– Тебе повезло, у тебя такая большая дружная семья, – восхитилась Лисетт. – А я была единственным ребенком и мои родители уже умерли.
Тэш посмотрела на нее.
– Вот бедняга! А разве у тебя нет родственников?
Лисетт покачала головой, хоть это и была неправда.
– Иногда Найл не понимает, почему я так доверяюсь его семье. – Она следила за реакцией Тэш. – Он так похож на тебя; повсюду у него братья, сестры и кузены. Найл воспринимает это как должное.
Тэш прикусила губу и посмотрела в сторону. Она поборола желание взять со, столика Макса огромную банку с маринованным луком и вывалить ее содержимое на короткие, блестящие волосы Лисетт.
– Ой, ты, наверное, считаешь меня ужасно неискренней из-за того, что я ненадолго оставила Найла, – продолжала та жизнерадостно. – Но поверь мне, ты знаешь далеко не все.
В ее голосе послышались нотки искренности, но намек «тебе все равно не понять» был очевиден.
– На самом деле моя семья редко вот так собирается, – пробормотала Тэш, ей хотелось сменить тему. – Только на свадьбы, крестины или подобные события.
– В таком случае, – тут же продолжила Лисетт, – вы совсем скоро все опять соберетесь.
– Почему? – Тэш мяла в руках джинсовую рубашку.
– Ты и Макс, – подсказала Лисетт.
– Ах… да.
– Мне кажется, лето выдалось на редкость романтическое, – Лисетт просто гипнотизировала Тэш своим взглядом.
Но та молча сворачивала рубашку.
– Я думаю, что твой дядя Эдди просто чудо. – Лисетт внезапно широко улыбнулась, подняла шлем Тэш и примерила его. – А Лорен такая красавица. Рядом с ней чувствуешь себя тенью. Ты это надеваешь в постель?
Она ради эксперимента постучала по шлему кулаком.
Тэш посмотрела на нее, она с трудом представляла, что Лисетт может чувствовать себя чьей-либо тенью. Она на самом деле была одной из самых красивых женщин, которых Тэш когда-либо доводилось встречать. Даже в шлеме Лисетг выглядела просто очаровательно, тогда как Тэш в нем смотрелась нелепо.
– Так когда свадьба?
Улыбка Лисетт была такой сладкой, что запросто могла превратить кислоту в патоку. Тэш пробурчала что-то про следующий год.
– Послушай моего совета: такого великолепного парня, как Макс, нужно брать тепленьким, а то кто-нибудь другой это сделает.
Лисетг сняла шлем и просто отложила его в сторону, взяв одну из шелковых рубашек, которые Александра подарила Тэш.
– Ух ты! Какая красивая. Кстати, а где Макс?
– Завтракает.
Тэш не хотелось говорить о нем с Лисетг, у нее было такое чувство, что она закладывает в людей сомнения, причем они сами даже не замечают, как это происходит.
Но, слава богу, Лисетт, которая сейчас занялась примеркой рубашки, не продолжала свои расспросы. Вместо этого она восхищалась собственным отражением в зеркале – темно-янтарный цвет рубашки придавал ее коже смуглое сияние, а волосы Лисетт казались глянцевыми.
Внезапно она повернулась к Тэш с обворожительной улыбкой, в ее глазах сверкал озорной огонек.
– Чуть не забыла, Найл просил попрощаться за него. И с Максом тоже.
Тэш сворачивала свои футболки, ее руки двигались все медленнее и медленнее.
– То есть? – Она не смогла закончить.
– А он тебе не сказал? Ну, конечно, с чего бы… – Едкий намек в словах Лисетт свинцовым грузом запал в сознание Тэш. – Найл уехал с утра, чтобы к моему приезду прибрать дом, так мило. Он сказал, что там полный хаос, он там все разбросал после моего отъезда.
Лисетт лениво вонзала нож все глубже и глубже.
Тэш в полной прострации упаковала в рюкзак плавки Макса, диванную подушку и банку маринованного лука.
– Проблема в том… о боже. Мне так стыдно, что я это говорю, но я не уверена, что снова хочу быть с ним.
Лисетт подавила небольшой всхлип и упала на шарфы, которые собиралась упаковать Тэш. Она посмотрела на соперницу огромными глазами.
– Это ничего, что я тут тебе изливаю душу?
Тэш покачала головой и рассеянно взяла две наволочки.
– Видишь ли, Найл такой любвеобильный и требовательный, – призналась Лисетт. – Такой приставучий…
Тэш упаковала полную пепельницу и мокрое полотенце.
– …Он никогда не дает мне свободно дышать, он абсолютно все делает за меня. – Лисетт примерила бриллиантовые серьги, которые Тэш положила на туалетный столик, чтобы вернуть матери. – Я иду брить подмышки, и он уже там. Я иду звонить матери. – Она посмотрела на себя в зеркало и с улыбкой погладила свою шею, а затем, вспомнив, что раньше говорила, что ее мать умерла, быстро продолжила: – Она… э… говорит, что они с Найлом уже мило поболтали и… ах, какие сережки!.. и что уже слышала от него все новости. Если я прошу мужа отстать, он начинает дуться, почти не разговаривает и тенью бродит по дому, досаждая мне своей заботой: таится под дверьми с тряпкой для пыли и оставляет приготовленную еду, накрыв ее салфеткой.
Тэш рассеянно упаковала комнатное растение в горшке, засунув его листья между туфлями, чтобы не сломать.
– Ты же понимаешь, как это невыносимо – быть замужем за человеком, который так одержим тобой? – Лисетт умоляюще посмотрела на Тэш. – Я думаю, что больше не смогу выносить такого рабского почитания. Это просто ужасно. А серьги просто прелесть. Можно их взять поносить?
Тэш уставилась на собеседницу в изумлении. Лисетт легко рассмеялась.
– О, я знаю, тебе это кажется совершенным раем. – Ударение было слишком явным. – Такая звезда, и вдруг живет под одной крышей с тобой. Но, если честно, дорогая, ты просто не представляешь, каково это – жить с человеком, постоянно целующим землю, по которой ты ходишь.
Ночник упал на пол. Тэш поморщилась. Да сколько можно терпеть эту нахалку?
– Но я уверена… – медленно ответила она, вытаскивая из рюкзака банку с луком наполовину пустую, но для ее целей вполне хватит, – …что первой землю целовать пришлось тебе.
– Что? – Лисетт была настолько сбита с толку, что не заметила, как Тэш открыла банку.
– Мне кажется, – объяснила Тэш, улыбаясь Лисетт, – что Найлу тебя не перещеголять. Ты так сильно любишь себя, что сама готова целовать землю, по которой ходишь.
Перевернув банку, она наблюдала с неземным наслаждением, как красивые волосы Лисетт намокли от уксуса, затем маленькие пахнущие комочки лука начали падать с ее головы и плеч.
Лисетт взвизгнула от ужаса.
– Это, – Тэш аккуратно снова закрутила банку и положила ее в рюкзак, как сувенир, – за Найла, потому что оказался слишком труслив, глуп и добр, чтобы сделать это самому. Может, позднее он и придет, чтобы снять с тебя лук, но, по крайней мере, поймет, насколько ты прокисла.
Лисетт подпрыгнула и, выплевывая уксус изо рта и разбрасывая по сторонам так много лука, как будто она была торговкой овощами, выдернула из ушей серьги и сорвала с себя промокшую блузку. Кинула все это в ноги Тэш и молча кинулась к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144