Кольт действовал как надо.
Росс боялся. Он боялся и во Вьетнаме, как боялись все остальные, за
исключением нескольких патологических садистов. Он боялся джунглей, ночи,
болот, мух, что откладывали яички под кожу человека, вызывая чудовищные
язвы; спиртного, подавляющего сознание; наркотиков, которые солдаты
употребляли повсеместно. Он боялся самого себя. Ведь он видел реакцию
собственных товарищей, когда те врывались в деревни. Тогда они убивали,
палили и грабили, подавляя собственный страх и давая выход нервам. Когда
все были в куче, то вместе составляли отважную, неустрашимую армию. Когда
же они исчезали поодиночке или небольшими группками в бездне девственного
леса, тогда их овевал холод смерти - все они были чужаками в чужой стране,
местности не знали, и за каждым деревом таился ужас.
Страх и теперь парализовал его ноги, и Росс все чаще останавливался,
опираясь на стены. Во рту торчал окурок. Обе ладони были мокры от пота, и
каждую минуту Росс вынимал их из карманов и снова совал обратно, так как
отягощенное кольтом пальто не держалось на плечах.
Он перешел на другую сторону улицы и споткнулся на неровной бровке.
Еще немножко, и он растянулся бы на мостовой с пулей в собственном теле -
кольт был снят с предохранителя, а курок взведен. На лбу выступили крупные
капли пота. Росс остановился у входа в магазинчик и стал спиной к двери.
Краем глаза он следил за противоположным тротуаром: какой-то негр, пожилая
белая женщина с тележкой, безногий калека, что-то выискивающий в мусорном
ящике. Никого страшного. С левой стороны приближалась группка весело
болтающих девушек. Одна из них толкнула Росса в плечо и крикнула:
"Простите!". Росс даже не повернул головы. И только когда девущки исчезли в
соседней подворотне, он буркнул под нос: "Ничего страшного".
На мостовой продолжалось вялое движение. Росс подумал, что справится.
Немножко попугает хозяина, заберет деньги, выйдет и исчезнет в проходных
улочках, направляясь в северную часть Манхеттена. А там его никто никогда
не найдет. А вдруг прийдется стрелять...?
Внезапно улица как-то сразу опустела. Никто не шел. Проехало одно
такси и тут же свернуло за угол. Росс оглянулся. За витриной магазина
торчала склонившаяся над газетой голова продавца. И он решился, схватил в
кармане рукоять кольта покрепче и сделал шаг к деревянной двери.
И в этот самый миг из подворотни появились три девушки и, весело
смеясь и толкая друг друга, побежали к Россу. Он узнал их - те самые, что
прошли рядом минуту назад. Росс развернулся на месте и медленно отошел на
пару десятков шагов. Выходит, еще не сейчас...
9
"Нью Йорк, 13 апреля, 13.10 дня
Альберто Пуэрти чутко следил за своим повелителем. Дон Джозеф
Пульверино прощался с последними, обмениваясь с ними церемониальными
поцелуями.
Пуэрти стоял сзади него. Сегодня, перед выездом, шеф отдал ему приказ
приготовить оружие. Альберто знал, что они поедут на необычное торжество,
ему было известно и то, что на встречи подобного рода все приезжают без
оружия. Но дон приказал, чтобы Пуэрти все время крутился у него на глазах,
а в черном дипломате для документов, с которым обычно ходил помощник,
сейчас был спрятан автомат со спиленным стволом и обычный револьвер.
Альберто исполнил желание босса.
Пульверино попрощался с последним Капо. Им был Франк Ферриано. Обоих
объединял траур по сыновьям. Очень серьезно они обменялись рукопожатиями,
после чего Ферриано поцеловал новоизбранного Капо Тутти Капи. Пульверино
открыл для него двери, и после этого они с Альберто остались сами.
- Ты приготовил...? - начал было Пульверино, когда шаги уходящего
Ферриано утихли.
- Да, дон Джозеф.
- Иди сюда и покажи.
Пульверино налил себе виски и выпил до дна.
Альберто положил дипломат на столе красного дерева и открыл замки.
- И сколько патронов помещается в обойме, мой мальчик? - спросил дон,
показывая на "узи".
- Тридцать два, дон Джозеф.
Пульверино покачал головой.
- А в револьвере?
- Шесть, дон Джозеф.
- У тебя есть какое-нибудь запасное оружие? Это прийдется оставить
здесь.
- Да, дон Джозеф, я никогда с ним не расстаюсь.
- Присядь, Альберто, я хочу тебе кое-что сказать. Вот там, мой
мальчик, - показал он пальцем на потолок, - сидит старый и уставший
человек, который донедавна был господином и повелителем, и которого я
ненавижу. Ненавижу... И я решил, уже очень давно, что избавлюсь от него,
избавлюсь как от крысы. А как можно избавиться от крысы, Альберто?
