Он задумчиво провел кончиками пальцев по ее щеке, поняв, что продолжения беседы не будет.
– До сих пор не верю, что ты вернулась… – негромко проговорил он. – Я скучал. Сам был удивлен. Знаешь, оказалось, что я тебя сильно люблю. Не уехала бы – и не узнал, – ласково поглаживал он жену по голове.
– Расскажи еще, как ты меня любишь, – низким грудным голосом попросила она, устраиваясь поудобнее.
– С удовольствием, дорогая…
Ирина слушала мужа, удивленно поймав себя на мысли о том, что слушает именно Николя, а не голос. На душе становилось спокойнее. Солнце заливало комнату ярким светом. Вставать не хотелось. Вот так бы лежать и лежать весь день. И никуда не спешить. И ни о чем не думать…
Пальцы Николя скользнули по ее руке.
– Так, говоришь, нашла только этот перстень? Тоже неплохо. Все не зря ездила! Покажи-ка! Старинный… Хорошая работа, необычная. Надо бы в увеличительное стекло посмотреть. И что же написано в этой книге?
"Надо позвонить Серегину. Назначить встречу", – застав врасплох, ворвалась назойливая мысль. Ирина вздрогнула.
– Я еще не дочитала. Правда, осталась всего одна страница, – попыталась отшутиться она. – Дочитаю – расскажу. Совсем скоро. Обещаю.
– А сейчас не хочешь ничего рассказать? – Николя легонько сжал ее ладонь.
– Пусти. – Ирина выдернула руку, встала и направилась к открытому окну. – Жарко сегодня будет. Вон, солнце какое! Город пустой. Суббота. Все разъехались. У тебя какие планы?
– Встреча с бароном Миллем. Идти не хочется, но придется.
– Во сколько?
– В три. Еще не скоро, – ответил Николя, бросив взгляд на часы.
– Отлично. Тогда я на это время, пожалуй, договорюсь с мсье Пуаре насчет примерки. За неделю до поездки заказала ему платье. Уже все сроки прошли, неловко. А потом ты куда?
– На вечер мы приглашены к Мережковским. Они живут на рю Колонель Боннэ.
"Нет, – подумала Ирина. – Я должна все закончить сегодня. Лучше скорее. Ждать я не могу".
– Что ты не можешь? – услышала голос мужа.
"Господи, похоже, я произнесла последнюю фразу вслух", – удивилась она.
Резкий телефонный звонок прозвучал очень вовремя. Николя поднял трубку.
– Алло! Добрый день. Конечно, узнал. Сегодня? Ну, если это настолько важно, я приеду, но не ранее десяти. Раньше? Нет, к сожалению, раньше не смогу. Хорошо. Рад, что ты позвонил. До встречи.
"Мужчина…" – невольно прислушавшись к разговору, почему-то обрадовалась Ирина.
– Итак, что ты не можешь? – Николя, повесив трубку, повернулся к жене.
– Если честно, сегодня вечером мне никуда идти не хочется. Я еще не пришла в себя после дороги и потом… – начала она говорить разбитым голосом.
– Не стоит беспокоиться, – остановил ее Николя. Я подтвердил, что буду один, когда еще не знал о дне твоего возвращения. Не хочешь – не ходи! Пока никто не знает о твоем приезде. Скажу, что приезжаешь завтра. Только придется мне после Мережковских прокатиться к одному человеку. Думаю, это не надолго. Потом – домой. Вечером повеселю тебя ужасными рассказами о мадам Гиппиус. Кстати, тебе не страшно, дорогая?
– Страшно? О чем ты? – по ее лицу пробежала тень.
– Не страшно – он сделал многозначительную паузу, – отпускать меня одного? Ходят слухи, что коварная Гиппиус требует, чтоб ее многочисленные поклонники – те, что женаты, – отдавали ей свои обручальные кольца, и что она нанизывает их на цепочку, в изголовье кровати. Вот приду вечером без обручального кольца, что будешь делать?
