– Поосторожнее с ним, – сказала Лаура. «Руки бы ей вымыть», – подумала она.
– Не сомневайтесь.
Мэри уже была почти за дверью.
– Сестра! – позвала Лаура.
Мэри остановилась на пороге, ребенок продолжал плакать у нее на руках.
– Вы не могли бы принести мне апельсинового сока?
– Конечно, мэм.
Мэри отвернулась, вышла из палаты и увидела, что черный отец из палаты 24 идет по направлению к сестринскому посту. Она положила ребенку палец в рот, чтобы он не кричал, прошла на лестницу и спустилась по ступенькам.
– У нее руки грязные, – сказала Лаура матери, заметила?
– Нет, но это самая крупная женщина, которую видели мои глаза. – Она увидела, как Лаура, устраиваясь на подушках, вздрогнула от внезапной боли. – Как ты?
– Похоже, о'кей. Слегка еще побаливает. На самом деле ей казалось, что она родила мешок затвердевшего цемента. Во всем теле ныло и болело, мышцы бедер и спины подергивало судорогами. Живот уже не разбухал, но она вся еще была обвислой и полной жидкости. Тридцать два шва между бедрами, где доктор Боннерт разрезал плоть ее влагалища, чтобы дать Дэвиду проход, были источником постоянного раздражения.
– Я думала, что сестрам положено держать руки в чистоте, – сказала она, когда наконец устроилась.
– Я отправила отца вниз, – сказала мать Лауры. – По-моему, нам надо поговорить.
– О чем поговорить?
– Ты знаешь. – Она наклонилась на стуле. – О проблемах, которые у тебя с Дугом.
«Конечно же, она почувствовала», – подумала Лаура. Радар ее матери редко ошибался.
– Проблемы. – Лаура кивнула. – Да, проблемы действительно есть.
– Я бы хотела узнать, в чем дело. Лаура знала, что от этого разговора не уйти. Рано или поздно сказать придется.
– У Дуга роман, который тянется с октября, – начала она и увидела, как мать слегка ахнула.
Лаура принялась рассказывать все подряд и пожилая женщина внимательно слушала, а тем временем сына Лауры несли по коридорам, где паровые трубы шипели, как разбуженные змеи.
Мэри Террор, держа палец во рту малыша, шагала по коридору к двери грузовой площадки. Перед прачечной она остановилась возле бельевых тележек. В одной из них на дне лежали полотенца, и она положила ребенка между ними и укрыла его. Ребенок отрыгнул и захныкал, но Мэри уже взяла тележку и пошла, толкая ее перед собой. Проходя через прачечную, где работали негритянки, Мэри увидела прачку, пропустившую ее в здание.
– Все еще не нашли дороги? – окликнула ее женщина сквозь шум стиральных машин и гладильных прессов.
– Нет, теперь я знаю, куда иду, – ответила Мэри и улыбнулась на ходу. Ребенок заплакал перед самым выходом, но это был тихий плач и шум прачечной его заглушил. Мэри открыла дверь. На улице поднялся ветер и дождь падал серебряными косыми иглами. Вытащив тележку на погрузочную платформу, Мэри вынула ребенка, все еще завернутого в полотенце, сбежала по бетонным ступенями к фургону, купленному два часа назад за триста восемьдесят долларов в магазине подержанных машин «Друга Эрни» в Смирне. Плачущего ребенка она положила на пол возле пассажирского сиденья, рядом с обрезом. Потом завела мотор, который тарахтел, как молотилка, и заставлял трястись весь фургон. Взвизгнули дворники, заелозив по стеклу.
Мэри Террор подала назад, отъехала от грузовой площадки, развернулась и поехала прочь от больницы, носившей имя Бога.
– А теперь – тихо, – сказала она младенцу. – Ты уже у Мэри.
Младенец продолжал плакать.
Ему еще придется узнать, кто из них главный.
Мэри оставила больницу позади и свернула на фривей, где влилась в море металла в серебряном падающем дожде.
Глава 7
Пустой сосуд
– Привет! – У сестры были рыжие волосы и веснушчатые щеки, и вся она лучилась улыбкой. Табличка сообщала, что ее зовут Эрин Кингмен. Она быстро взглянула на коляску рядом с кроватью. – А где Дэвид?
– Какая-то сестра понесла его взвешивать, – ответила Лаура. – Наверное, около пятнадцати минут назад. Я попросила ее принести апельсиновый сок, но она, может быть, занята.
– Кто его взял?
– Большая женщина, ее имя Дженет. Я ее раньше не видела.
– Гм. – Эрин кивнула, сохранив на лице улыбку, но ее замутило. – Ладно, я ее найду. Извините.
Она поспешно вышла, оставив Лауру с матерью беседовать дальше.
– Развод. – Это слово упало звоном погребального колокола. – Ты это хочешь сказать?
– Да.
– Лаура, это не обязательно должен быть развод. Ты можешь пойти к адвокату и все обговорить. Развод – это вещь грязная и безобразная. И Дэвиду понадобится отец. Думай не только о себе, но и о Дэвиде тоже.
Лаура слышала в ее словах, что она сейчас скажет. Она ждала этого молча, стиснув руки под простыней.
– Дуг дал тебе хорошую жизнь, – продолжала мать убежденным голосом женщины, знающей, что давно обменяла любовь на комфорт. – Он ведь был хорошим кормильцем?
– Мы многое купили вместе, если ты это имеешь в виду.
– У вас есть общая история. Совместная жизнь, а теперь – сын. У тебя чудесный дом, прекрасный автомобиль и ты ни в чем не нуждаешься. Лак что развод – это слишком радикальный вариант, Лаура. Может быть, ты получишь хорошие условия, но одинокой женщине тридцати шести лет с ребенком может оказаться не сладко… – Она остановилась. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Наверное, не совсем.
Мать вздохнула, будто ей приходилось объяснять очевидное полной дуре.
– Женщине твоего возраста, да еще с ребенком, может быть очень непросто найти себе другого. И важно об этом подумать, прежде чем решаться сломя голову.
Лаура закрыла глаза. Ее мутило, голова кружилась, и ей пришлось прикусить язык, потому что иначе она могла бы сказать матери такое, что лучше не говорить.
– Я знаю, ты сейчас думаешь, что я не права. Ты считаешь, что я и раньше была не права. А я смотрю с точки зрения твоих интересов, потому что я люблю тебя, Лаура. Тебе надо понять, почему Дуг начал бегать на сторону и подумать, что ты должна сделать, чтобы это исправить. Лаура открыла глаза:
– Чтобы это исправить?
– Именно так. Я тебе говорила, что такому сильному и упорному человеку, как Дуг, нужно много внимания. И поводок как можно длиннее. Вспомни своего отца. Я всегда держала его на длинном поводке, и наш брак от этого только выиграл. Есть вещи, которые женщина узнает только с опытом, и никто не может этому научить. Чем длиннее поводок, тем прочнее брак.
– Я не… – Она не находила слов. Ошеломленная, она попробовала снова. – Я поверить не могу, что ты можешь такое сказать! То есть ты говоришь.., чтобы я с ним осталась? Чтобы я отворачивалась, если он снова захочет… – она повторила выражение матери, – ..сбегать на сторону?
– Он это перерастет, – сказала пожилая женщина. – А ты у него всегда должна быть, и он будет знать, что то, что есть у него дома, – бесценно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125