Вот я и смылась. И никогда даже не оглядывалась назад. С тех пор все еду. Я много где побывала, но дома себе пока не нашла.
– Изрежет тебя? – Губы Горди вокруг зубочистки сложились в ухмылку. – Не могу поверить. Мэри уставилась на него.
– Я в том смысле, что ты ж очень мощная женщина. Это ж какой должен быть мужик, чтобы тебя одолеть?
Она убрала баночки с детским питанием в стенной шкаф. Горди издал над своей зубочисткой чмокающий звук, совсем как та девочка с пустышкой.
– Еще что-нибудь хочешь знать?
Она закрыла дверцы шкафа и повернулась лицом к нему.
– Да. Например, сколько тебе лет?
– Слишком много лишнего для идиотского трепа. Ты принес заказ?
– Он прямо у моего сердца. – Горди залез во внутренний карман своей куртки и вытащил целлофановый пакетик, в котором лежал небольшой квадратик вощеной бумаги. – Подумал, может, тебе понравится оформленьице.
Он протянул пакетик Мэри, и она разглядела пять небольших желтых улыбающихся лиц, таких же, как на ее значке, и расставленных на равном расстоянии по квадратику.
– Мой друг – настоящий художник, – сказал Горди. – Он может сделать почти любое оформление. Тут на днях клиент захотел маленькие самолетики. А еще один хмырь попросил американский флаг. За исполнение в цвете – дополнительная цена. В общем, моему другу его работа нравится.
– Твой друг хорошо работает.
Она подняла бумажку против света. Улыбающиеся лица были сделаны желтой пищевой краской с лимонным ароматом, а крохотные черные точки глаз были дешевой, но мощной кислотой, вырабатываемой в лаборатории возле Атланты. Она вытащила из сумочки бумажник и «магнум» тоже из нее убрала. Пистолет она положила на кухонную стойку и отсчитала пятьдесят долларов за свое приобретение.
– До чего славная штучка, – сказал Горди. Его пальцы ощупывали пистолет. – Спорить могу, что им ты тоже отлично владеешь. – Он принял деньги и положил их в джинсы.
Этот «магнум» Мэри приобрела у него в сентябре, через два месяца после того, как бармен из забегаловки «Перпл Пипл Итер» вывел ее на Горди. Пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший в выдвижном ящичке, и обрез были приобретены за последние годы по другим каналам. Мэри всегда и везде старалась найти тех, кто мог удовлетворить две ее страсти: ЛСД и оружие. У нее всегда была любовь к оружию. Ее завораживали тяжелый холодок и запах этих игрушек, их мрачная красота и лощеность. «Феминистская зависть к члену» – вот как он это называл, давным-давно уже, Лорд Джек, говорящий из серого тумана памяти.
ЛСД и оружие были звеньями, которые соединяли ее с прошлым, без них жизнь была бы так же пуста, как ее чрево.
– Отлично. Значит, этот подходит, верно? – Горди убрал зубочистку и запихнул ее назад в карман. – До следующего раза?
Она кивнула. Горди вышел из кухни, а Мэри последовала за ним, сжимая в руке заряженные кислотой «улыбочки». Когда он уйдет, она родит. Младенец находился в шкафу в спальне, закрытый в коробке. Она лизнет «улыбочку», покормит своего нового младенца и будет смотреть, как ненавистный мир убивает себя по Си-эн-эн. Горди потянулся к задвижке. Мэри мысленно замедлила его движение. Она за эти годы приняла так много ЛСД, что по своему желанию могла замедлять движение вещей или, наоборот, заставить их двигаться с бешеной скоростью. Рука Горди была на задвижке, и он уже готов был открыть дверь.
Костлявый маленький паршивец. Поставщик наркотиков и подпольный торговец оружием. Но он живой человек, а Мэри внезапно осознала, что хочет, чтобы ее коснулись человеческие руки.
– Погоди, – сказала она.
Горди остановился, почти отомкнув задвижку.
– У тебя есть какие-нибудь планы? – спросила Мэри. Она уже была готова отказаться от своих желаний и опять замкнуться в своей бронированной раковине.
Горди помедлил. Он нахмурился.
– Планы? В каком смысле?
– Ну, например, в смысле поесть. Тебе нужно куда-нибудь идти?
– Через пару часов я должен подхватить мою подружку. – Он проверил образцы товара. – Взаимовыгодный обмен. Мэри подняла «улыбочки» к его лицу.
– Хочешь попробовать?
Глаза Горди скользнули с предлагаемого наркотика на Мэри и опять на него.
– Просто не знаю, – сказал он.