– Я буду тебя ждать, Николя, – грустно улыбнулась Ирина, еще не зная, как у нее самой сложится сегодняшний день – неизвестно, в Париже ли Серегин. Главное, чтобы он был здесь, а уж об остальном она позаботится.
– Хочешь, я отменю все и останусь с тобой? – встревоженно спросил Николя, заметив, что ее мысли опять сосредоточились на неизвестном и потому беспокоящем его предмете.
– Со мной? – рассеянно переспросила Ирина.
– Нет-нет, милый, это неприлично. Хотя, – улыбнулась, – мерси, мне был приятен твой порыв.
– Благие намерения есть мост в рай, – гордо произнес Николя по-русски. – О-о! Поздравляю с пополнением коллекции! Однако, – усмехнулась она, – до моста надобно еще дойти…Массивная дверь прихожей захлопнулась за Николя с гулким стуком. Ирина опустилась в кресло рядом с телефонным аппаратом. "Ну, что ж. Где там мой незабвенный друг Александр Васильевич?"
* * *
– Скотина. "Томлю" я его! "Для такого дела" он завсегда готов! – повесив телефонную трубку, в ярости передразнила она Серегина, и, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, попыталась успокоиться и сосредоточиться. Значит, нужны: меблированные комнаты, коньяк, снотворное, веревка, револьвер и Серегин. Серегин есть. Дело – за малым… До встречи у кафе три часа. Надо успеть подготовиться.
Она подошла к столику и взяла в руки карты ТАРО. Это была первая покупка, сделанная в Париже – карты, подаренные Порфирием, затерялись в России. Перетасовав колоду, она, как обычно, задала вопрос: "Чем закончится сегодняшний день?" – и, вытащив карту, перевернула ее. "Тринадцать. Смерть". Ирина улыбнулась. Значит, все сложится. Пройдя в кабинет мужа, выдвинула верхний ящик стола и достала револьвер. Слава Богу, на месте. Хорошо, что не очень большой – уместится в сумочке. Прокрутила барабан. Заряжен. Надо опробовать спуск. Вытащила патроны. Взвела курок. Подняла руку с револьвером и, задержав дыхание, прицелилась в голову кабана на стене, которая свирепо таращила стеклянные глаза. Выбрала свободный ход и плавно нажала на спусковой крючок. Послышался негромкий щелчок. Вот и все. Как просто! Горько усмехнулась. Знал бы покойный папа, для чего понадобится дочке умение стрелять. Приложила револьвер к горящей щеке. Почувствовала, как прохладная сталь, прикоснувшись к коже, передала ей живущее в оружии уверенное спокойствие. Неспешно, один за другим вставляя патроны в барабан, мысленно спрашивала: "Который из вас?…"
* * *
Николя Тарнер хмуро рассматривал младшего брата, сидевшего напротив. За те месяцы, что они не виделись, Бернар стал похож на бродягу – небритое лицо, мешки под глазами, мятые брюки, несвежая рубашка, и, в довершение всего, – Николя посмотрел еще раз – носки разного цвета.
– Ты хоть иногда в зеркало смотришься? Не противно?
– Ну, ты ж меня не предупредил, что приедешь раньше, чем обещал. Я, может, собирался принять ванну. И вообще – увел у меня женщину, а теперь еще упрекает, спрашивает, что со мной! Тоска у меня! И перестань, наконец, меня учить. Я уже взрослый. Слышишь? Взрослый!
В соседней комнаты послышался вскрик и звон разбившегося стекла. Николя строго посмотрел на брата.
– Ты не один?
