"Понятно, – покосившись на свой пустой бокал, весело подумала Ирина, – в новой России, где "женщины к мужчинам приравнены", похоже, каждый наливает себе сам".
– Вот, кстати, и граф к нам возвращается, – улыбнулась она мужу, закончившему разговор.
– Господин граф! – откашлявшись, Серегин поднялся навстречу Николя. – Господин граф! – повторил он бодро. – Ну… это… жена ваша… графиня… – видимо, сбившись с мысли, решительно закончил он фразу, -…предложила город показать.
Николя вопросительно взглянул на Ирину. Та кивнула и, перейдя на французский, поспешила на помощь гостю.
– Николя, милый, ты представляешь, мсье Серегин до сих пор не имел возможности осмотреть достопримечательности Парижа. И мы, как гостеприимные хозяева, просто обязаны сопровождать его. Позволь мне самой показать ему город, чтобы не отрывать тебя от дел и иметь возможность побольше поговорить с соотечественником о России.
– Дорогая, ты уверена, что наше гостеприимство по отношению к этому… – Николя, на мгновение задумавшись, подобрал нужное слово, -…не совсем обычному человеку должно распространиться настолько далеко? – Ирина кивнула, умоляюще глядя на мужа.
– Конечно, господин Серегин, – по-русски обратился к гостю Николя, – мы будем радоваться показать вам Париж. Графиня хорошо знает интересные места.
– Только имейте в виду, Александр Васильевич, это будет очень поверхностное знакомство. Чтобы как следует узнать город, требуется не только время, – Ирина сделала многозначительную паузу, – но и желание.
Серегин, с напряженным вниманием выслушав ее, энергично закивал, хитро улыбаясь.
– Извинения про…прошу простить, – вдруг засобирался он. – Дела надо еще порешать. Посол наш – Красин – завтра в Канн убывает, – пояснил он. – Надобно за всем проследить.
– Желаю хорошей экскурсии, господин Серегин. – Николя протянул ему руку. – Надеюсь, вы будете полюбить наш… – в глазах Николя сверкнули веселые искорки, -…наш богатый город. Позвольте, я провожаю вас.
Серегин, бросив беглый взгляд на Ирину, а затем на графа, облегченно вздохнул и проговорил:
– Мерси! Коньяк ваш очень даже! А ваша, так сказать, жена тоже…
…Обессиленная, Ирина стояла у окна и смотрела, как от дома отъезжает такси. Николя, подойдя сзади, обнял ее за плечи.
– Ирэн, объясни, что этот человек имел в виду, когда сказал, что ты моя "так сказать, жена"? В этом заложен какой-то подтекст?
Ирина повернулась к мужу.
– Видишь ли, Николя, в русском языке, впрочем как и во всех других, имеются слова-паразиты, которые употребляют… – Ирина задумалась, подбирая точное слово.
– …па-ра-зи-ты, – рассмеявшись, продолжил за нее Николя.
Она засмеялась вслед за ним, но, вдруг посерьезнев, произнесла, уткнувшись мужу в плечо:
– Нет, мой милый, трагедия в том, что для них паразиты – это такие, как мы с тобой…
* * *
…Проснувшись посреди ночи от ощущения, что Ирины нет рядом, Николя отбросил одеяло и вышел в коридор. Дверь в комнату жены была приоткрыта. Он хотел войти, но вдруг замер.
"…И погаси пламень страстей моих, яко нищ есмь и окаянен, – донеслись до него плохо понятные слова. – И избави мя от многих и лютых воспоминаний и предприятий, и от всех действ злых свободи мя…" Смысл молитвы начал доходить до него, и он встревоженно заглянул в комнату. "Яко благословенна еси от всех родов, и славится пречестное имя Твое во веки веков…"
Ирина, в ночной рубашке стоявшая на коленях перед иконой, под которой тускло горела лампадка, вдруг простонала совершенно чужим, незнакомым ему прежде голосом: "Помоги мне найти их! Помоги же мне найти их! Помоги же!" – и, изогнувшись, яростно ударила кулаками по полу. Николя вздрогнул и… тихо отошел от двери.
* * *
– А теперь, Александр Васильевич, взгляните направо, – Ирина приоткрыла запотевшее окно автомобиля, чтобы было лучше видно. Зевнув, Серегин нехотя повернул голову, с трудом скрывая безразличие. – Видите особняк? Знаете, чей? – Не обращая внимания на скорбное выражение лица экскурсанта, продолжила: – "Короля жемчуга" – Леонарда Розенталя. Он, кстати, часто устраивает здесь приемы для русских и очень помогает эмигрантам. – Серегин поморщился: слово "эмигрант" явно вызывало у него раздражение. – Говорят, начало огромному состоянию Розенталя положила маленькая жемчужина, которую он, работая подростком в ресторане, нашел, открыв раковину устрицы. Миф, конечно, но, согласитесь, красиво!