- Крысу нужно убить, дон Джозеф.
- Ты очень правильно высказался, мой мальчик, крысу нужно убить... Вот
мы и убьем, Альберто. Теперь он уже ничего не значит, он будто ореховая
скорлупа, которую выбрасывают на помойку. Займешься теми, что торчат у
дверей в его комнату. Их там двое, так что возьми вот это, - сказал
Пульверино, подавая помощнику "узи". - Но перед этим одень перчатки и сотри
следы с приклада. Далее, мой мальчик. Я войду в комнату, а ты притаишься на
лестничной площадке. Как только услышишь выстрелы, ликвидируй их. Понял?
- Да, дон Джозеф.
- Тогда пошли, - закончил Пульверино, пряча револьвер в карман
пиджака.
Когда раздался стук в дверь, Карло Гамбино сидел за столом. Он тихо
произнес "входите", и на пороге появился Роберто.
- К вам дон Джозеф. Пригласить?
Карло Гамбино кивнул.
Джозеф Пульверино вошел в кабинет и сделал пару шагов влево, убираясь
от прямоугольника двери.
- Ты что-то хотел, дон Джозеф? - спросил Гамбино.
И в этот самый момент Пульверино вытащил оружие.
Карло Гамбино все еще обладал неплохим зрением. Он увидал нацеленный в
себя ствол револьвера. и в последнем проблеске сознания ему показалось, что
он заметил в его темной глубине опалесцирующий кончик пули.
Пульверино нажал на курок. Кабинет несколько заглушил эхо вымстрела,
но Альберто Пуэрти, стоящий в нескольких метрах, прекрасно услыхал его. Он
вбежал по лестнице и с шести метров выпалил всю обойму в оторопевших
охранников Гамбино. Роберто поймал двенадцать пуль и умер на месте, так как
уже первая пробила левое предсердие. Второй охранник, Пабло, получил все
остальные и умирал в конвульсиях, с четырьмя пулями в позвоночнике.
Убийца склонился над телом Карло Гамбино. Старый Капо был мертв.
Пульверино тщательно протер револьвер и бросил его на ковер, затем он
открыл двери и вышел к Альберто, обходя трупы Пабло и Роберто.
- Бросай автомат, ragazzo mio, и пошли отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Росс боялся. Он боялся и во Вьетнаме, как боялись все остальные, за
исключением нескольких патологических садистов. Он боялся джунглей, ночи,
болот, мух, что откладывали яички под кожу человека, вызывая чудовищные
язвы; спиртного, подавляющего сознание; наркотиков, которые солдаты
употребляли повсеместно. Он боялся самого себя. Ведь он видел реакцию
собственных товарищей, когда те врывались в деревни. Тогда они убивали,
палили и грабили, подавляя собственный страх и давая выход нервам. Когда
все были в куче, то вместе составляли отважную, неустрашимую армию. Когда
же они исчезали поодиночке или небольшими группками в бездне девственного
леса, тогда их овевал холод смерти - все они были чужаками в чужой стране,
местности не знали, и за каждым деревом таился ужас.
Страх и теперь парализовал его ноги, и Росс все чаще останавливался,
опираясь на стены. Во рту торчал окурок. Обе ладони были мокры от пота, и
каждую минуту Росс вынимал их из карманов и снова совал обратно, так как
отягощенное кольтом пальто не держалось на плечах.
Он перешел на другую сторону улицы и споткнулся на неровной бровке.
Еще немножко, и он растянулся бы на мостовой с пулей в собственном теле -
кольт был снят с предохранителя, а курок взведен. На лбу выступили крупные
капли пота. Росс остановился у входа в магазинчик и стал спиной к двери.
Краем глаза он следил за противоположным тротуаром: какой-то негр, пожилая
белая женщина с тележкой, безногий калека, что-то выискивающий в мусорном
ящике. Никого страшного. С левой стороны приближалась группка весело
болтающих девушек. Одна из них толкнула Росса в плечо и крикнула:
"Простите!". Росс даже не повернул головы. И только когда девущки исчезли в
соседней подворотне, он буркнул под нос: "Ничего страшного".
На мостовой продолжалось вялое движение. Росс подумал, что справится.
Немножко попугает хозяина, заберет деньги, выйдет и исчезнет в проходных
улочках, направляясь в северную часть Манхеттена. А там его никто никогда
не найдет. А вдруг прийдется стрелять...?
Внезапно улица как-то сразу опустела. Никто не шел. Проехало одно
такси и тут же свернуло за угол. Росс оглянулся. За витриной магазина
торчала склонившаяся над газетой голова продавца. И он решился, схватил в
кармане рукоять кольта покрепче и сделал шаг к деревянной двери.