– Как видишь! – почему-то рассмеявшись, Бернар повернул голову в сторону распахнувшейся двери. На пороге в картинной позе, ухватившись одной рукой за косяк, а в другой держа ножку от разбившегося бокала, улыбаясь во весь рот, стояла эффектная, немного полноватая женщина средних лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– До сих пор не верю, что ты вернулась… – негромко проговорил он. – Я скучал. Сам был удивлен. Знаешь, оказалось, что я тебя сильно люблю. Не уехала бы – и не узнал, – ласково поглаживал он жену по голове.
– Расскажи еще, как ты меня любишь, – низким грудным голосом попросила она, устраиваясь поудобнее.
– С удовольствием, дорогая…
Ирина слушала мужа, удивленно поймав себя на мысли о том, что слушает именно Николя, а не голос. На душе становилось спокойнее. Солнце заливало комнату ярким светом. Вставать не хотелось. Вот так бы лежать и лежать весь день. И никуда не спешить. И ни о чем не думать…
Пальцы Николя скользнули по ее руке.
– Так, говоришь, нашла только этот перстень? Тоже неплохо. Все не зря ездила! Покажи-ка! Старинный… Хорошая работа, необычная. Надо бы в увеличительное стекло посмотреть. И что же написано в этой книге?
"Надо позвонить Серегину. Назначить встречу", – застав врасплох, ворвалась назойливая мысль. Ирина вздрогнула.
– Я еще не дочитала. Правда, осталась всего одна страница, – попыталась отшутиться она. – Дочитаю – расскажу. Совсем скоро. Обещаю.
– А сейчас не хочешь ничего рассказать? – Николя легонько сжал ее ладонь.
– Пусти. – Ирина выдернула руку, встала и направилась к открытому окну. – Жарко сегодня будет. Вон, солнце какое! Город пустой. Суббота. Все разъехались. У тебя какие планы?
– Встреча с бароном Миллем. Идти не хочется, но придется.
– Во сколько?
– В три. Еще не скоро, – ответил Николя, бросив взгляд на часы.
– Отлично. Тогда я на это время, пожалуй, договорюсь с мсье Пуаре насчет примерки. За неделю до поездки заказала ему платье. Уже все сроки прошли, неловко. А потом ты куда?
– На вечер мы приглашены к Мережковским. Они живут на рю Колонель Боннэ.
"Нет, – подумала Ирина. – Я должна все закончить сегодня. Лучше скорее. Ждать я не могу".
– Что ты не можешь? – услышала голос мужа.
"Господи, похоже, я произнесла последнюю фразу вслух", – удивилась она.
Резкий телефонный звонок прозвучал очень вовремя. Николя поднял трубку.
– Алло! Добрый день. Конечно, узнал. Сегодня? Ну, если это настолько важно, я приеду, но не ранее десяти. Раньше? Нет, к сожалению, раньше не смогу. Хорошо. Рад, что ты позвонил. До встречи.
"Мужчина…" – невольно прислушавшись к разговору, почему-то обрадовалась Ирина.
– Итак, что ты не можешь? – Николя, повесив трубку, повернулся к жене.
– Если честно, сегодня вечером мне никуда идти не хочется. Я еще не пришла в себя после дороги и потом… – начала она говорить разбитым голосом.
– Не стоит беспокоиться, – остановил ее Николя. Я подтвердил, что буду один, когда еще не знал о дне твоего возвращения. Не хочешь – не ходи! Пока никто не знает о твоем приезде. Скажу, что приезжаешь завтра. Только придется мне после Мережковских прокатиться к одному человеку. Думаю, это не надолго. Потом – домой. Вечером повеселю тебя ужасными рассказами о мадам Гиппиус. Кстати, тебе не страшно, дорогая?
– Страшно? О чем ты? – по ее лицу пробежала тень.
– Не страшно – он сделал многозначительную паузу, – отпускать меня одного? Ходят слухи, что коварная Гиппиус требует, чтоб ее многочисленные поклонники – те, что женаты, – отдавали ей свои обручальные кольца, и что она нанизывает их на цепочку, в изголовье кровати. Вот приду вечером без обручального кольца, что будешь делать?
