Их стало шесть. Суставы шишковатые, а сама рука – очень большая. Да и в целом Пат теперь стал далеко не среднего сложения.
Тео тихо опустил передние ножки своего стула на пол, скользнул к двери кабинета и запер ее. Уселся снова, забросил ноги на край стола и продолжил качаться на двух задних ножках.
Пат начал дышать.
– Если я позволю этому зайти дальше, начнут отлетать пуговицы. Прошу прошения, – он расстегнул пряжку ремня и пуговицу на поясе.
– Ты демон, – выдохнула я.
– Только на четверть, – ответил Пат, – но их кровь сильна во мне. – Его голос звучал странно, глубже и более хрипло. – Мой родной брат не мог обернуться, задерживая дыхание, пока у него не случился сердечный приступ. Хорошо ему. Извини за закрытую дверь, но пройдет добрых полчаса, прежде чем эффекты исчезнут.
По-настоящему незаконно быть только вампиром. Но если люди слишком регулярно сообщают врачу, что больны в день после полнолуния, они так или иначе никогда не получают назначения на сколько-нибудь ответственные должности; а демоны, которые не могут скрыть свое происхождение, автоматически становятся изгоями. Межвидовой брак – определенно преступление. Законы, запрещающие их, невозможно заставить выполнять, и, если вы знаете, что ваш ребенок проверку не пройдет, то делаете как можно более унылое и отчаявшееся лицо (в сложившихся обстоятельствах это нетрудно), идете в Отдел Регистрации и начинаете причитать: вам, мол, никто не сказал, что ваш прапрапрадедушка – или прапрапрабабушка – был, владел или пользовался прапрапрачем-то, давно уже, конечно, иссякшим и совершенно потерявшим силу. Ребенка спокойно регистрируют, он вырастает – и обнаруживает, что не может найти работу в любой отрасли, которая считается «секретной». И если какие-то из его близких родственников быстро шли в гору, теперь это, скорее всего, прекратится. На всю жизнь. Даже если ни один из них не выказывает ни малейших признаков нелюдского происхождения.
Еще хуже, наверное, ситуация складывается у полукровок, которые живут спокойно до поры полового созревания. Эти бедолаги неожиданно обнаруживают, что Другая кровь – о которой они могли и не знать – жива-здорова и вот-вот начнет рушить их мир. Время от времени это случается и со взрослыми. Несколько лет назад произошел знаменитый случай, когда тридцативосьмилетний менеджер банка неожиданно отрастил рога. Его уволили. До этого момента его карьера была исключительно удачной. Бедолага подал апелляцию. Дело привлекло широкое внимание общественности. Но его все равно уволили.
ООД находился в самом верху списка «секретных» отраслей. И демон-полукровка никаким образом не мог попасть на службу туда.
Даже кто-то вроде Мэри получил бы отказ, обратись он с просьбой о базовой тренировке в ООД – если бы нашелся какой-нибудь стукач и сообщил комиссии по набору, что подаваемый ею кофе всегда горячий. Мэри не зарегистрирована. Вздумай правительство настаивать на регистрации каждого, кто способен сделать шов, который никогда не разойдется, или наливать всегда горячий кофе, или залатать велосипедную шину так, что она не лопнет через сотню футов, то регистрировать пришлось бы шестьдесят процентов населения. Как бы правительство ни любило бумажную волокиту и налогообложение, такая перспектива приводит в ужас даже их крошечные умишки. Люди с примесью крови пери иногда получают глубокие вдовьи пики – это стало настолько модно, что модели и актеры ради них идут на пластические операции. Так вот, если бы один из таких людей посередине жизни захотел сделать карьеру в ООД, ему бы пришлось приходить со свидетельством на лбу или сразу же получить от ворот поворот. ООД не обманешь.
Пат сверкнул синими глазами и улыбнулся мне. Для демона у него была приятная улыбка. Зубы тоже оказались синими.
– ООД кишит полукровками, – сказал Джесс. – Я… Тео. Джон – тоже. А еще Кейт, Милисента и Майк. Мы, похоже, как-то находим друг друга, чтобы работать вместе. Как можно более безопасно, конечно. «Слушай, тебе не кажется, что этот синий парень сильно смахивает на Пата? Кстати, а где Пат?» «Похож на Пата? Шутишь. В любом случае, он дома с простудой». Но Пат – самый эффектный из нас, потому мы и вызвали его этим вечером.
У меня, кажется, почти получилось удержать челюсть на месте, пока Пат синел – на это ушло несколько минут, я успела взять себя в руки, – но это было уже слишком. Примерно как выяснить, что президент Глобального Совета – кровопийца, луна сделана из зеленого сыра, а солнце встает по утрам только с помощью сложной системы рычагов и циферблатов, за которыми присматривает база высшей расы с Антареса, расположенная на Марсе…
– Что это, черт возьми, значит – «ООД кишит полукровками»? А как насчет той идиотской проверки крови при приеме?
