– Барабанщик теперь твой ребенок, – сказала Дженет. – Ты ведь не отдашь его?
– Нет.
– Значит, что ты будешь делать, если там будут свиньи? – повторила Чин-Чин. – И выхода не будет?
– Я.., я тогда…
– Сперва застрелишь ребенка, – сказала Чин-Чин. – Потом прихватишь с собой на тот свет столько свиней, сколько сможешь. Как, звучит разумно?
– Да, – согласилась Мэри. – Разумно.
– У них сейчас полно новейшего оружия и всякой другой дряни, – сказал Акитта. – Тебе придется убить ребенка быстро. Без колебаний.
– Без колебаний, – эхом откликнулась Мэри.
– Потом ты сможешь прийти к нам. – Когда Дженет улыбнулась, высохшая маска лица треснула на связках челюстей. – Отлично забалдеем.
– Я должна найти Джека. – Мэри видела свои слова в воздухе, они уплывали от нее, очерченные бледно-голубым, как клубы дыма. – Должна найти Джека и вручить ему нашего ребенка.
– Мы будем с тобой, – пообещала Чин-Чин. – Братья и сестры по духу, как всегда.
– Как всегда – сказала Мэри.
Чин-Чин, Акитта и Дженет начали распадаться на части. Это был безмолвный распад, уходил клей, который скреплял вместе их кости. Мэри смотрела, как они разваливаются, с таким же интересом, с которым могла бы , смотреть развлекательную телепрограмму. Из распадающихся тел вышел серый туман, пронизанный голубыми прядями, и этот туман покатился к Мэри Террор. Она почувствовала его холод на губах и в ноздрях, как туман Сан-Франциско. Он вошел в нее через нос и рот и заморозил горло по пути вниз. Она вдыхала смесь запахов: клубничный аромат, могильная плесень и пороховой дым.
Экран телевизора затянулся. Начался другой фильм. На этот раз черно-белый. «План девятый из далекого космоса», Тор и Вампир. Мэри Террор закрыла глаза и мысленно увидела Плачущую леди, поднявшую факел над грязной гаванью. Леди плакала очень долго, ее ноги увязли в бетоне трахающего мозги государства, но она никогда прежде не показывала своих слез. Штормовой Фронт рассчитывал показать ее слезы миру четвертого июля семьдесят второго года. Они планировали похитить пять важных шишек из манхэттенских корпораций и удерживать Плачущую леди вооруженной силой, пока свиньи не организуют телевизионные камеры для прямой трансляции, миллион долларов наличными и реактивный самолет, который доставит их в Канаду. Этого не произошло. Произошло первое июля, но не четвертое. А сейчас уже восемнадцатое, поняла Мэри. Лорд Джек будет ждать ее в два часа сегодня днем.
Но если его там не будет, то что же ей делать?
Мэри мрачно улыбнулась в своем красном тумане. Об этом говорила Чин-Чин.
Но если там действительно окажутся свиньи?
Сперва застрелить ребенка. Затем прихватить с собой столько свиней, сколько сможешь.
Разумно.
Мэри открыла глаза и встала на своих ногах в милю длиной. Она была ходячим биением сердца, ревом крови в жилах, шумом нагруженных трейлеров. Она прошла в комнату, где спал Барабанщик, присела на кровать и поглядела на него. По его лицу пробежала хмурая гримаса: буря в стране лилипутов. Барабанщик деловито пососал пустышку, и покой опять вернулся на его лицо. В последнее время он стал просыпаться в три или четыре часа утра и требовать есть. Мэри уже очень умело научилась его кормить и менять пеленки. Материнство ей идет, решила она.
Она способна его и убить, если придется. Знала, что способна. А потом она будет стрелять, пока легавые ее не уложат, и присоединится к Барабанщику и своим братьям и сестрам в мире, где поколение любви не умерло.
Мэри легла на кровать рядом с Барабанщиком, достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло. Она любила его больше всего на свете, потому что он был ее собственный.
Если им придется покинуть этот мир вместе, так тому и быть.
Карма. Именно так все и действует в этом мире.
Мэри уплыла в сон, кислота замедлила ее пульс. Последней мыслью была мысль о Лорде Джеке, светящемся красотой на зимнем солнце, и как он принимает дар, который она ему принесла.
Глава 6
Весьма популярная леди
За десять часов до разговора Мэри Террор с мертвыми Лаура звонила в двери красного кирпичного дома в четырех милях к западу от Энн-Арбора, штат Мичиган. День был солнечным. Огромные белые облака медленно плыли по небу, но воздух был пронизывающе холодным. Марк засунул руки под свитер с начесом, и дыхание клубами вырывалось из его рта. Лаура и Марк выехали из Чаттануги в пятницу утром, доехали до Дейтона в Огайо и провели там ночь пятницы, прежде чем проделать остаток пути. Они проехали сквозь широко раскинувшийся Мичиганский университет – некогда парник студенческого диссидентства в конце шестидесятых и начале семидесятых, а теперь более известный своими росомахами.
Дверь открылась. Из нее выглянул пожилой человек с приятным лицом и веснушками на лысой голове.
– Да?
– Привет. – Лаура натянуто улыбнулась. – Мы пытаемся найти Диану Дэниеле. Вы не знаете, где она может быть?
Он долго глядел на нее, потом также долго глядел на Марка, а затем прищурился в другую сторону улицы на каменный коттедж, окруженный дубами и вязами, в конце длинной подъездной дорожки.
– Дианы нет дома, – сообщил он.
– Мы знаем. Мы просто подумали, не знаете ли вы случайно, где она.
Этот дом и дом Дианы Дэниеле, некогда известной как Беделия Морз, были единственными на этом участке дороги.
– Уехала, – сказал он. – Куда – не знаю.
– шутливое прозвище мичиганцев.
– Когда она уехала? – спросил Марк.
– Где-то в четверг днем, кажется. Сказала, что отправляется на север, если это вам может помочь.
Лаура почувствовала ком в горле. Оказаться так близко к месту, где живет Беделия Морз, и быть не в состоянии ее найти – это чистая пытка.
– Она не сказала, когда может вернуться?
– Она сказала, что едет на уик-энд. А вы что, приятели Дианы?
– Я ее старый друг, – сказал Марк.
– Что ж, жаль, что вы ее упустили. Если это может быть вам как-то в помощь, я думаю, она поехала к птицам.
– К птицам? – переспросила Лаура.
– Да. Диана одолжила у меня бинокль. Понимаете, мы с женой орнитологи-любители, мы и в общество входим. – Он поскреб подбородок. – Диана из тех, кто любит одиночество. Была бы настоящим орнитологом, если бы занялась всерьез.
Лаура отрешенно кивнула, повернулась и опять поглядела на каменный коттедж. На почтовом ящике был изображен знак мира. Перед коттеджем стояла абстрактная глиняная скульптура, вся из острых углов.
– Диана вдруг стала очень популярной, – сказал старик.
– Что?
– Очень популярной, – повторил он. – Обычно у Дианы не бывает гостей. Она порой заходит ко мне поиграть в шахматы. И странно мне вот что: насчет нее вчера спрашивал еще один деятель.
– Еще один? – Марк нахмурился. – Кто?
– Ее друг, – ответил старик. – Парень с больным горлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125