Я убрала руку и посмотрела: маленький круглый кусочек чего-то, больше всего напоминающего цветное стекло. Я не могла разобрать, был ли там какой-то рисунок, или странное переплетение теней.
Мастер амулетов. Это звучит так… жестко. Пусть ты разнесла мастерскую, но ты по крайней мере сделала это в процессе обучения, и знала, для чего это обучение нужно. Учитель говорил тебе, что делать до того и что делать потом.
Глядя на меня, Иоланда заговорила:
– Моя дорогая, прости. Я знаю, что тебе не это хотелось бы услышать, но мне кажется, что все то, чего ты пока не можешь понять – это именно то, чего тебе понимать пока не стоит. То есть ты хорошо справляешься…
Она излагала свои мысли почти в той же манере, что и Кон. Без лишних предисловий. Мне хотелось сказать: «Все, чего бы мне хотелось, – это до конца жизни печь булочки с корицей», но я знала, что это уже не совсем правда, к тому же мне надоело жаловаться на жизнь. И я ничего не сказала. Вместо этого я взяла свой рюкзак и поставила его на стол. Поднимая его, я почувствовала, как амулеты отчаянно пытаются избежать контакта со странными тенями на полу. Ставя его на стол, я поняла, что эта поверхность им тоже не по душе. В рюкзаке что-то скреблось. Значит, по крайней мере один из них еще живой.
Сначала глаза Иоланды округлились, затем она нахмурилась.
– Подними его еще раз, если тебе не трудно, – сказала она.
Я подняла, она достала что-то из ящика стола, посыпала столешницу и жестом указала мне снова поставить туда рюкзак. Что бы там ни происходило с моим барахлом, теперь возня в рюкзаке прекратилась.
– Ты хочешь, чтобы я на что-то взглянула?
Я открыла рюкзак, и вдруг мне почему-то расхотелось прикасаться к оберегам.
– Погоди-ка, – сказала Иоланда и снова что-то достала из ящика – на сей раз деревянные щипцы.
С обеих сторон на них были начертаны необычные символы. Я уцепила один из оберегов за кончик и рванула его из рюкзака – хотя мне показалось, что еще немного – и он выскользнул бы сам, как снятое со спиц вязанье. Как только амулет оказался на свободе, второй его конец закрутился в воздухе, словно искал что-то, потом, изогнувшись, обвился вокруг щипцов и пополз вверх – к моей руке.
– Брось его, – резко велела Иоланда. Я бросила. Как только оберег коснулся поверхности стола, я услышала шипящий звук и почувствовала неприятный запах – не просто неприятный, а очень неприятный, – и спустя мгновение перед нами лежал только какой-то вязаный лоскут, прицепленный к свече зажигания; в нем зияла дыра, по краю обведенная коричневато-фиолетовой каймой. Кайма подрагивала.
– Ой, – сказала я.
– Вот именно, ой, – спокойно подтвердила Иоланда. – Это не оберег, а «жучок». Где он был?
– В «Разва…» – в моей машине.
– Ты ее закрываешь?
– Здесь – нет, – ответила я, чувствуя, как по позвоночнику поднимается волна холода.
– Нет, – сказала она. – Если бы тот, кто подбросил тебе это, приходил сюда, то я бы об этом знала.
– Значит, этот кто-то или что-то может проникать в закрытую машину, – волна холода продолжила свое восхождение. «Все-таки что-то, – подумала я. – Нет, стоп. Вампиры не делают «жучки». Или делают?»
– Так, откуда все остальное?
– Понимаете, с тех пор, как я пропадала на два дня, моя мама стала закупать для меня амулеты. Чтобы служили оберегами. И я решила спросить у вас, живые ли они еще.
– А машина вообще не защищена магией?
– Только той, что шла в комплекте – на руле, на колесах…
Все производители в мире вставляют в логотипы магический символ, а производители машин, соответственно, ставят свой логотип с магическим элементом на рулевом колесе каждой тачки.
– Замки на дверцах снабдил заговорами тот парень, у которого я купила машину, но думаю, что его штуки не сработали. – Я нахмурилась. Дэйв никогда не претендовал на роль специалиста по оберегам, он обещал только, что «Развалюха» сможет тронуться с места. – Машине пятнадцать лет, тогда сплав еще не изобрели.
Благодаря этому сплаву производители получили возможность зачаровывать в машине практически что угодно. Между древними машинами, выпущенными до изобретения сплава, и теми, что были изготовлены уже после, имеется существенная разница в цене. Однако кое-кто, включая меня, Мэла и Дэйва, считали, что этот сплав сродни кремам для лица, которые гарантируют стопроцентную защиту от морщин, или пищевым добавкам, которые гарантируют фигуру голливудской звезды за тридцать дней.