Все трое улыбнулись. Медленно. На какой-то момент я была единственным человеком в комнате, и они все были больше и сильнее меня. Я застыла. Не в спокойствии и понимании – скорее как кролик под взглядом удава.
Момент прошел.
– Должно быть, началось все с чьего-то внебрачного дитяти, – задумчиво сказал Джесс.
– Когда единственное лекарство, которое работало, делало твою мочу зеленой на неделю, – продолжил Пат.
– Или синей, или фиолетовой, – заметил Тео.
– Ну да, – кивнул Пат. – Смотря, что ты за полукровка.
– Но лабораторию сейчас вполне можно обойти, – продолжил Джесс. – А если прошел через это – можешь считать, что ты уже дома.
Последовала еще одна пауза. Может, они думали, что я спрошу, что означает «ты уже дома», но я не хотела больше ничего знать. Я не бывала в таком шоке с тех пор, как очнулась возле костра, окруженная вампирами. Тишина продолжалась, и я поняла, что уровень напряжения снова растет, а многозначительных взглядов стало даже больше. Я попыталась разозлиться. Но я так устала. Наконец Пат заговорил.
– О'кей, – сказал он. – На чем мы остановились? Хмм. Мы какое-то время думали, что на озере с тобой стряслось что-то вроде… посинения. Или… где-то еще. Но у нас не было подходящего повода, ну, спросить тебя об этом в спокойной обстановке. Где-то, где можно закрыть двери, когда я задерживаю дыхание.
– До сегодняшнего вечера мы все равно не были полностью уверены, что именно это искали, – подхватил Джесс. – Возможно, не уверены до сих пор.
Они с надеждой посмотрели на меня.
Я подумала о том, что могу сказать. Они рискнули поднести мне свои карьеры на блюдечке с голубой каемочкой. Все, что мне нужно было сделать – выйти отсюда и рассказать кому-нибудь – к примеру, мистеру Ответственная Пресса, – что Пат синеет, становится трехглазым и двенадцатипалым, если задерживает дыхание, а несколько ближайших его коллег, включая напарника, знают об этом. После этого Пата привяжут к стулу, наденут на голову пластиковый пакет и примутся наблюдать за последствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Тео тихо опустил передние ножки своего стула на пол, скользнул к двери кабинета и запер ее. Уселся снова, забросил ноги на край стола и продолжил качаться на двух задних ножках.
Пат начал дышать.
– Если я позволю этому зайти дальше, начнут отлетать пуговицы. Прошу прошения, – он расстегнул пряжку ремня и пуговицу на поясе.
– Ты демон, – выдохнула я.
– Только на четверть, – ответил Пат, – но их кровь сильна во мне. – Его голос звучал странно, глубже и более хрипло. – Мой родной брат не мог обернуться, задерживая дыхание, пока у него не случился сердечный приступ. Хорошо ему. Извини за закрытую дверь, но пройдет добрых полчаса, прежде чем эффекты исчезнут.
По-настоящему незаконно быть только вампиром. Но если люди слишком регулярно сообщают врачу, что больны в день после полнолуния, они так или иначе никогда не получают назначения на сколько-нибудь ответственные должности; а демоны, которые не могут скрыть свое происхождение, автоматически становятся изгоями. Межвидовой брак – определенно преступление. Законы, запрещающие их, невозможно заставить выполнять, и, если вы знаете, что ваш ребенок проверку не пройдет, то делаете как можно более унылое и отчаявшееся лицо (в сложившихся обстоятельствах это нетрудно), идете в Отдел Регистрации и начинаете причитать: вам, мол, никто не сказал, что ваш прапрапрадедушка – или прапрапрабабушка – был, владел или пользовался прапрапрачем-то, давно уже, конечно, иссякшим и совершенно потерявшим силу. Ребенка спокойно регистрируют, он вырастает – и обнаруживает, что не может найти работу в любой отрасли, которая считается «секретной». И если какие-то из его близких родственников быстро шли в гору, теперь это, скорее всего, прекратится. На всю жизнь. Даже если ни один из них не выказывает ни малейших признаков нелюдского происхождения.
Еще хуже, наверное, ситуация складывается у полукровок, которые живут спокойно до поры полового созревания. Эти бедолаги неожиданно обнаруживают, что Другая кровь – о которой они могли и не знать – жива-здорова и вот-вот начнет рушить их мир. Время от времени это случается и со взрослыми. Несколько лет назад произошел знаменитый случай, когда тридцативосьмилетний менеджер банка неожиданно отрастил рога. Его уволили. До этого момента его карьера была исключительно удачной. Бедолага подал апелляцию. Дело привлекло широкое внимание общественности. Но его все равно уволили.
