшись от великого горя.
Вшебор все еще высматривал Касю; но он не смел спросить о ней, а
вдова совсем не упоминала о дочери.
- Если бы вы видели, как он умирал, - рассказывала она о покойном
муже, - так тяжело ему было умереть... И перед смертью хоть бы сказал мне
доброе слово!.. Пусть Бог мне простит, но жизнь моя с ним была тяжелая...
Мшщуй с Томком пошли искать Здану. Ее не трудно было найти. Как будто
случайно, она пошла на валы с девушками, которые расстилали на траву
пряжу. Она стояла среди них, вся зарумянившаяся, засунув в рот конец
фартучка, головку опустила, а глаза из-под опущенных ресниц уже издали
выследили Мшщуя. Маленький уголок шелкового платка выглядывал из-под белой
рубашки.
А когда он подошел к ней, то в первую минуту ни он, ни она не могли
вымолвить ни слова, и Томко, стоявший поблизости, отчетливо слышал биение
их сердец, а потом тихий смех - Здана убежала к девушкам.
Кася, сидя в темном чулане, горько плакала, прижавшись головой к
стене.
Между тем Вшебор должен был выслушивать излияния вдовы. Наконец, он
решился спросить о Касе.
Мать опустила глаза, - видно, ей было неприятен этот вопрос.
- Да ведь она еще ребенок, - сказал она, - и что-то плохо себя
чувствует. Даже не знаю, что с нею.
И так вышло, что в этот день Вшебор не видел Каси и был очень этим
встревожен и зол прежде всего на мать.
Отсюда братья Доливы предполагали ехать на свои земли; в стране
наступило спокойствие, и все спешили к своим домам, хотя они и были
разрушены; надо было заново отстраиваться, налаживать хозяйство, собирать
разбежавшихся крестьян и заставить их приняться за работу. И тот, и другой
очень спешили вернуться, а уехать не могли.
Вшебор ходил, повесив нос, да и Мшщуй не лучше себя чувствовал. На
второй или на третий день по приезде, посоветовавшись с Томком, он пошел к
матери Зданы и с низким поклоном попросил у нее руки ее дочери.
Ганна Белинова не отличалась многоречивостью, - услышав то, о чем она
уже догадывалась, она покачала головой и отвечала так:
- Здана еще так молода! Рано еще ей думать о муже. Да мы и не отдадим
ее прежде, чем Томко женится.
- Милостивая пани! Да может ли это быть?
- Это воля моего мужа! - сказала Ганна. - Вот пожените Томко, тогда
увидим...
Мшщуй понял, в чем дело, и вечером набросился на брата.
- Ты все еще думаешь о Касе.
- Ну, разумеется! Ведь мы уже обручены! Вот ксендз даст нам
благословение, и я заберу ее с собой в наш дом.
- Дома-то еще нет, - возразил Мшщуй, - но не в этом дело. Дом можно
быстро поставить. Хуже всего то, что Кася слышать о тебе не хочет.
- А мне какое дело! - отвечал Вшебор. - Пусть только отдадут ее мне,
- мы уж как-нибудь поладим.
- Послушай, Вшебор, если бы у тебя было хоть сколько-нибудь разума,
ты бы не женился на ней, - сказал Мшщуй. - Взял бы лучше Спыткову, а с ней
- половину ее имения и еще то, что она получит с Руси. Та с тебя глаз не
спускает...
Вшебор страшно рассердился.
- Вот еще выдумал сватать мне старую бабу! - вскричал он. - Я тебя
насквозь вижу и понимаю, чего тебе нужно. Ты хотел бы взять Здану, вот и
стараешься подслужиться к ее родным, а я должен за тебя расплачиваться. Не
дождешься этого от меня!
Вшебор, не отвечал, улегся на землю и закрыл глаза, давая понять, что
не желает продолжать разговор.
Доливы все еще не уезжали; каждый день Спыткова вызывал Вшебора и
болтала с ним, пока ему не надоело ее слушать, но ее очень сердило, что он
вместо того, чтобы делаться все более нежным, становился все молчаливее и
угрюмее.
И однажды он прямо спросил ее, когда же будет свадьба.
- Что же так спешить? Ведь еще совсем недавно у нее умер отец, -
отвечала Спыткова. - Разве вы забыли? Еще вдов-сирот можно простить, если
она не выждет до срока каких-нибудь шести недель, а уж дочери - никак
нельзя не выдержать.
Делать было нечего, - приходилось ждать. Стараясь развеселить его,
вдова болтала, шутила, смеялась, сверкала глазами и белыми зубами, и в
конце концов ей удавалось вызвать у него улыбку.
В это же самое время подготавливалась страшная измена; Вшебору рыли
яму, а он и не подозревал об этом.
Хуже всего то, что и сама пани Спыткова, воспылав любовью к дочери,
которую она неожиданно открыла в себе, если и не принадлежала к числу
заговорщиков, то знала о заговоре и смотрела на это сквозь пальцы.
И кто знает, не втянули ли в этот заговор и самого отца Гедеона? А уж
Белины приложили все усилия, чтобы он удался. - Задумали похитить Касю!
В трех милях от Ольшовского городища, вглубь страны, у Белинов был
кусок земли, деревня и господский дом. Каким-то чудом он уцелел от
погрома; из него только взяли все, что можно было увезти.
Старая усадьба была теперь всеми оставлена, потому что после
поражения Маслава чернь, боясь мести, смирно сидела по своим углам, и все
возвращалось к прежним порядкам. Томко в сопровождении нескольких
вооруженных воинов выехал в Борки, которые отец отдал ему во владение, и
сам осмотрел их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70