В последнее время коммерческие лаборатории занялись разработкой заговоров, которые растворялись бы в краске, как соль в воде, и любой предмет, окрашенный такой краской, становился бы, таким образом, зачарованным. Когда они его получат, то, конечно, организуют колоссальную рекламную компанию – но на самом деле от него будет мало толку. Не больше, чем от соли в воде. Конечно, для уничтожения зловредных триффидов это отличное средство, но вспышки размножения триффидов не наблюдалось уже несколько поколений. Когда воспаляется горло – лучше поесть меда и выпить аспирина, чем полоскать его соленой водой. А если имеешь дело с вампирами – может быть, краска и остановит их на несколько секунд, но не сможет помешать в конце концов разбить лобовое стекло и вытащить тебя наружу.
Лучшим оберегом для поездок, увы, по-прежнему оставалась скорость езды.
Иоланда не стала говорить о пользе быстрой езды, не стала успокаивать и прочее. Ну, мы ведь только что убедились, что успокаиваться пока рано. Этому «жучку» явно не повредила езда в автомобиле.
Иоланда взяла что-то, сильно смахивающее на вязальный крючок – там даже крючочек на кончике был – и начала тыкать этой штукой лежащую на столе кучку оберегов. Из нее выкатилась бледно-голубая бусина, еще чуть-чуть блестящая.
– Я думаю, часть из них были вполне дееспособны еще совсем недавно. Их заговорили на защиту от «жучка», от его действия они и износились. И давно ты придумала складывать обереги в…
– В бардачок… – рассеянно добавила я.
Как правило, «жучок» по форме приблизительно соответствует тому объекту, за которым с его помощью следят. Если требуется выследить человека, «жучок» похож на эдакую вытянутую звездочку, кончики которой – это голова, руки и ноги, а вместо сердца внутрь вставлена бусина, или кристалл, или микросхема. Я была уверена, что заметила бы, если бы мама подсунула мне «жучка»… да и мама не была настолько глупа, чтобы так поступить. Восемь лет совместной жизни с отцом обеспечили ей лучшее понимание вопросов магии, да во всех других вопросах одурачить ее было сложновато.
В какой момент я заметила, что десяток или даже дюжина амулетов в моем бардачке из аккуратной кучки превратились в спутанный клубок? Когда я открывала бардачок? Ах да, мне нужна была карта, я сидела за рулем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Мастер амулетов. Это звучит так… жестко. Пусть ты разнесла мастерскую, но ты по крайней мере сделала это в процессе обучения, и знала, для чего это обучение нужно. Учитель говорил тебе, что делать до того и что делать потом.
Глядя на меня, Иоланда заговорила:
– Моя дорогая, прости. Я знаю, что тебе не это хотелось бы услышать, но мне кажется, что все то, чего ты пока не можешь понять – это именно то, чего тебе понимать пока не стоит. То есть ты хорошо справляешься…
Она излагала свои мысли почти в той же манере, что и Кон. Без лишних предисловий. Мне хотелось сказать: «Все, чего бы мне хотелось, – это до конца жизни печь булочки с корицей», но я знала, что это уже не совсем правда, к тому же мне надоело жаловаться на жизнь. И я ничего не сказала. Вместо этого я взяла свой рюкзак и поставила его на стол. Поднимая его, я почувствовала, как амулеты отчаянно пытаются избежать контакта со странными тенями на полу. Ставя его на стол, я поняла, что эта поверхность им тоже не по душе. В рюкзаке что-то скреблось. Значит, по крайней мере один из них еще живой.
Сначала глаза Иоланды округлились, затем она нахмурилась.
– Подними его еще раз, если тебе не трудно, – сказала она.
Я подняла, она достала что-то из ящика стола, посыпала столешницу и жестом указала мне снова поставить туда рюкзак. Что бы там ни происходило с моим барахлом, теперь возня в рюкзаке прекратилась.
– Ты хочешь, чтобы я на что-то взглянула?
Я открыла рюкзак, и вдруг мне почему-то расхотелось прикасаться к оберегам.
– Погоди-ка, – сказала Иоланда и снова что-то достала из ящика – на сей раз деревянные щипцы.
С обеих сторон на них были начертаны необычные символы. Я уцепила один из оберегов за кончик и рванула его из рюкзака – хотя мне показалось, что еще немного – и он выскользнул бы сам, как снятое со спиц вязанье. Как только амулет оказался на свободе, второй его конец закрутился в воздухе, словно искал что-то, потом, изогнувшись, обвился вокруг щипцов и пополз вверх – к моей руке.
