и легендарного «Харбингера», который открыл ноки, единственную известную из существующих внеземных цивилизаций. Долгая борьба за то, чтобы объявить «Харбингер» межпланетным мемориалом, ни к чему не привела, и легендарному судну пришлось окончить свои дни здесь, в этом аду. С кораблей сняли двигатели, значительно укрепили корпуса, усилили системы охлаждения и соединили толстыми трубами-переходами, усеяв бесчисленными датчиками, антеннами, детекторами частиц, сенсорами и другим разнообразным оборудованием.
Гордая надпись «АКАДЕМИЯ НАУК И ТЕХНОЛОГИИ» украшала корпус «Накагамы». А рядом секция «Харбингера» несла на себе эмблему Академии: пергаментный свиток и лампа на фоне голубой Земли, символа Всемирного Совета.
В обычных условиях Хатч передала бы управление кораблем Биллу, который очень любил «причаливать» или по крайней мере так заявлял. Но датчики умерли, и она переключилась на ручное управление.
Самую прочную секцию «Накагамы», который был самым дальним в тройной связке, сделали полой, чтобы создать там сервисный отсек для прибывающих кораблей. Хатч сравняла орбитальное движение и позицию и скользнула по направлению к отсеку. Несколько рядов вспомогательных огней мигали, указывая ей путь; помощь оказывал и посадочный контроллер. Но повреждение систем швартующегося корабля превращало «Уайлдсайд» в примитивную посудину.
— Два градуса по левому борту. Сбросить скорость. Все отлично. Так держать .
— Ты справляешься очень неплохо, — сказал Билл.
Теоретически ИИ не способен выражать сарказм, но здесь он был налицо.
— Спасибо, Билл, — спокойно ответила она.
Хатч аккуратно прошла через «двери» во внутреннюю часть «Накагамы» и осторожно встала в док.
— Дальше ты, Билл, — проговорила она.
ИИ подтвердил получение приказа. Двигатели замерли, потребление энергии сократилось до минимума. Закрученная в спираль труба доступа выдвинулась из дока и соединилась с воздушным шлюзом «Уайлдсайда». Хатч еще раз убедилась, что ее форма выглядит безукоризненно, открыла люк и отправилась на станцию. Даймен уже ждал. Он смотрел мимо Хатч, будто ее не существовало.
— У вас не так много времени, — заметил он.
Ей требовалось заменить выгоревшее оборудование на корпусе.
А ее пассажиры уже собрались. В основном женщины и дети. Все с вещами. У некоторых малышей были игрушки, модели звездных кораблей, мячи и куклы.
В стороне два техника в защитных костюмах спешно тянули по периферии дока трубопровод с горючим.
Хатч посторонилась, давая пассажирам возможность пройти на борт. Остальные, мужья, друзья, вероятно, отцы, а также несколько женщин, растянулись шеренгой по смотровой галерее. Одна из женщин подтолкнула вперед своего ребенка, рыжеволосого мальчика лет шести. Слезы градом катились из ее глаз. Она умоляла Хатч позаботиться о нем и доставить его в Дименну.
— Я не оставлю его здесь, — сказала она в пространство. — Вместо меня можете взять кого хотите.
— Мэнди, — предостерег директор.
— Его зовут Джей, — сказала Мэнди, обращаясь к Хатч. Она крепко обняла мальчика (сцена со слезами повторилась) и ушла, проталкиваясь через толпу тех, кто хотел попасть на борт.
— Мы решили не переполнять корабль, — заявил Даймен. — Некоторые из нас остаются.
— Но это не способ…
Он поднял руку. Решение было принято.
— Ее муж начальник отдела.
В эту минуту Хатч ощутила глубокую ненависть к Барберу — более сильного чувства она в жизни не испытывала. Она желала ему смерти.
— Я найду ей замену, — сухо произнес Даймен. — Как вообще мы собираемся провести эвакуацию? Двадцать пять из нас добровольно остаются здесь. Мы правильно представляем ситуацию? Такое решение дает разумное число людей на борту? Или вы можете взять на пару человек больше, не ставя под угрозу безопасность?
Наступил самый ужасный момент в ее жизни.
— Нельзя поступать таким образом. Мы должны загрузить на борт всех и…
— Мы сами выбрали такой путь.
Разумеется, он прав. Если на борт «Уайлдсайда» поднимутся все, они образуют дополнительную массу, замедлят разгон, израсходуют воздух, подвергнут риску других и в конечном счете, если не случится чудо, должны будут выброситься через воздушный шлюз. Если же они останутся на станции, то по крайней мере будут находиться в точке, известной спасательному судну. Ничтожный шанс, но, может быть, лучший из имеющихся.
