эти статьи сразу же попадают во все общенациональные и местные газеты. Может быть, это всего лишь паранойя. Но у вампиров есть еще одна особенность. Понимаете, они не размножаются. Они, конечно, делают новых вампиров – но делают из бывших людей. Оборотни, демоны и тому подобные могут иметь детей от обычных людей и друг от друга, и такие случаи нередки. Зачастую это случается потому, что родители любят друг друга, и любовь смягчает ксенофобию. Распространены истории о вампирском сексе и вампирских оргиях (предполагаемых), но нет ни одной сколько-нибудь правдоподобной истории о рождении ребенка-вампира или полувампира.
(Кстати о сексе у кровопийц: наиболее популярная история касается того факта, что вампиры, будучи нежитью, держат всю свою, так сказать, жизнедеятельность под сознательным контролем. Помимо очевидных вещей, таких, как ходьба, речь и кусание людей, сюда относятся и функции, которые сознание живых не контролирует – например, кровообращение. Одна из первых историй, которые вступающий в мир плотских радостей подросток слышит о мужчинах-вампирах, это то, что у них и это контролируется сознанием. Лично я после первого любовника перестала краснеть и поняла, что бойфренд с постоянной эрекцией мне нужен в самую распоследнюю очередь.)
Так что кровопийцы правы: люди действительно искренне ненавидят их, что совсем не похоже на наше отношение к прочим видам Других. Но это неудивительно. Вампиры, возможно, держат одну пятую мирового капитала, и они – совершенно чуждая раса. Люди также не любят упырей и ламий, но остальная нежить так долго не живет, не слишком умна, и если такое тебя укусит, то в отделении экстренной помощи любой городской клиники найдется нужный антидот (если, конечно, от тебя осталось достаточно, чтобы туда добежать).
Всемирный Совет периодически пытается провести «переговоры» с лидерами вампиров, предлагает им положить конец преследованиям и законодательным ограничениям, организовать бесперебойные поставки свиной крови в обмен на обещание, что вампиры перестанут охотиться на людей. Но это не срабатывает: во-первых, хоть вампиры и охотятся стаями, в целом их популяция состоит из ряда небольших феодов; альянсы кратки и редки и обычно заключаются с целью уничтожения совместно ненавидимого другого феода кровопийц. Во-вторых, чем больше банда и чем могущественней вампир-владыка, тем меньше вероятность, что он или она оставит штаб-квартиру ради посещения фиктивных «переговоров» со Всемирным человеческим советом. И, в-третьих, свиная кровь не вызывает энтузиазма у вампиров. Это, наверное, все равно как предлагать человеку яблочную наливку, если он всю жизнь пил «Вдову Клико-Понсарден».
(У нашей кофейни есть лицензия на продажу пива и вина, но истинная слабость Чарли – шампанское. Чарли однажды участвовал в глобонетовском анкетировании и оказался единственным в списке владельцем кофейни, где подают шампанское на разлив. Вы удивитесь, сколь многие предпочитают шипучку с ломтем мяса и даже с хлебом и сыром.)
В общем, я слегка поведена. Кто-то обожает мыльные оперы. Кто-то сходит с ума по спорту. А я поклонница истории о Других. Притом мы в кофейне узнаем о Других больше – если захотим: несколько наших постоянных посетителей работают в ООД (Особом Отделе против Других). Их еще называют вампир-копами, потому что, как я уже говорила, их основная забота – вампиры. Мама затыкает их, когда слышит разговоры на профессиональные темы на нашей территории, но я всегда рада послушать. Я не стала бы доверять ни единому копу больше, чем нашему Прометею, блестящему черному монстру, который господствует у Чарли на кухне (Мэл его бережет как зеницу ока, и не мудрено: глядя на печь промышленной мощности в разгар работы, вы поймете связь между мотоциклами и готовкой), но Пат и Джесс мне нравились.
Наши оодовцы говорят, что никогда и никаким образом кровопийцы не смогут выйти на солнечный свет, и это хорошо, потому как солнечный свет – единственное, что мешает им взять под контроль остальные четыре пятых мировой экономики и основать человеководство как еще одну перспективную отрасль для акционерного капитала. Но оодовцы страдают профессиональной паранойей, и нет у них доверия к ребятам в лабораторных халатах, чьи бы интересы те ни защищали.