Серегин пожал плечами. По всему было видно, что второй день экскурсии по Парижу вызвал у него еще большую тоску и скуку, чем первый. На его лице было заглавными буквами написано: "И на хрена мне все эти ненужные, не имеющие никакого практического значения замысловатые слова об истории чужой страны, об архитектуре, о биографиях незнакомых мне людей? Ну, жили они и жили, ну сделали там чего-то, но почему я об этом должен знать и какая мне от этого польза?"
Сегодня Серегин оживился лишь один раз, когда они остановились там, где раньше возвышались крепостные стены Бастилии. "Порушили, говорите, без остатка? – переспросил он Ирину и, получив утвердительный ответ, пробормотал недоуменно: – А где ж они тогда арестованных буржуев и, ну, прочую контру, так сказать, содержали? Поспешили французские товарищи, ой, поспешили!" Произнеся эту фразу, он впал в задумчивость…
…"И что же дальше? – размышляла Ирина, поглядывая на Серегина, расположившегося рядом с ней на заднем сиденье такси, в которое они сели, когда начался дождь. – Во время экскурсий по Парижу трудно вызвать человека на откровенность. С чего это вдруг ему захочется рассказывать о своем "боевом" прошлом непонятно почему заигрывающей с ним бабенке? Поморщилась, удивившись слову, проскочившему в мозгу помимо ее воли. Нет, в мысли его словечки впускать нельзя! Его речь заразна, как холера или чума! Она вполне сознательно, общаясь с Серегиным уже третий день подряд, начала, подстраиваясь под него, употреблять несвойственные ей слова, копировать его движения и жесты, словно пытаясь проникнуть внутрь этого человека, завоевать его доверие, и уже потом сделать то, что ей было нужно…
У входа в кафе, в которое они вошли, слепой музыкант пел дрожащим голосом веселую бульварную песенку:
Маделон, наполни стаканы
И пой вместе с солдатами.
Мы выиграли войну.
Веришь ли ты, что мы их победили?
– Вы что же, Александр Васильевич, думаете, из такси вышли, так и экскурсии нашей конец? Вовсе нет! – весело сказала Ирина, отдавая пальто встретившему их улыбчивому подростку лет четырнадцати.
– Здравствуйте, мадам Ирэн! Проходите, пожалуйста!
– Вас вроде здесь знают? – настороженно осматриваясь, спросил Серегин, проходя вместе с ней в небольшой уютный зал с тесно стоящими столиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Вот, кстати, и граф к нам возвращается, – улыбнулась она мужу, закончившему разговор.
– Господин граф! – откашлявшись, Серегин поднялся навстречу Николя. – Господин граф! – повторил он бодро. – Ну… это… жена ваша… графиня… – видимо, сбившись с мысли, решительно закончил он фразу, -…предложила город показать.
Николя вопросительно взглянул на Ирину. Та кивнула и, перейдя на французский, поспешила на помощь гостю.
– Николя, милый, ты представляешь, мсье Серегин до сих пор не имел возможности осмотреть достопримечательности Парижа. И мы, как гостеприимные хозяева, просто обязаны сопровождать его. Позволь мне самой показать ему город, чтобы не отрывать тебя от дел и иметь возможность побольше поговорить с соотечественником о России.
– Дорогая, ты уверена, что наше гостеприимство по отношению к этому… – Николя, на мгновение задумавшись, подобрал нужное слово, -…не совсем обычному человеку должно распространиться настолько далеко? – Ирина кивнула, умоляюще глядя на мужа.
– Конечно, господин Серегин, – по-русски обратился к гостю Николя, – мы будем радоваться показать вам Париж. Графиня хорошо знает интересные места.
– Только имейте в виду, Александр Васильевич, это будет очень поверхностное знакомство. Чтобы как следует узнать город, требуется не только время, – Ирина сделала многозначительную паузу, – но и желание.
Серегин, с напряженным вниманием выслушав ее, энергично закивал, хитро улыбаясь.
– Извинения про…прошу простить, – вдруг засобирался он. – Дела надо еще порешать. Посол наш – Красин – завтра в Канн убывает, – пояснил он. – Надобно за всем проследить.
– Желаю хорошей экскурсии, господин Серегин. – Николя протянул ему руку. – Надеюсь, вы будете полюбить наш… – в глазах Николя сверкнули веселые искорки, -…наш богатый город. Позвольте, я провожаю вас.
Серегин, бросив беглый взгляд на Ирину, а затем на графа, облегченно вздохнул и проговорил:
– Мерси! Коньяк ваш очень даже! А ваша, так сказать, жена тоже…
…Обессиленная, Ирина стояла у окна и смотрела, как от дома отъезжает такси. Николя, подойдя сзади, обнял ее за плечи.