— Хатч, — проговорил Билл. — Есть вещи, которыми ты обязательно должна заняться, если мы собираемся в обратный путь .
Мир вокруг нее плыл; Хатч перевела взгляд с Даймена на людей, которые неуверенно пролезали через воздушный шлюз, на детей, постоянно спрашивавших, почему их отцы не идут вместе с ними, на растерянные лица, заполнившие галерею.
— Хатч . — Билл повысил голос. — Для нас главное завершить замену оборудования на корпусе. Осталось очень мало времени .
Она едва слышала его. Даймен стоял перед нею, как судья.
Эту самую минуту Пастор Броули выбрал, чтобы отправиться к ним на помощь. Сигнал с «Кондора» могли услышать еще раньше, будь любой из техников станции на своем посту. Но Билл сам поймал сигнал и немедленно распознал его значение.
— Хатч, — сказал он. — У меня хорошие новости .
2
В ее бессмертном списке есть имена, перед которыми меркнет слава.
Уильям Хэзлитт. Характеристики, XXII. 1823
2224, июнь
Когда Академия объявила, что Клею Барберу присуждена почетная медаль Комитета за действия в чрезвычайной ситуации на станции «Ренессанс», Хатч решила: пора уходить. Она больше двадцати лет перевозила людей и грузы с Земли к самым разным станциям Академии и обратно. Полеты были долгими и скучными. Она целые недели проводила на корабле, обычно без экипажа, под бременем закона, требовавшего свести к минимуму дружеские отношения с пассажирами, вдали от ясного неба, пустынного пляжа и немецких ресторанов. И вовсе не ради выражения признательности и одобрения проделанной работы. Просто чтобы выручать людей из беды.
Другие женщины ее лет давно обзавелись семьями, делали карьеру или по крайней мере имели любовников. Без каких-либо радикальных перемен Хатч не светило ни выйти замуж, ни продвинуться по службе — не было серьезных шансов ни на что, кроме случайных коротких романов. Ведь она никогда не задерживалась на одном месте достаточно долго.
Более того, Академия уже пару раз за последний год использовала ее для затыкания дыр, первый раз на Обреченной, а теперь на станции «Ренессанс». Довольно. Пора уходить. Найти где-нибудь приличную спокойную работу, например, телохранителем или лесным объездчиком. Деньги, полученные после отставки, обеспечат ей безбедное существование и возможность заниматься всем, чем хочется.
Она вернулась на станцию «Сиренити» для заправки и текущего ремонта, затем перевезла часть персонала станции «Ренессанс» на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Гордая надпись «АКАДЕМИЯ НАУК И ТЕХНОЛОГИИ» украшала корпус «Накагамы». А рядом секция «Харбингера» несла на себе эмблему Академии: пергаментный свиток и лампа на фоне голубой Земли, символа Всемирного Совета.
В обычных условиях Хатч передала бы управление кораблем Биллу, который очень любил «причаливать» или по крайней мере так заявлял. Но датчики умерли, и она переключилась на ручное управление.
Самую прочную секцию «Накагамы», который был самым дальним в тройной связке, сделали полой, чтобы создать там сервисный отсек для прибывающих кораблей. Хатч сравняла орбитальное движение и позицию и скользнула по направлению к отсеку. Несколько рядов вспомогательных огней мигали, указывая ей путь; помощь оказывал и посадочный контроллер. Но повреждение систем швартующегося корабля превращало «Уайлдсайд» в примитивную посудину.
— Два градуса по левому борту. Сбросить скорость. Все отлично. Так держать .
— Ты справляешься очень неплохо, — сказал Билл.
Теоретически ИИ не способен выражать сарказм, но здесь он был налицо.
— Спасибо, Билл, — спокойно ответила она.
Хатч аккуратно прошла через «двери» во внутреннюю часть «Накагамы» и осторожно встала в док.
— Дальше ты, Билл, — проговорила она.
ИИ подтвердил получение приказа. Двигатели замерли, потребление энергии сократилось до минимума. Закрученная в спираль труба доступа выдвинулась из дока и соединилась с воздушным шлюзом «Уайлдсайда». Хатч еще раз убедилась, что ее форма выглядит безукоризненно, открыла люк и отправилась на станцию. Даймен уже ждал. Он смотрел мимо Хатч, будто ее не существовало.
— У вас не так много времени, — заметил он.
Ей требовалось заменить выгоревшее оборудование на корпусе.
А ее пассажиры уже собрались. В основном женщины и дети. Все с вещами. У некоторых малышей были игрушки, модели звездных кораблей, мячи и куклы.