Существуют истории про «хороших» вампиров – того же пошиба, что истории об уродливой ведьме, которая, съев живьем лошадь, охотничьего пса да еще, наверно, охотника или стрелка в придачу, проводит затем ночь в объятиях избранного ею рыцаря, превратившись в добрейшую и прекраснейшую леди в мире; но, если верить нашим оодовцам, ни единая живая душа хорошего вампира не встречала – или, по крайней мере, не вернулась рассказать об этом. Это также о чем-то говорит, верно? Кстати, насколько я понимаю ситуацию, лошадь, псы и охотник так и остались мертвыми. Поневоле удивляешься мышлению избранного рыцаря, который знал про эту бойню, а потом резвился с дамой в постели, мотивируя это какими-то странными понятиями о «чести».
Вампиры убивают людей и пьют их кровь. Или получают ее другим образом. Они любят, когда добыча жива и испугана, любят поиграть с ней, прежде чем прикончить. Еще говорят, будто единственное домашнее животное, которое может держать вампир – кошка, потому что они понимают кошачьи мысли. В разгар Войн Вуду любой, кто жил вдвоем с кошкой, подозревался в вампиризиме. Говорят, будто в некоторых местах, где Войны бушевали сильнее всего, одиноких людей с кошками, не горевших на солнце, все равно жгли. Надеюсь, это всего лишь слухи, но могло быть и такое. Вокруг «Кофейни Чарли» всегда вертятся кошки, но они обычно ищут убежища от очередной крысиной стаи, и отчаяние делает их дружелюбными. В полнолуние их становится больше; это означает, что не каждому оборотню хочется – или, в большем соответствии с реалиями Старого Города, не всякий может себе позволить – пользоваться лекарствами.
Итак, придя в сознание, я отнюдь не утешилась тем, что цела и невредима. Меня прислонили к чему-то на краю круга, освещенного костром. Вампиры видят в темноте и не готовят пищу, но им, похоже, нравится играть с огнем – как, наверное, иным людям нравится кататься на краденых машинах или перебегать через рельсы под носом у поезда.
Я очнулась, чувствуя ужасное недомогание и слабость, и, конечно, потеряла голову от страха. Они, наверно, свалили меня Дыханием. Я знала, что вампирам не требуются ни тупые предметы типа дубинки, ни платки, смоченные в хлороформе, чтобы обездвижить жертву. Они просто дышат на тебя, и ты падаешь. Не все они это могут, но почти все вампиры после Войн охотятся стаями, и должность Дыхателя в стае стала важным символом статуса (если верить глобонетовским отчетам).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
(Кстати о сексе у кровопийц: наиболее популярная история касается того факта, что вампиры, будучи нежитью, держат всю свою, так сказать, жизнедеятельность под сознательным контролем. Помимо очевидных вещей, таких, как ходьба, речь и кусание людей, сюда относятся и функции, которые сознание живых не контролирует – например, кровообращение. Одна из первых историй, которые вступающий в мир плотских радостей подросток слышит о мужчинах-вампирах, это то, что у них и это контролируется сознанием. Лично я после первого любовника перестала краснеть и поняла, что бойфренд с постоянной эрекцией мне нужен в самую распоследнюю очередь.)
Так что кровопийцы правы: люди действительно искренне ненавидят их, что совсем не похоже на наше отношение к прочим видам Других. Но это неудивительно. Вампиры, возможно, держат одну пятую мирового капитала, и они – совершенно чуждая раса. Люди также не любят упырей и ламий, но остальная нежить так долго не живет, не слишком умна, и если такое тебя укусит, то в отделении экстренной помощи любой городской клиники найдется нужный антидот (если, конечно, от тебя осталось достаточно, чтобы туда добежать).
Всемирный Совет периодически пытается провести «переговоры» с лидерами вампиров, предлагает им положить конец преследованиям и законодательным ограничениям, организовать бесперебойные поставки свиной крови в обмен на обещание, что вампиры перестанут охотиться на людей. Но это не срабатывает: во-первых, хоть вампиры и охотятся стаями, в целом их популяция состоит из ряда небольших феодов; альянсы кратки и редки и обычно заключаются с целью уничтожения совместно ненавидимого другого феода кровопийц. Во-вторых, чем больше банда и чем могущественней вампир-владыка, тем меньше вероятность, что он или она оставит штаб-квартиру ради посещения фиктивных «переговоров» со Всемирным человеческим советом. И, в-третьих, свиная кровь не вызывает энтузиазма у вампиров. Это, наверное, все равно как предлагать человеку яблочную наливку, если он всю жизнь пил «Вдову Клико-Понсарден».