– Ирэн, объясни, что этот человек имел в виду, когда сказал, что ты моя "так сказать, жена"? В этом заложен какой-то подтекст?
Ирина повернулась к мужу.
– Видишь ли, Николя, в русском языке, впрочем как и во всех других, имеются слова-паразиты, которые употребляют… – Ирина задумалась, подбирая точное слово.
– …па-ра-зи-ты, – рассмеявшись, продолжил за нее Николя.
Она засмеялась вслед за ним, но, вдруг посерьезнев, произнесла, уткнувшись мужу в плечо:
– Нет, мой милый, трагедия в том, что для них паразиты – это такие, как мы с тобой…
* * *
…Проснувшись посреди ночи от ощущения, что Ирины нет рядом, Николя отбросил одеяло и вышел в коридор. Дверь в комнату жены была приоткрыта. Он хотел войти, но вдруг замер.
"…И погаси пламень страстей моих, яко нищ есмь и окаянен, – донеслись до него плохо понятные слова. – И избави мя от многих и лютых воспоминаний и предприятий, и от всех действ злых свободи мя…" Смысл молитвы начал доходить до него, и он встревоженно заглянул в комнату. "Яко благословенна еси от всех родов, и славится пречестное имя Твое во веки веков…"
Ирина, в ночной рубашке стоявшая на коленях перед иконой, под которой тускло горела лампадка, вдруг простонала совершенно чужим, незнакомым ему прежде голосом: "Помоги мне найти их! Помоги же мне найти их! Помоги же!" – и, изогнувшись, яростно ударила кулаками по полу. Николя вздрогнул и… тихо отошел от двери.
* * *
– А теперь, Александр Васильевич, взгляните направо, – Ирина приоткрыла запотевшее окно автомобиля, чтобы было лучше видно. Зевнув, Серегин нехотя повернул голову, с трудом скрывая безразличие. – Видите особняк? Знаете, чей? – Не обращая внимания на скорбное выражение лица экскурсанта, продолжила: – "Короля жемчуга" – Леонарда Розенталя. Он, кстати, часто устраивает здесь приемы для русских и очень помогает эмигрантам. – Серегин поморщился: слово "эмигрант" явно вызывало у него раздражение. – Говорят, начало огромному состоянию Розенталя положила маленькая жемчужина, которую он, работая подростком в ресторане, нашел, открыв раковину устрицы. Миф, конечно, но, согласитесь, красиво!
Серегин пожал плечами. По всему было видно, что второй день экскурсии по Парижу вызвал у него еще большую тоску и скуку, чем первый. На его лице было заглавными буквами написано: "И на хрена мне все эти ненужные, не имеющие никакого практического значения замысловатые слова об истории чужой страны, об архитектуре, о биографиях незнакомых мне людей? Ну, жили они и жили, ну сделали там чего-то, но почему я об этом должен знать и какая мне от этого польза?"
Сегодня Серегин оживился лишь один раз, когда они остановились там, где раньше возвышались крепостные стены Бастилии. "Порушили, говорите, без остатка? – переспросил он Ирину и, получив утвердительный ответ, пробормотал недоуменно: – А где ж они тогда арестованных буржуев и, ну, прочую контру, так сказать, содержали? Поспешили французские товарищи, ой, поспешили!" Произнеся эту фразу, он впал в задумчивость…
…"И что же дальше? – размышляла Ирина, поглядывая на Серегина, расположившегося рядом с ней на заднем сиденье такси, в которое они сели, когда начался дождь. – Во время экскурсий по Парижу трудно вызвать человека на откровенность. С чего это вдруг ему захочется рассказывать о своем "боевом" прошлом непонятно почему заигрывающей с ним бабенке? Поморщилась, удивившись слову, проскочившему в мозгу помимо ее воли. Нет, в мысли его словечки впускать нельзя! Его речь заразна, как холера или чума! Она вполне сознательно, общаясь с Серегиным уже третий день подряд, начала, подстраиваясь под него, употреблять несвойственные ей слова, копировать его движения и жесты, словно пытаясь проникнуть внутрь этого человека, завоевать его доверие, и уже потом сделать то, что ей было нужно…
У входа в кафе, в которое они вошли, слепой музыкант пел дрожащим голосом веселую бульварную песенку:
Маделон, наполни стаканы
И пой вместе с солдатами.
Мы выиграли войну.
Веришь ли ты, что мы их победили?
– Вы что же, Александр Васильевич, думаете, из такси вышли, так и экскурсии нашей конец? Вовсе нет! – весело сказала Ирина, отдавая пальто встретившему их улыбчивому подростку лет четырнадцати.
– Здравствуйте, мадам Ирэн! Проходите, пожалуйста!
– Вас вроде здесь знают? – настороженно осматриваясь, спросил Серегин, проходя вместе с ней в небольшой уютный зал с тесно стоящими столиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75