Он уловил непроизнесенное приглашение. Не к ЛСД, к чему-то еще. Может быть, это было в том, как она стояла во весь рост, или в легком кивке в сторону спальни. Что бы это ни было, но Горди этот язык знал. Минуту он быстро прикидывал. Она была клиенткой, а трахать клиентку – не деловой подход. Куда как не красавица, да к тому же стара. За тридцать – это точно. Но он никогда еще не имел женщину в шесть футов ростом, и он представил, на что это будет похоже – плыть в таком болоте плоти. И вроде буфера у нее тоже очень ничего. И лицо, если как следует накрасить, тоже вполне. И все-таки… Что-то в ней было очень странное, со всеми этими фотографиями детей по стенам и…
«А, черт с ним! – подумал Горди. – Почему бы и нет?»
Можно трахнуть и дерево, было бы дупло подходящее.
– Да, – сказал он, и по лицу его начала расползаться улыбка, – пожалуй, хочу.
– Ну и хорошо. – Мэри протянула руку мимо него и заперла дверь дополнительно на цепочку. Горди уловил запах гамбургеров в ее волосах. Когда она опять на него поглядела, ее лицо было очень близко, и глаза ее казались тенью между зеленым и серым.
– Я приготовлю обед, а потом слетаем в космос. Как ты насчет мясного супа и сандвичей с ветчиной?
– Да, конечно. – Он пожал плечами. – Все что угодно. «Слетаем в космос», – сказала она. Это древнее выражение. По телевизору так говорили в старых фильмах про шестидесятые, хиппи и всю эту фигню. Он смотрел, как она ушла в кухню, и услышал шум наливаемой в кастрюльку воды.
– Зайди, поговорим, – сказала Мэри.
Горди взглянул на задвижку и дверную цепочку. Еще можно уйти, если захочешь. Эта бабища сделает из тебя котлету, если ты не поостережешься. Он уставился на светильник, его лицо окрасилось синим цветом.
– Горди? – Голос ее был мягок, как будто она говорила с ребенком.
– Да, сейчас. У тебя пиво есть?
Он снял куртку, швырнул ее на клетчатый диван в гостиной и прошел на кухню, где Мэри Террор готовила суп и сандвичи на двоих.
Глава 3
Момент истины
– Это что за чушь?
– Какая чушь?
– Вот. «Сожги эту книгу». Ты что, это читала? Дуг прошел на кухню. Лаура только что сунула в микроволновку говядину по-восточному с луком. Он прислонился к белой стойке и прочитал отрывок из книги:
– Как любая болезнь, безумие кредитной карточки должно быть атаковано очищающими лекарствами. Первая ложка – личная: возьми ножницы и уничтожь свои карточки. Все сразу. Сию же минуту. Не уступи мольбам тех, кто будет тебя отговаривать. Старший Брат Бизнес наблюдает за тобой, и у тебя отличная возможность плюнуть ему в глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Изрежет тебя? – Губы Горди вокруг зубочистки сложились в ухмылку. – Не могу поверить. Мэри уставилась на него.
– Я в том смысле, что ты ж очень мощная женщина. Это ж какой должен быть мужик, чтобы тебя одолеть?
Она убрала баночки с детским питанием в стенной шкаф. Горди издал над своей зубочисткой чмокающий звук, совсем как та девочка с пустышкой.
– Еще что-нибудь хочешь знать?
Она закрыла дверцы шкафа и повернулась лицом к нему.
– Да. Например, сколько тебе лет?
– Слишком много лишнего для идиотского трепа. Ты принес заказ?
– Он прямо у моего сердца. – Горди залез во внутренний карман своей куртки и вытащил целлофановый пакетик, в котором лежал небольшой квадратик вощеной бумаги. – Подумал, может, тебе понравится оформленьице.
Он протянул пакетик Мэри, и она разглядела пять небольших желтых улыбающихся лиц, таких же, как на ее значке, и расставленных на равном расстоянии по квадратику.
– Мой друг – настоящий художник, – сказал Горди. – Он может сделать почти любое оформление. Тут на днях клиент захотел маленькие самолетики. А еще один хмырь попросил американский флаг. За исполнение в цвете – дополнительная цена. В общем, моему другу его работа нравится.
– Твой друг хорошо работает.
Она подняла бумажку против света. Улыбающиеся лица были сделаны желтой пищевой краской с лимонным ароматом, а крохотные черные точки глаз были дешевой, но мощной кислотой, вырабатываемой в лаборатории возле Атланты. Она вытащила из сумочки бумажник и «магнум» тоже из нее убрала. Пистолет она положила на кухонную стойку и отсчитала пятьдесят долларов за свое приобретение.
– До чего славная штучка, – сказал Горди. Его пальцы ощупывали пистолет. – Спорить могу, что им ты тоже отлично владеешь. – Он принял деньги и положил их в джинсы.
Этот «магнум» Мэри приобрела у него в сентябре, через два месяца после того, как бармен из забегаловки «Перпл Пипл Итер» вывел ее на Горди. Пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший в выдвижном ящичке, и обрез были приобретены за последние годы по другим каналам. Мэри всегда и везде старалась найти тех, кто мог удовлетворить две ее страсти: ЛСД и оружие. У нее всегда была любовь к оружию. Ее завораживали тяжелый холодок и запах этих игрушек, их мрачная красота и лощеность. «Феминистская зависть к члену» – вот как он это называл, давным-давно уже, Лорд Джек, говорящий из серого тумана памяти.