(У нашей кофейни есть лицензия на продажу пива и вина, но истинная слабость Чарли – шампанское. Чарли однажды участвовал в глобонетовском анкетировании и оказался единственным в списке владельцем кофейни, где подают шампанское на разлив. Вы удивитесь, сколь многие предпочитают шипучку с ломтем мяса и даже с хлебом и сыром.)
В общем, я слегка поведена. Кто-то обожает мыльные оперы. Кто-то сходит с ума по спорту. А я поклонница истории о Других. Притом мы в кофейне узнаем о Других больше – если захотим: несколько наших постоянных посетителей работают в ООД (Особом Отделе против Других). Их еще называют вампир-копами, потому что, как я уже говорила, их основная забота – вампиры. Мама затыкает их, когда слышит разговоры на профессиональные темы на нашей территории, но я всегда рада послушать. Я не стала бы доверять ни единому копу больше, чем нашему Прометею, блестящему черному монстру, который господствует у Чарли на кухне (Мэл его бережет как зеницу ока, и не мудрено: глядя на печь промышленной мощности в разгар работы, вы поймете связь между мотоциклами и готовкой), но Пат и Джесс мне нравились.
Наши оодовцы говорят, что никогда и никаким образом кровопийцы не смогут выйти на солнечный свет, и это хорошо, потому как солнечный свет – единственное, что мешает им взять под контроль остальные четыре пятых мировой экономики и основать человеководство как еще одну перспективную отрасль для акционерного капитала. Но оодовцы страдают профессиональной паранойей, и нет у них доверия к ребятам в лабораторных халатах, чьи бы интересы те ни защищали.
Существуют истории про «хороших» вампиров – того же пошиба, что истории об уродливой ведьме, которая, съев живьем лошадь, охотничьего пса да еще, наверно, охотника или стрелка в придачу, проводит затем ночь в объятиях избранного ею рыцаря, превратившись в добрейшую и прекраснейшую леди в мире; но, если верить нашим оодовцам, ни единая живая душа хорошего вампира не встречала – или, по крайней мере, не вернулась рассказать об этом. Это также о чем-то говорит, верно? Кстати, насколько я понимаю ситуацию, лошадь, псы и охотник так и остались мертвыми. Поневоле удивляешься мышлению избранного рыцаря, который знал про эту бойню, а потом резвился с дамой в постели, мотивируя это какими-то странными понятиями о «чести».
Вампиры убивают людей и пьют их кровь. Или получают ее другим образом. Они любят, когда добыча жива и испугана, любят поиграть с ней, прежде чем прикончить. Еще говорят, будто единственное домашнее животное, которое может держать вампир – кошка, потому что они понимают кошачьи мысли. В разгар Войн Вуду любой, кто жил вдвоем с кошкой, подозревался в вампиризиме. Говорят, будто в некоторых местах, где Войны бушевали сильнее всего, одиноких людей с кошками, не горевших на солнце, все равно жгли. Надеюсь, это всего лишь слухи, но могло быть и такое. Вокруг «Кофейни Чарли» всегда вертятся кошки, но они обычно ищут убежища от очередной крысиной стаи, и отчаяние делает их дружелюбными. В полнолуние их становится больше; это означает, что не каждому оборотню хочется – или, в большем соответствии с реалиями Старого Города, не всякий может себе позволить – пользоваться лекарствами.
Итак, придя в сознание, я отнюдь не утешилась тем, что цела и невредима. Меня прислонили к чему-то на краю круга, освещенного костром. Вампиры видят в темноте и не готовят пищу, но им, похоже, нравится играть с огнем – как, наверное, иным людям нравится кататься на краденых машинах или перебегать через рельсы под носом у поезда.
Я очнулась, чувствуя ужасное недомогание и слабость, и, конечно, потеряла голову от страха. Они, наверно, свалили меня Дыханием. Я знала, что вампирам не требуются ни тупые предметы типа дубинки, ни платки, смоченные в хлороформе, чтобы обездвижить жертву. Они просто дышат на тебя, и ты падаешь. Не все они это могут, но почти все вампиры после Войн охотятся стаями, и должность Дыхателя в стае стала важным символом статуса (если верить глобонетовским отчетам).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122