Чувствовалось, что сидеть в нем было прерогативой хозяина дома.
Ирина принялась листать новый номер "ИЗИДЫ" – ежемесячного журнала оккультных наук. Она уже несколько лет выписывала его, находя всякий раз в нем что-то важное и нужное для себя. По ее мнению, для девушек тонких и образованных, к которым она себя относила, чтение "ИЗИДЫ" было просто необходимо, потому что развивало и возвышало душу, обучало отгородиться от соблазнов и страстей, кипевших вокруг.
Ирина еще ни разу не позволила себе всерьез увлечься мужчиной и, наверное, хотела бы, чтобы этого никогда не случилось. Ведь так унизительно – принадлежать кому-то! Будто ты вещь какая! Хотя, конечно, интересно – как же все происходит?.. Необъяснимая щепетильность гнала ее прочь, лишь только подруги заводили разговор на эту тему; ей казалось: стоит только начать вслушиваться – неизбежно произойдет что-то стыдное и предосудительное. Сколько раз она пыталась найти ответ на страницах любовных романов, которые иногда, немного смущаясь, брала почитать у подруг, но… "Он подошел к ней… обнял и нежно поцеловал… почувствовал, как страстно трепещет ее тело… они проснулись от первого луча солнца… она благодарно прикоснулась губами к его виску…" И все! Какая тайна заключалась между этими строками?
"Всему свое время, доченька!" – не раз говорила матушка, ласково гладя ее по голове. Но когда оно наступит, это время? А вдруг она его пропустит? Или уже пропустила? Ну почему, почему она не родилась мужчиной? Ведь именно мужчины являются подлинными хозяевами жизни, управляя событиями, а заодно и женщинами. И потом, разве женщины могут сделать хоть что-нибудь значимое для блага России?
Ирина, вздохнув, перевернула страницу журнала и пробежала глазами по строчкам. "Снотолкование, составленное св. Никифором". Так… Что же ей снилось сегодня? Она задумалась. Кажется, ничего. Проснулась от лая собак за окном, но вот что снилось?.. Вспомнила! Снилось, будто стоит она посреди заснеженного поля и, чувствуя, как горят щеки, старается прикрыть их ладонями, чтобы никто не заметил, потому что – дурно и некрасиво… Ее размышления прервал резкий, пронзительный, явно привыкший звучать перед большой аудиторией голос профессора Мановского.
– …Высшее изящество слога заключается в простоте, а совершенство простоты дается нелегко, это я вам повторю вслед за архиепископом Уэтли! – Профессор назидательно указал пухлым пальцем вверх.
– А как, господа, у нас говорят обвинители? – Керенский оживился и пригладил короткие волосы ладонью. – Я могу вас повеселить примерами. Негодуя против распущенности нравов, заявляют: "Кулаку предоставлена свобода разбития физиономии". Каково? Или желая сказать, что покойная пила, выговаривают: "Она проводила время за тем ужасным напитком, который составляет бич человечества".
– Да-да, у меня тоже пример уморительный есть, – подхватил Сергей Ильич, – защитник, желая объяснить, что подсудимый не успел вывезти тележку со двора, а посему еще не украл ее, торжественно произнес этакий спич: "Тележка, не вывезенная еще со двора, находилась в такой стадии, что мы не можем составить определенного суждения о характере умысла подсудимого".
Шаляпин, все это время сидевший молча, закинув ногу на ногу, и, смотревший на говоривших с полуулыбкой, словно его не покидало легкое недоумение – что он здесь делает, решительно поставил на стол опустошенную рюмку и наконец включился в разговор, сразу наполнив своим сочным басом все пространство гостиной.
– Надо просто говорить! – Гости повернули головы в его сторону. – Просто – не значит плохо. Здесь я полностью согласен с господином Мановским. – Лицо профессора расплылось в признательной улыбке. – Вот, к примеру, как просто сказано: " Каин убил Авеля". Ну-ка, а у нас в судах как бы это прозвучало? Даже предположить боюсь…
– "Каин с обдуманным заранее намерением лишил жизни своего родного брата Авеля…" – подхватил Керенский.
Шаляпин расхохотался.
– Браво!
– Именно – "лишил жизни", – профессор Мановский, разгорячившись, вскочил с места, – именно так! Но отчего? Чего ж не сказать: "убил"? Да потому, что простое слово "убил", видите ли, смущает. "Он убил из мести", говорит оратор и тут же, словно испуганный ясностью и краткостью выраженной им мысли, спешит добавить: "Он присвоил себе функции, которых не имел!" Да-да, господа, не смейтесь! Я этот пример студентам рассказываю и сам всякий раз удивляюсь – сколько же у нас дураков!..