ЛСД и оружие были звеньями, которые соединяли ее с прошлым, без них жизнь была бы так же пуста, как ее чрево.
– Отлично. Значит, этот подходит, верно? – Горди убрал зубочистку и запихнул ее назад в карман. – До следующего раза?
Она кивнула. Горди вышел из кухни, а Мэри последовала за ним, сжимая в руке заряженные кислотой «улыбочки». Когда он уйдет, она родит. Младенец находился в шкафу в спальне, закрытый в коробке. Она лизнет «улыбочку», покормит своего нового младенца и будет смотреть, как ненавистный мир убивает себя по Си-эн-эн. Горди потянулся к задвижке. Мэри мысленно замедлила его движение. Она за эти годы приняла так много ЛСД, что по своему желанию могла замедлять движение вещей или, наоборот, заставить их двигаться с бешеной скоростью. Рука Горди была на задвижке, и он уже готов был открыть дверь.
Костлявый маленький паршивец. Поставщик наркотиков и подпольный торговец оружием. Но он живой человек, а Мэри внезапно осознала, что хочет, чтобы ее коснулись человеческие руки.
– Погоди, – сказала она.
Горди остановился, почти отомкнув задвижку.
– У тебя есть какие-нибудь планы? – спросила Мэри. Она уже была готова отказаться от своих желаний и опять замкнуться в своей бронированной раковине.
Горди помедлил. Он нахмурился.
– Планы? В каком смысле?
– Ну, например, в смысле поесть. Тебе нужно куда-нибудь идти?
– Через пару часов я должен подхватить мою подружку. – Он проверил образцы товара. – Взаимовыгодный обмен. Мэри подняла «улыбочки» к его лицу.
– Хочешь попробовать?
Глаза Горди скользнули с предлагаемого наркотика на Мэри и опять на него.
– Просто не знаю, – сказал он.
Он уловил непроизнесенное приглашение. Не к ЛСД, к чему-то еще. Может быть, это было в том, как она стояла во весь рост, или в легком кивке в сторону спальни. Что бы это ни было, но Горди этот язык знал. Минуту он быстро прикидывал. Она была клиенткой, а трахать клиентку – не деловой подход. Куда как не красавица, да к тому же стара. За тридцать – это точно. Но он никогда еще не имел женщину в шесть футов ростом, и он представил, на что это будет похоже – плыть в таком болоте плоти. И вроде буфера у нее тоже очень ничего. И лицо, если как следует накрасить, тоже вполне. И все-таки… Что-то в ней было очень странное, со всеми этими фотографиями детей по стенам и…
«А, черт с ним! – подумал Горди. – Почему бы и нет?»
Можно трахнуть и дерево, было бы дупло подходящее.
– Да, – сказал он, и по лицу его начала расползаться улыбка, – пожалуй, хочу.
– Ну и хорошо. – Мэри протянула руку мимо него и заперла дверь дополнительно на цепочку. Горди уловил запах гамбургеров в ее волосах. Когда она опять на него поглядела, ее лицо было очень близко, и глаза ее казались тенью между зеленым и серым.
– Я приготовлю обед, а потом слетаем в космос. Как ты насчет мясного супа и сандвичей с ветчиной?
– Да, конечно. – Он пожал плечами. – Все что угодно. «Слетаем в космос», – сказала она. Это древнее выражение. По телевизору так говорили в старых фильмах про шестидесятые, хиппи и всю эту фигню. Он смотрел, как она ушла в кухню, и услышал шум наливаемой в кастрюльку воды.
– Зайди, поговорим, – сказала Мэри.
Горди взглянул на задвижку и дверную цепочку. Еще можно уйти, если захочешь. Эта бабища сделает из тебя котлету, если ты не поостережешься. Он уставился на светильник, его лицо окрасилось синим цветом.
– Горди? – Голос ее был мягок, как будто она говорила с ребенком.
– Да, сейчас. У тебя пиво есть?
Он снял куртку, швырнул ее на клетчатый диван в гостиной и прошел на кухню, где Мэри Террор готовила суп и сандвичи на двоих.
Глава 3
Момент истины
– Это что за чушь?
– Какая чушь?
– Вот. «Сожги эту книгу». Ты что, это читала? Дуг прошел на кухню. Лаура только что сунула в микроволновку говядину по-восточному с луком. Он прислонился к белой стойке и прочитал отрывок из книги:
– Как любая болезнь, безумие кредитной карточки должно быть атаковано очищающими лекарствами. Первая ложка – личная: возьми ножницы и уничтожь свои карточки. Все сразу. Сию же минуту. Не уступи мольбам тех, кто будет тебя отговаривать. Старший Брат Бизнес наблюдает за тобой, и у тебя отличная возможность плюнуть ему в глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125