ООД находился в самом верху списка «секретных» отраслей. И демон-полукровка никаким образом не мог попасть на службу туда.
Даже кто-то вроде Мэри получил бы отказ, обратись он с просьбой о базовой тренировке в ООД – если бы нашелся какой-нибудь стукач и сообщил комиссии по набору, что подаваемый ею кофе всегда горячий. Мэри не зарегистрирована. Вздумай правительство настаивать на регистрации каждого, кто способен сделать шов, который никогда не разойдется, или наливать всегда горячий кофе, или залатать велосипедную шину так, что она не лопнет через сотню футов, то регистрировать пришлось бы шестьдесят процентов населения. Как бы правительство ни любило бумажную волокиту и налогообложение, такая перспектива приводит в ужас даже их крошечные умишки. Люди с примесью крови пери иногда получают глубокие вдовьи пики – это стало настолько модно, что модели и актеры ради них идут на пластические операции. Так вот, если бы один из таких людей посередине жизни захотел сделать карьеру в ООД, ему бы пришлось приходить со свидетельством на лбу или сразу же получить от ворот поворот. ООД не обманешь.
Пат сверкнул синими глазами и улыбнулся мне. Для демона у него была приятная улыбка. Зубы тоже оказались синими.
– ООД кишит полукровками, – сказал Джесс. – Я… Тео. Джон – тоже. А еще Кейт, Милисента и Майк. Мы, похоже, как-то находим друг друга, чтобы работать вместе. Как можно более безопасно, конечно. «Слушай, тебе не кажется, что этот синий парень сильно смахивает на Пата? Кстати, а где Пат?» «Похож на Пата? Шутишь. В любом случае, он дома с простудой». Но Пат – самый эффектный из нас, потому мы и вызвали его этим вечером.
У меня, кажется, почти получилось удержать челюсть на месте, пока Пат синел – на это ушло несколько минут, я успела взять себя в руки, – но это было уже слишком. Примерно как выяснить, что президент Глобального Совета – кровопийца, луна сделана из зеленого сыра, а солнце встает по утрам только с помощью сложной системы рычагов и циферблатов, за которыми присматривает база высшей расы с Антареса, расположенная на Марсе…
– Что это, черт возьми, значит – «ООД кишит полукровками»? А как насчет той идиотской проверки крови при приеме?
Все трое улыбнулись. Медленно. На какой-то момент я была единственным человеком в комнате, и они все были больше и сильнее меня. Я застыла. Не в спокойствии и понимании – скорее как кролик под взглядом удава.
Момент прошел.
– Должно быть, началось все с чьего-то внебрачного дитяти, – задумчиво сказал Джесс.
– Когда единственное лекарство, которое работало, делало твою мочу зеленой на неделю, – продолжил Пат.
– Или синей, или фиолетовой, – заметил Тео.
– Ну да, – кивнул Пат. – Смотря, что ты за полукровка.
– Но лабораторию сейчас вполне можно обойти, – продолжил Джесс. – А если прошел через это – можешь считать, что ты уже дома.
Последовала еще одна пауза. Может, они думали, что я спрошу, что означает «ты уже дома», но я не хотела больше ничего знать. Я не бывала в таком шоке с тех пор, как очнулась возле костра, окруженная вампирами. Тишина продолжалась, и я поняла, что уровень напряжения снова растет, а многозначительных взглядов стало даже больше. Я попыталась разозлиться. Но я так устала. Наконец Пат заговорил.
– О'кей, – сказал он. – На чем мы остановились? Хмм. Мы какое-то время думали, что на озере с тобой стряслось что-то вроде… посинения. Или… где-то еще. Но у нас не было подходящего повода, ну, спросить тебя об этом в спокойной обстановке. Где-то, где можно закрыть двери, когда я задерживаю дыхание.
– До сегодняшнего вечера мы все равно не были полностью уверены, что именно это искали, – подхватил Джесс. – Возможно, не уверены до сих пор.
Они с надеждой посмотрели на меня.
Я подумала о том, что могу сказать. Они рискнули поднести мне свои карьеры на блюдечке с голубой каемочкой. Все, что мне нужно было сделать – выйти отсюда и рассказать кому-нибудь – к примеру, мистеру Ответственная Пресса, – что Пат синеет, становится трехглазым и двенадцатипалым, если задерживает дыхание, а несколько ближайших его коллег, включая напарника, знают об этом. После этого Пата привяжут к стулу, наденут на голову пластиковый пакет и примутся наблюдать за последствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122