– О-о, насчет дураков – это и я вам понарассказать могу… – весело произнес Шаляпин, потянувшись к рюмке, предусмотрительно наполненной хозяином. – Кстати, Сергей Ильич, "ужасный напиток, составляющий бич человечества", у вас очень хорош! Дома приготовляете или из ресторана приносят?
Сергей Ильич благодарно улыбнулся:
– Домашнего изготовления, конечно. Мой камердинер Василий такой мастер в этом деле! Старинные рецепты знает. Мы и до введения сухого закона в основном свое вино пили.
– Так вот, – Шаляпин с видимым удовольствием опрокинул рюмку в рот, – давеча, стыдно сказать, господа, – он покосился в сторону Ирины и, понизив голос, продолжил, – пожаловал к нам в театр…
"…Бить мужа, который смеется, – счастливое замужество…" Ирина перевернула страницу."Воробей – замужество с пьяницей… Жаба – победа над неприятелем…Змея в кровати– хорошее предзнаменование…"
" Змея… в кровати…" Она передернула плечами. У нее было очень образное мышление.
"…Пощечина – мир и единение между супругами…" Ничего себе!
Так… Где же эти щеки?.. А может, смотреть надо на слово "краснеть"?
Та-ак…
"Кр… Крокодил – близкая смерть…"
О, Господи! Она быстро перекрестилась…
Дружный смех мужчин заставил ее снова оторваться от чтения.
– …Слово – бесспорно великая сила, которая может побудить к действию, но может и оправдать бездействие! – Сергей Ильич сделал паузу. – Недавно в заседании Государственной думы представитель одной политической партии торжественно заявил: "Фракция нашего союза будет настойчиво ждать снятия исключительных положений". Вслушайтесь только, господа! "Будет настойчиво ждать!" – Он горько усмехнулся и махнул рукой. – Не многого же дождется страна от такой настойчивости!
Ирина перевернула страницу журнала. Разговоры о политике ей надоели. Все эти темы в последние месяцы изо дня в день обсуждались не только здесь, но и во многих других домах Москвы и Петрограда, однако в разговорах была набившая оскомину приторность и излишняя патетика. Образованные, интеллигентные люди, говоря о судьбе России, зачастую доводили себя до состояния близкого к истерии. Любовь к своей стране стала для них поистине сизифовым трудом! Ежедневно при помощи дискуссий и стенаний они словно поднимали в гору собственное чувство к ней, чтобы на следующий день снова приступить к этой сладостно-бесконечной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Ирина принялась листать новый номер "ИЗИДЫ" – ежемесячного журнала оккультных наук. Она уже несколько лет выписывала его, находя всякий раз в нем что-то важное и нужное для себя. По ее мнению, для девушек тонких и образованных, к которым она себя относила, чтение "ИЗИДЫ" было просто необходимо, потому что развивало и возвышало душу, обучало отгородиться от соблазнов и страстей, кипевших вокруг.
Ирина еще ни разу не позволила себе всерьез увлечься мужчиной и, наверное, хотела бы, чтобы этого никогда не случилось. Ведь так унизительно – принадлежать кому-то! Будто ты вещь какая! Хотя, конечно, интересно – как же все происходит?.. Необъяснимая щепетильность гнала ее прочь, лишь только подруги заводили разговор на эту тему; ей казалось: стоит только начать вслушиваться – неизбежно произойдет что-то стыдное и предосудительное. Сколько раз она пыталась найти ответ на страницах любовных романов, которые иногда, немного смущаясь, брала почитать у подруг, но… "Он подошел к ней… обнял и нежно поцеловал… почувствовал, как страстно трепещет ее тело… они проснулись от первого луча солнца… она благодарно прикоснулась губами к его виску…" И все! Какая тайна заключалась между этими строками?
"Всему свое время, доченька!" – не раз говорила матушка, ласково гладя ее по голове. Но когда оно наступит, это время? А вдруг она его пропустит? Или уже пропустила? Ну почему, почему она не родилась мужчиной? Ведь именно мужчины являются подлинными хозяевами жизни, управляя событиями, а заодно и женщинами. И потом, разве женщины могут сделать хоть что-нибудь значимое для блага России?
Ирина, вздохнув, перевернула страницу журнала и пробежала глазами по строчкам. "Снотолкование, составленное св. Никифором". Так… Что же ей снилось сегодня? Она задумалась. Кажется, ничего. Проснулась от лая собак за окном, но вот что снилось?.. Вспомнила! Снилось, будто стоит она посреди заснеженного поля и, чувствуя, как горят щеки, старается прикрыть их ладонями, чтобы никто не заметил, потому что – дурно и некрасиво… Ее размышления прервал резкий, пронзительный, явно привыкший звучать перед большой аудиторией голос профессора Мановского.
