— За счет монетки?
— Да.
— Как велик будет этот прирост?
Она вытерла глаза и вновь взглянула на часы. Источник питания вот-вот должен был «умереть». Воздух у Тора оставался только в баллонах. Она прикинула, что потребуется сделать. И что для этого нужно. На все, в лучшем случае, понадобилось бы полдня. Никак не меньше. И сократить это время было просто невозможно.
Хатч поставила себя на место Тора: вот она несется сквозь ночь, ожидая, что в любую секунду у нее закончится воздух. Она вряд ли вынесла бы такое. Вероятнее всего, отключила бы костюм. И покончила бы с этим.
— А ведь могло бы получиться, — прошептала она, обращаясь к Биллу. Ее голос дрожал.
— Получиться что? — мягко спросил он.
Она не ответила, но Билл знал, о чем речь. Он появился рядом с ней, одетый в темный пиджак и галстук.
— Использовать принцип Гринуотера, — объявила она.
Он пристально смотрел на нее.
— Но сначала мне нужно это хорошо обдумать. — Мостик казался сумрачным и туманным. — Шести часов мало.
— А что такое принцип Гринуотера? — вежливо поинтересовался Ник.
Но Билл все мялся, казалось, что-то скрывая.
— Что? — спросила она. — Что еще ты не сообщил мне?
— У него больше шести часов .
— Что ты хочешь этим сказать?
Конечно, он ошибался. Хатч была уверена в этом. Ведь она сама делала все вычисления. И сама выставила индикатор времени.
— Хатч, ведь чинди движется со скоростью, равной четверти скорости света. Подумай об этом .
Ник, глядя на нее со странным выражением, попросил объяснить, в чем дело.
Теория относительности! Что касается путешествий в космосе, сверхсветовые корабли перемещаются достаточно медленно. А Хатч, как правило, никогда не пыталась учитывать теорию относительности.
— Да, — промолвила она. Время на чинди тянулось чуточку медленнее. — Я никогда не думала…
— Все верно, Хатч .
— И какой же у нас резерв?
— Замедление времени для их скорости составляет около трех процентов, — ответил ИИ.
Сорок пять минут в день. Три дня на разгон. Допустим, можно накинуть по двадцать минут на каждый. Он находится там…
— Получается еще около четырех часов, Хатч .
— И ты все время знал.
— Да .
— И не собирался говорить мне.
— Я не видел никаких причин. Это лишь вызвало бы дополнительную боль .
— Хорошо. Прикинь, может ли получиться вот что…
— Продолжай .
Сверхсветовые корабли могли разгоняться до 0,027 c, что составляло около одной десятой скорости, потребной для того, чтобы поравняться с чинди .
— Если мы возьмем камень, раз в десять превышающий нашу массу, мог бы «Лонгворт» разогнать его до половины нашей максимальной скорости?
— Да. Почему бы и нет. Но только не в строгих временных рамках .
— Ему может потребоваться больше десяти часов?
— Да .
— Насколько больше?
— Далеко за пределами допустимого. Тор погибнет прежде, чем мы сумеем оказаться там .
— А что ты можешь сказать про корабль репортеров, этот «Маккарвер»? На нем всего лишь горстка людей, верно?
— По списку на борту пять человек плюс капитан .
— А какова их масса по сравнению с нашей?
— Сорок три процента, — быстро подсчитал ИИ.
Ладно. Похоже, шанс все-таки есть.
— Может ли «Лонгворт» разогнать камень массой в десять раз больше их массы до половины максимальной? За десять часов?
— Да .
— Хорошо. Теперь прибавь к камню массу «Маккарвера». В этом случае?…
Она увидела, как в глазах Билла забрезжило понимание. Еще одна хитрость, на которые он был мастак.
— По-моему, получается восемь часов пятнадцать минут, погрешность — около шести процентов .
— Пожалуйста, — попросила Аликс, — кто-нибудь, объясните мне, о чем речь?
— О спасении, дорогая, — ответила Хатч. — Билл, нам нужно открыть канал для связи. Срочно.
— С кем?
— С Тором.
— Уже открыт .
Появился проблеск надежды, но она размышляла еще минуту, прежде чем решилась хоть что-то произнести. Главное, не забивать ему голову никакими подробностями .
— Тор, — сказала она, — у нас родилась одна идея, которая, несмотря ни на что, может оказаться вполне толковой. Она гораздо лучше предыдущей. Держись.
Хатч вела переговоры с капитанами «Лонгворта» и «Маккарвера», Юркевичем и Бронштейном. Ни один из них не мог объяснить, почему ее идея казалась неосуществимой, но, когда она закончила объяснения, Бронштейн определенно казался расстроенным. — А что будет с нами, когда все это закончится? — спросил он. — Мы окажемся в свободном дрейфе, без всякой, насколько я вижу, возможности вернуться в свой порт .
— Никто никого не собирается оставлять в свободном дрейфе. Как только я узнаю о вашем намерении помочь, я доложу об этом Академии. И дам им знать, что нам понадобится для этой операции.
Бронштейн был маленьким упрямым человеком, который никогда не улыбался.
— Черт возьми, Хатч, — произнес он, — идея сумасшедшая, и в ней можно увязнуть на долгие недели. Поэтому прежде всего я хотел бы доверху заполнить баки .
То есть набрать некоторое количество водорода на одном из Близнецов.
— Нет времени, — возразила Хатч. — В каком состоянии ваши запасы топлива сейчас?
— Около восьмидесяти процентов .
— Этого хватит. А как обстоят дела у вас, Джон?
— Немного меньше. Семьдесят три. Должно бы хватить. Хотя, вероятнее всего, в итоге нас тоже ждет свободный дрейф .
Бронштейн походил на человека, к которому залезли в карман.
— Будь все это проклято, Хатч. Из-за этого парня мы огребем кучу неприятностей. Как, прежде всего, он оказался там, черт возьми?
— Тебе не нужно знать этого, Юрий. А сейчас давай полностью сосредоточим внимание на том, как вытащить его оттуда. Нам придется сделать это при драматических обстоятельствах. Вы оба станете героями.
Взгляд Юркевича стал жестким.
— Да. Не сомневаюсь.
— Для нас это всего лишь игра, — заметил Бронштейн. — Репортерский корабль «Всеобщих новостей» в роли спасителя .
— Меня беспокоит другое, — сказал Юркевич. — Ни один из наших двигателей не рассчитан на тот уровень перегрузок, которым мы собираемся их подвергнуть. А что если они взорвутся?
— Обсуждение закончено, — отрезала Хатч. — Академия возьмет на себя ответственность за любые последствия.
— Даже будь это, — поинтересовался он, — расходы на погребение?
Хатч боролась с искушением заметить, что у нее на борту «Мемфиса» как раз есть такой специалист. Юркевич скептически поглядывал на нее. Как и Мэт Броули, он был независимым капитаном и нанялся на работу только потому, что всегда оказывался под рукой в нужное время, в нужном месте.
— У тебя есть право говорить от имени Академии? — прямо спросил он.
Есть ли у меня право? Вероятнее всего, нет .
— Разумеется, — ответила она. — Я представлю бумаги, если хотите.
Он обдумал ее слова.
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156