– Брось его, – резко велела Иоланда. Я бросила. Как только оберег коснулся поверхности стола, я услышала шипящий звук и почувствовала неприятный запах – не просто неприятный, а очень неприятный, – и спустя мгновение перед нами лежал только какой-то вязаный лоскут, прицепленный к свече зажигания; в нем зияла дыра, по краю обведенная коричневато-фиолетовой каймой. Кайма подрагивала.
– Ой, – сказала я.
– Вот именно, ой, – спокойно подтвердила Иоланда. – Это не оберег, а «жучок». Где он был?
– В «Разва…» – в моей машине.
– Ты ее закрываешь?
– Здесь – нет, – ответила я, чувствуя, как по позвоночнику поднимается волна холода.
– Нет, – сказала она. – Если бы тот, кто подбросил тебе это, приходил сюда, то я бы об этом знала.
– Значит, этот кто-то или что-то может проникать в закрытую машину, – волна холода продолжила свое восхождение. «Все-таки что-то, – подумала я. – Нет, стоп. Вампиры не делают «жучки». Или делают?»
– Так, откуда все остальное?
– Понимаете, с тех пор, как я пропадала на два дня, моя мама стала закупать для меня амулеты. Чтобы служили оберегами. И я решила спросить у вас, живые ли они еще.
– А машина вообще не защищена магией?
– Только той, что шла в комплекте – на руле, на колесах…
Все производители в мире вставляют в логотипы магический символ, а производители машин, соответственно, ставят свой логотип с магическим элементом на рулевом колесе каждой тачки.
– Замки на дверцах снабдил заговорами тот парень, у которого я купила машину, но думаю, что его штуки не сработали. – Я нахмурилась. Дэйв никогда не претендовал на роль специалиста по оберегам, он обещал только, что «Развалюха» сможет тронуться с места. – Машине пятнадцать лет, тогда сплав еще не изобрели.
Благодаря этому сплаву производители получили возможность зачаровывать в машине практически что угодно. Между древними машинами, выпущенными до изобретения сплава, и теми, что были изготовлены уже после, имеется существенная разница в цене. Однако кое-кто, включая меня, Мэла и Дэйва, считали, что этот сплав сродни кремам для лица, которые гарантируют стопроцентную защиту от морщин, или пищевым добавкам, которые гарантируют фигуру голливудской звезды за тридцать дней.
В последнее время коммерческие лаборатории занялись разработкой заговоров, которые растворялись бы в краске, как соль в воде, и любой предмет, окрашенный такой краской, становился бы, таким образом, зачарованным. Когда они его получат, то, конечно, организуют колоссальную рекламную компанию – но на самом деле от него будет мало толку. Не больше, чем от соли в воде. Конечно, для уничтожения зловредных триффидов это отличное средство, но вспышки размножения триффидов не наблюдалось уже несколько поколений. Когда воспаляется горло – лучше поесть меда и выпить аспирина, чем полоскать его соленой водой. А если имеешь дело с вампирами – может быть, краска и остановит их на несколько секунд, но не сможет помешать в конце концов разбить лобовое стекло и вытащить тебя наружу.
Лучшим оберегом для поездок, увы, по-прежнему оставалась скорость езды.
Иоланда не стала говорить о пользе быстрой езды, не стала успокаивать и прочее. Ну, мы ведь только что убедились, что успокаиваться пока рано. Этому «жучку» явно не повредила езда в автомобиле.
Иоланда взяла что-то, сильно смахивающее на вязальный крючок – там даже крючочек на кончике был – и начала тыкать этой штукой лежащую на столе кучку оберегов. Из нее выкатилась бледно-голубая бусина, еще чуть-чуть блестящая.
– Я думаю, часть из них были вполне дееспособны еще совсем недавно. Их заговорили на защиту от «жучка», от его действия они и износились. И давно ты придумала складывать обереги в…
– В бардачок… – рассеянно добавила я.
Как правило, «жучок» по форме приблизительно соответствует тому объекту, за которым с его помощью следят. Если требуется выследить человека, «жучок» похож на эдакую вытянутую звездочку, кончики которой – это голова, руки и ноги, а вместо сердца внутрь вставлена бусина, или кристалл, или микросхема. Я была уверена, что заметила бы, если бы мама подсунула мне «жучка»… да и мама не была настолько глупа, чтобы так поступить. Восемь лет совместной жизни с отцом обеспечили ей лучшее понимание вопросов магии, да во всех других вопросах одурачить ее было сложновато.
В какой момент я заметила, что десяток или даже дюжина амулетов в моем бардачке из аккуратной кучки превратились в спутанный клубок? Когда я открывала бардачок? Ах да, мне нужна была карта, я сидела за рулем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122