– Я буду тебя ждать, Николя, – грустно улыбнулась Ирина, еще не зная, как у нее самой сложится сегодняшний день – неизвестно, в Париже ли Серегин. Главное, чтобы он был здесь, а уж об остальном она позаботится.
– Хочешь, я отменю все и останусь с тобой? – встревоженно спросил Николя, заметив, что ее мысли опять сосредоточились на неизвестном и потому беспокоящем его предмете.
– Со мной? – рассеянно переспросила Ирина.
– Нет-нет, милый, это неприлично. Хотя, – улыбнулась, – мерси, мне был приятен твой порыв.
– Благие намерения есть мост в рай, – гордо произнес Николя по-русски. – О-о! Поздравляю с пополнением коллекции! Однако, – усмехнулась она, – до моста надобно еще дойти…Массивная дверь прихожей захлопнулась за Николя с гулким стуком. Ирина опустилась в кресло рядом с телефонным аппаратом. "Ну, что ж. Где там мой незабвенный друг Александр Васильевич?"
* * *
– Скотина. "Томлю" я его! "Для такого дела" он завсегда готов! – повесив телефонную трубку, в ярости передразнила она Серегина, и, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, попыталась успокоиться и сосредоточиться. Значит, нужны: меблированные комнаты, коньяк, снотворное, веревка, револьвер и Серегин. Серегин есть. Дело – за малым… До встречи у кафе три часа. Надо успеть подготовиться.
Она подошла к столику и взяла в руки карты ТАРО. Это была первая покупка, сделанная в Париже – карты, подаренные Порфирием, затерялись в России. Перетасовав колоду, она, как обычно, задала вопрос: "Чем закончится сегодняшний день?" – и, вытащив карту, перевернула ее. "Тринадцать. Смерть". Ирина улыбнулась. Значит, все сложится. Пройдя в кабинет мужа, выдвинула верхний ящик стола и достала револьвер. Слава Богу, на месте. Хорошо, что не очень большой – уместится в сумочке. Прокрутила барабан. Заряжен. Надо опробовать спуск. Вытащила патроны. Взвела курок. Подняла руку с револьвером и, задержав дыхание, прицелилась в голову кабана на стене, которая свирепо таращила стеклянные глаза. Выбрала свободный ход и плавно нажала на спусковой крючок. Послышался негромкий щелчок. Вот и все. Как просто! Горько усмехнулась. Знал бы покойный папа, для чего понадобится дочке умение стрелять. Приложила револьвер к горящей щеке. Почувствовала, как прохладная сталь, прикоснувшись к коже, передала ей живущее в оружии уверенное спокойствие. Неспешно, один за другим вставляя патроны в барабан, мысленно спрашивала: "Который из вас?…"
* * *
Николя Тарнер хмуро рассматривал младшего брата, сидевшего напротив. За те месяцы, что они не виделись, Бернар стал похож на бродягу – небритое лицо, мешки под глазами, мятые брюки, несвежая рубашка, и, в довершение всего, – Николя посмотрел еще раз – носки разного цвета.
– Ты хоть иногда в зеркало смотришься? Не противно?
– Ну, ты ж меня не предупредил, что приедешь раньше, чем обещал. Я, может, собирался принять ванну. И вообще – увел у меня женщину, а теперь еще упрекает, спрашивает, что со мной! Тоска у меня! И перестань, наконец, меня учить. Я уже взрослый. Слышишь? Взрослый!
В соседней комнаты послышался вскрик и звон разбившегося стекла. Николя строго посмотрел на брата.
– Ты не один?
– Как видишь! – почему-то рассмеявшись, Бернар повернул голову в сторону распахнувшейся двери. На пороге в картинной позе, ухватившись одной рукой за косяк, а в другой держа ножку от разбившегося бокала, улыбаясь во весь рот, стояла эффектная, немного полноватая женщина средних лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75