И в этот самый миг из подворотни появились три девушки и, весело
смеясь и толкая друг друга, побежали к Россу. Он узнал их - те самые, что
прошли рядом минуту назад. Росс развернулся на месте и медленно отошел на
пару десятков шагов. Выходит, еще не сейчас...
9
"Нью Йорк, 13 апреля, 13.10 дня
Альберто Пуэрти чутко следил за своим повелителем. Дон Джозеф
Пульверино прощался с последними, обмениваясь с ними церемониальными
поцелуями.
Пуэрти стоял сзади него. Сегодня, перед выездом, шеф отдал ему приказ
приготовить оружие. Альберто знал, что они поедут на необычное торжество,
ему было известно и то, что на встречи подобного рода все приезжают без
оружия. Но дон приказал, чтобы Пуэрти все время крутился у него на глазах,
а в черном дипломате для документов, с которым обычно ходил помощник,
сейчас был спрятан автомат со спиленным стволом и обычный револьвер.
Альберто исполнил желание босса.
Пульверино попрощался с последним Капо. Им был Франк Ферриано. Обоих
объединял траур по сыновьям. Очень серьезно они обменялись рукопожатиями,
после чего Ферриано поцеловал новоизбранного Капо Тутти Капи. Пульверино
открыл для него двери, и после этого они с Альберто остались сами.
- Ты приготовил...? - начал было Пульверино, когда шаги уходящего
Ферриано утихли.
- Да, дон Джозеф.
- Иди сюда и покажи.
Пульверино налил себе виски и выпил до дна.
Альберто положил дипломат на столе красного дерева и открыл замки.
- И сколько патронов помещается в обойме, мой мальчик? - спросил дон,
показывая на "узи".
- Тридцать два, дон Джозеф.
Пульверино покачал головой.
- А в револьвере?
- Шесть, дон Джозеф.
- У тебя есть какое-нибудь запасное оружие? Это прийдется оставить
здесь.
- Да, дон Джозеф, я никогда с ним не расстаюсь.
- Присядь, Альберто, я хочу тебе кое-что сказать. Вот там, мой
мальчик, - показал он пальцем на потолок, - сидит старый и уставший
человек, который донедавна был господином и повелителем, и которого я
ненавижу. Ненавижу... И я решил, уже очень давно, что избавлюсь от него,
избавлюсь как от крысы. А как можно избавиться от крысы, Альберто?
- Крысу нужно убить, дон Джозеф.
- Ты очень правильно высказался, мой мальчик, крысу нужно убить... Вот
мы и убьем, Альберто. Теперь он уже ничего не значит, он будто ореховая
скорлупа, которую выбрасывают на помойку. Займешься теми, что торчат у
дверей в его комнату. Их там двое, так что возьми вот это, - сказал
Пульверино, подавая помощнику "узи". - Но перед этим одень перчатки и сотри
следы с приклада. Далее, мой мальчик. Я войду в комнату, а ты притаишься на
лестничной площадке. Как только услышишь выстрелы, ликвидируй их. Понял?
- Да, дон Джозеф.
- Тогда пошли, - закончил Пульверино, пряча револьвер в карман
пиджака.
Когда раздался стук в дверь, Карло Гамбино сидел за столом. Он тихо
произнес "входите", и на пороге появился Роберто.
- К вам дон Джозеф. Пригласить?
Карло Гамбино кивнул.
Джозеф Пульверино вошел в кабинет и сделал пару шагов влево, убираясь
от прямоугольника двери.
- Ты что-то хотел, дон Джозеф? - спросил Гамбино.
И в этот самый момент Пульверино вытащил оружие.
Карло Гамбино все еще обладал неплохим зрением. Он увидал нацеленный в
себя ствол револьвера. и в последнем проблеске сознания ему показалось, что
он заметил в его темной глубине опалесцирующий кончик пули.
Пульверино нажал на курок. Кабинет несколько заглушил эхо вымстрела,
но Альберто Пуэрти, стоящий в нескольких метрах, прекрасно услыхал его. Он
вбежал по лестнице и с шести метров выпалил всю обойму в оторопевших
охранников Гамбино. Роберто поймал двенадцать пуль и умер на месте, так как
уже первая пробила левое предсердие. Второй охранник, Пабло, получил все
остальные и умирал в конвульсиях, с четырьмя пулями в позвоночнике.
Убийца склонился над телом Карло Гамбино. Старый Капо был мертв.
Пульверино тщательно протер револьвер и бросил его на ковер, затем он
открыл двери и вышел к Альберто, обходя трупы Пабло и Роберто.
- Бросай автомат, ragazzo mio, и пошли отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53