– …Высшее изящество слога заключается в простоте, а совершенство простоты дается нелегко, это я вам повторю вслед за архиепископом Уэтли! – Профессор назидательно указал пухлым пальцем вверх.
– А как, господа, у нас говорят обвинители? – Керенский оживился и пригладил короткие волосы ладонью. – Я могу вас повеселить примерами. Негодуя против распущенности нравов, заявляют: "Кулаку предоставлена свобода разбития физиономии". Каково? Или желая сказать, что покойная пила, выговаривают: "Она проводила время за тем ужасным напитком, который составляет бич человечества".
– Да-да, у меня тоже пример уморительный есть, – подхватил Сергей Ильич, – защитник, желая объяснить, что подсудимый не успел вывезти тележку со двора, а посему еще не украл ее, торжественно произнес этакий спич: "Тележка, не вывезенная еще со двора, находилась в такой стадии, что мы не можем составить определенного суждения о характере умысла подсудимого".
Шаляпин, все это время сидевший молча, закинув ногу на ногу, и, смотревший на говоривших с полуулыбкой, словно его не покидало легкое недоумение – что он здесь делает, решительно поставил на стол опустошенную рюмку и наконец включился в разговор, сразу наполнив своим сочным басом все пространство гостиной.
– Надо просто говорить! – Гости повернули головы в его сторону. – Просто – не значит плохо. Здесь я полностью согласен с господином Мановским. – Лицо профессора расплылось в признательной улыбке. – Вот, к примеру, как просто сказано: " Каин убил Авеля". Ну-ка, а у нас в судах как бы это прозвучало? Даже предположить боюсь…
– "Каин с обдуманным заранее намерением лишил жизни своего родного брата Авеля…" – подхватил Керенский.
Шаляпин расхохотался.
– Браво!
– Именно – "лишил жизни", – профессор Мановский, разгорячившись, вскочил с места, – именно так! Но отчего? Чего ж не сказать: "убил"? Да потому, что простое слово "убил", видите ли, смущает. "Он убил из мести", говорит оратор и тут же, словно испуганный ясностью и краткостью выраженной им мысли, спешит добавить: "Он присвоил себе функции, которых не имел!" Да-да, господа, не смейтесь! Я этот пример студентам рассказываю и сам всякий раз удивляюсь – сколько же у нас дураков!..
– О-о, насчет дураков – это и я вам понарассказать могу… – весело произнес Шаляпин, потянувшись к рюмке, предусмотрительно наполненной хозяином. – Кстати, Сергей Ильич, "ужасный напиток, составляющий бич человечества", у вас очень хорош! Дома приготовляете или из ресторана приносят?
Сергей Ильич благодарно улыбнулся:
– Домашнего изготовления, конечно. Мой камердинер Василий такой мастер в этом деле! Старинные рецепты знает. Мы и до введения сухого закона в основном свое вино пили.
– Так вот, – Шаляпин с видимым удовольствием опрокинул рюмку в рот, – давеча, стыдно сказать, господа, – он покосился в сторону Ирины и, понизив голос, продолжил, – пожаловал к нам в театр…
"…Бить мужа, который смеется, – счастливое замужество…" Ирина перевернула страницу."Воробей – замужество с пьяницей… Жаба – победа над неприятелем…Змея в кровати– хорошее предзнаменование…"
" Змея… в кровати…" Она передернула плечами. У нее было очень образное мышление.
"…Пощечина – мир и единение между супругами…" Ничего себе!
Так… Где же эти щеки?.. А может, смотреть надо на слово "краснеть"?
Та-ак…
"Кр… Крокодил – близкая смерть…"
О, Господи! Она быстро перекрестилась…
Дружный смех мужчин заставил ее снова оторваться от чтения.
– …Слово – бесспорно великая сила, которая может побудить к действию, но может и оправдать бездействие! – Сергей Ильич сделал паузу. – Недавно в заседании Государственной думы представитель одной политической партии торжественно заявил: "Фракция нашего союза будет настойчиво ждать снятия исключительных положений". Вслушайтесь только, господа! "Будет настойчиво ждать!" – Он горько усмехнулся и махнул рукой. – Не многого же дождется страна от такой настойчивости!
Ирина перевернула страницу журнала. Разговоры о политике ей надоели. Все эти темы в последние месяцы изо дня в день обсуждались не только здесь, но и во многих других домах Москвы и Петрограда, однако в разговорах была набившая оскомину приторность и излишняя патетика. Образованные, интеллигентные люди, говоря о судьбе России, зачастую доводили себя до состояния близкого к истерии. Любовь к своей стране стала для них поистине сизифовым трудом! Ежедневно при помощи дискуссий и стенаний они словно поднимали в гору собственное чувство к ней, чтобы на следующий день снова приступить к этой сладостно-бесконечной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75