В стороне два техника в защитных костюмах спешно тянули по периферии дока трубопровод с горючим.
Хатч посторонилась, давая пассажирам возможность пройти на борт. Остальные, мужья, друзья, вероятно, отцы, а также несколько женщин, растянулись шеренгой по смотровой галерее. Одна из женщин подтолкнула вперед своего ребенка, рыжеволосого мальчика лет шести. Слезы градом катились из ее глаз. Она умоляла Хатч позаботиться о нем и доставить его в Дименну.
— Я не оставлю его здесь, — сказала она в пространство. — Вместо меня можете взять кого хотите.
— Мэнди, — предостерег директор.
— Его зовут Джей, — сказала Мэнди, обращаясь к Хатч. Она крепко обняла мальчика (сцена со слезами повторилась) и ушла, проталкиваясь через толпу тех, кто хотел попасть на борт.
— Мы решили не переполнять корабль, — заявил Даймен. — Некоторые из нас остаются.
— Но это не способ…
Он поднял руку. Решение было принято.
— Ее муж начальник отдела.
В эту минуту Хатч ощутила глубокую ненависть к Барберу — более сильного чувства она в жизни не испытывала. Она желала ему смерти.
— Я найду ей замену, — сухо произнес Даймен. — Как вообще мы собираемся провести эвакуацию? Двадцать пять из нас добровольно остаются здесь. Мы правильно представляем ситуацию? Такое решение дает разумное число людей на борту? Или вы можете взять на пару человек больше, не ставя под угрозу безопасность?
Наступил самый ужасный момент в ее жизни.
— Нельзя поступать таким образом. Мы должны загрузить на борт всех и…
— Мы сами выбрали такой путь.
Разумеется, он прав. Если на борт «Уайлдсайда» поднимутся все, они образуют дополнительную массу, замедлят разгон, израсходуют воздух, подвергнут риску других и в конечном счете, если не случится чудо, должны будут выброситься через воздушный шлюз. Если же они останутся на станции, то по крайней мере будут находиться в точке, известной спасательному судну. Ничтожный шанс, но, может быть, лучший из имеющихся.
— Хатч, — проговорил Билл. — Есть вещи, которыми ты обязательно должна заняться, если мы собираемся в обратный путь .
Мир вокруг нее плыл; Хатч перевела взгляд с Даймена на людей, которые неуверенно пролезали через воздушный шлюз, на детей, постоянно спрашивавших, почему их отцы не идут вместе с ними, на растерянные лица, заполнившие галерею.
— Хатч . — Билл повысил голос. — Для нас главное завершить замену оборудования на корпусе. Осталось очень мало времени .
Она едва слышала его. Даймен стоял перед нею, как судья.
Эту самую минуту Пастор Броули выбрал, чтобы отправиться к ним на помощь. Сигнал с «Кондора» могли услышать еще раньше, будь любой из техников станции на своем посту. Но Билл сам поймал сигнал и немедленно распознал его значение.
— Хатч, — сказал он. — У меня хорошие новости .
2
В ее бессмертном списке есть имена, перед которыми меркнет слава.
Уильям Хэзлитт. Характеристики, XXII. 1823
2224, июнь
Когда Академия объявила, что Клею Барберу присуждена почетная медаль Комитета за действия в чрезвычайной ситуации на станции «Ренессанс», Хатч решила: пора уходить. Она больше двадцати лет перевозила людей и грузы с Земли к самым разным станциям Академии и обратно. Полеты были долгими и скучными. Она целые недели проводила на корабле, обычно без экипажа, под бременем закона, требовавшего свести к минимуму дружеские отношения с пассажирами, вдали от ясного неба, пустынного пляжа и немецких ресторанов. И вовсе не ради выражения признательности и одобрения проделанной работы. Просто чтобы выручать людей из беды.
Другие женщины ее лет давно обзавелись семьями, делали карьеру или по крайней мере имели любовников. Без каких-либо радикальных перемен Хатч не светило ни выйти замуж, ни продвинуться по службе — не было серьезных шансов ни на что, кроме случайных коротких романов. Ведь она никогда не задерживалась на одном месте достаточно долго.
Более того, Академия уже пару раз за последний год использовала ее для затыкания дыр, первый раз на Обреченной, а теперь на станции «Ренессанс». Довольно. Пора уходить. Найти где-нибудь приличную спокойную работу, например, телохранителем или лесным объездчиком. Деньги, полученные после отставки, обеспечат ей безбедное существование и возможность заниматься всем, чем хочется.
Она вернулась на станцию «Сиренити» для заправки и текущего ремонта, затем перевезла часть персонала станции «Ренессанс» на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156