Одной из их блестящих идей по повышению уровня привлекательности Старого Города (мы расположены в опасной близости от музея) было убрать асфальт и выложить улицы булыжником, который городские власти убрали семьдесят лет назад, чтобы заасфальтировать улицы, и заменить старые (кстати, более яркие) уличные фонари псевдогазовыми фонарями с электрическими лампочками внутри. Затем они перегородили клумбой бывшую дорогу и назвали это пешеходной зоной. Магазины подержанных книг выехали, их заменили антикварные магазины и ремесленные лавки – и Чарли с мамой какое-то время с тоской думали, куда переезжать кофейне, потому что мы не хотели учиться делать Джексону Поллаку воздушный пудинг с малиновой подливкой – нет уж, спасибо.
А если бы налоги поднялись, как предполагалось, пришлось бы продать дом, даже сохрани они кофейню. На что, впрочем, мама с Чарли вряд ли пошли бы, потому что не смогли бы достаточно поднять цены – лишь бы просто не влезть в долги – за блюда вроде рагу, чили, пирогов с курятиной, пудинга с суккоташем и больших сэндвичей с хлебом собственного приготовления, который мы делаем так хорошо (это происходило до того, как построили мою пекарню и до того, как мы прославились также фирменными блюдами с сахарными фигурками). Наши завсегдатаи не смогли бы себе этого позволить, даже пожелай новая обеспеченная толпа ретро-обеды – и даже захоти мы их подавать. Тем временем пешеходная зона, похоже, сводила на нет поток дальнобойщиков, а дальнобойщики кормились у Чарли со дня открытия. Ходила шутка, что дальнобойщик в Новой Аркадии не может считаться настоящим, пока не сумеет подобраться со своей тачкой на два квартала к «Кофейне Чарли».
Однако оказалось, что в округе насчитывается гораздо больше бедноты, чем кто-либо предполагал. Ну, мы-то это знали, ведь большая их часть питалась в кофейне (в том числе наиболее нормальная часть бродяг, которые приходили к боковой двери и просили объедков); но мы думали, что головорезы с «Ролексами» и блестящими кейсами выкурят их отсюда. Только в итоге как раз ребята с «Ролексами» и ушли. Старый же контингент никуда не делся, и кофейня никуда не делась, мама с Чарли до сих пор живут за углом.
Антикварные магазины в большинстве своем превратились (или потихоньку превращаются) обратно в лавки древностей, по углам кое-где уже заводятся груды старых книг, а большинство наших дальнобойщиков до сих пор заезжает на обратном пути, хотя они уже не могут подъехать ближе, чем за два квартала. А когда городские власти в раздражении велели нам ухаживать за клумбой самим – они, мол, больше не собираются этого делать – миссис Биалоски, одна из самых решительных и вездесущих местных жительниц, организовала рабочие бригады, и с тех пор почти каждый год наша клумба выигрывает какой-нибудь приз на областном фестивале Новой Аркадии по садоводству; мне нравится представлять, как скрежещут при этом зубы у городских властей. Миссис Биалоски владеет небольшим домиком на углу Инглеби и Северной, откуда она может следить практически за всем происходящим в округе, и двухместная угловая кабинка справа от входной двери в кофейню также принадлежит ей если не де-юре, то де-факто – и горе тому, кто сядет там без ее разрешения. Миссис Б., кстати, подозревается в оборотничестве, но нет единого мнения, в кого она превращается. Догадки варьируются от попугайчика до ядозуба. (Да, оборотни-ядозубы существуют, но так далеко к северу обычно не встречаются).
По большей части наша округа хороша. Кому охота соседствовать с «Ролексами» и алюминиевыми кейсами всякий раз, когда хочется спокойно выпить чашечку чая, сидя на ограде вокруг призовой клумбы? Я приняла бы бродягу за милую душу. Но это означает, что, если из-за города приходят вампиры, они окажутся в нашем районе прежде, чем переберутся в другие, обустроенные так, как запланировали городские власти. Кровопийцы любят плохо сохранившуюся еду не больше, чем люди – но наше население преимущественно крепкое и здоровое, притом не очень зажиточное или значимое. Более того, когда город разозлился из-за нашего непослушания, старые уличные фонари убрали, а полностью заменить новыми не успели, и с тех пор власти клянутся, что не могут позволить себе закончить работу. Потому кое-какие из наших темных углов и в самом деле очень темны.
А затем на Линкольн-стрит, меньше чем в трех кварталах от кофейни, нашли сухаря.
Вы могли подумать, что округа умолкнет, все будут сидеть за закрытыми дверями, запрут ставни заговоренными засовами, причем сядут от окон подальше. Но на следующий вечер «Кофейня Чарли» была битком набита, и, поскольку сам Чарли скорее умрет, чем прогонит клиента – не потому, что всегда заботится о прибыли (мама сказала бы, что он не заботится о прибыли никогда), но потому что с голодным и жаждущим человеком всегда нужно обращаться по-доброму, – люди прислонялись к стенам и толпились снаружи у переднего окна. Возможно, они сбились теснее, чем обычно, под навесом, где ярко светили огни кофейни. Наши нелепые псевдо-газовые фонари вокруг сквера выглядели даже более жалко, чем обычно, но если вас собралось достаточно – вы в безопасности. Даже серьезная банда вампиров не набросится на большую группу людей без крайне весомой причины. И никакой пожарный инспектор не подошел сравнить число посетителей с разрешенным лицензией. Хотя местный пожарный был старым другом Чарли и остановился бы ради бокала шампанского и беседы.
Дела приняли по-настоящему интересный оборот, когда показался фургон телевидения. Я была в пекарне, лихорадочно заканчивая готовить что-там-быстрее-всего, чтобы накормить лишних людей, но услышала гам, и Мэри забежала сообщить, что происходит.
– Меня нет, – предупредила я, – если они станут спрашивать.
Она кивнула и исчезла.
Но слишком много других людей знали, что я здесь. У меня взяли интервью – попытались, по крайней мере, – сразу же после того, как все случилось. ООД предположительно должно «сотрудничать» со СМИ, но я знаю, что Пат и Джесс испытывают к ним более-менее постоянное раздражение: из их конторы постоянно просачивается информация, которую, как они считают, окружающим знать совершенно не обязательно. Но их босс – или, скорее, его заместительница, широко известная как «Богиня Боли» – и не думает перекрывать канал, и потому здесь у них ничего не получается. В данном случае стало известно, что ООД очень интересуется случившимся со мной, даже если я не предоставляла им никакой причины для интереса – и несмотря на то, что с тех пор ничего не случалось (если нахлебник вроде инкуба или прицепы подчинил меня и держит на привязи, то по определенным признакам это можно понять, если смотреть).
Так вот, теперь мистер ТВ-тыкающий-микрофоном-в-лицо, расспросив округу на предмет вампиров, хотел взять у меня интервью, и по крайней мере восемь человек сказали ему, что я тут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122