Так он воспитал и своего сына Андреса. Тем более, что Марианна подчинилась мужу, целиком подпала под его влияние. Это произошло уже в первый год их брака, хотя и не без скандалов вначале. Андрес помнил мать скромной, кроткой и набожной; в ней ничего уже не осталось от веселого буйства, которым некогда отличалась Марианна де Басан, незаконная дочь короля и красавицы-цыганки.
Андресу исполнилось сорок два года. Это был образованный, утонченный и даже несколько пресыщенный аристократ, общался он лишь с узким кругом равных себе по знатности.
К этому времени, разумеется, Андрес уже довольно хорошо узнал все, что стремился скрыть от него отец. Андрес был осведомлен о любви прекрасной Маританы и короля и даже о том, что его отец в начале своего жизненного пути был всего лишь подручным кузнеца в цыганском квартале. Рафаэль де Басан уже скончался. Он так и не завел собственной семьи, посвятив всего себя своему воспитаннику Андресу. Таким образом, все имущество рода де Басан окончательно утвердилось в семействе де Монтойя.
О своих цыганских корнях Андрес никогда не думал. Казалось, это все было очень давно; так давно, что будто и вовсе не было.
В каждом повествовании случается некое «однажды», после которого начинаются приключения, происшествия, буйные чувства, убийства и влюбленности. (Хотя, замечу мимоходом, встречаются рассказчики и писатели, которые полагают, будто самое важное – это описать целую кучу мелких деталей. После того как читатель, утомленный бесконечным перечнем скучных мелочей и обыденных чувств и событий, спросит: «А когда же собственно начнется действие?», автор недоумевающе разводит руками и торжественно объявляет, что все уже закончено. К счастью, моя Анхелита не относилась к повествователям подобного рода).
Итак, в спокойной размеренной жизни Андреса произошло это замечательное «однажды». Надо сказать, что в Испании люди знатные часто приглашают цыганских танцовщиц и певиц для развлечения своих гостей. Разумеется, хотя Андресу и чудилось, будто все забыто, в его кругу прекрасно помнили о его цыганском происхождении. Все знали, что он не выносит упоминаний об этом. Поэтому на вечера с цыганскими выступлениями его никогда не звали. Но однажды Андрес повздорил с одним из мадридских издателей, который не желал издавать очередную поэму маркиза де Монтойя, уверяя, что понесет на этом значительные убытки, поскольку сочинения маркиза не пользуются спросом у читающей публики. Однако отказать маркизу, богатому и знатному, издатель не мог. Книга маркиза увидела свет. Но мало того, прижимистый де Монтойя не пожелал полностью оплатить издание, заявив, что расходы издателя могут окупиться при продаже книги. Издатель твердо решил отомстить. Но как? Естественно, при дворе у Андреса де Монтойя было немало недоброжелателей, как и у всякого богатого человека. Монтойя, впрочем, редко бывал при дворе, иначе недоброжелателей было бы гораздо больше. Среди тех, кто недолюбливал маркиза, особенно выделялся остроумный гуляка, небезызвестный граф Хайме Кристобаль. Он также занимался литературой и периодически публиковал то забавную сатиру, то занимательный роман. Наш издатель был хорошо знаком с ним. Зная характер графа, он решился намекнуть тому, что пора бы высмеять этого надутого и бездарного де Монтойя. Граф и сам давно уже лелеял подобную идею. И вот он разработал простой, но дьявольский план. Причем, все обделывалось так, что никого нельзя было заподозрить.
Граф был завсегдатаем мужских компаний и сомнительных вечеринок, где обычно и выступали цыганки. С Андресом де Монтойя граф частенько сталкивался у различных издателей, поэтому графу и маркизу приходилось делать вид, будто они оба – первые приятели. Вот и на этот раз Хайме Кристобаль пригласил де Монтойя в гости запросто, на бокал вина. Отказаться было неловко. У Кристобаля маркиз застал уже известного нам издателя. После того как было выпито порядочное количество вина, вошел заранее наученный слуга и почтительно напомнил графу, что тот на сегодняшний вечер зван на вечеринку к сеньору Кеведо, о писательском таланте которого говорил весь Мадрид.
– Боже, как я мог забыть! – воскликнул граф.
И он тут же принялся усиленно приглашать с собой маркиза и издателя. Маркиз обычно избегал подобных компаний, но на этот раз отказаться было неловко; и кроме того, ему хотелось поближе познакомиться с сеньором Кеведо, с которым он знаком не был.
Все трое на лошадях отправились в дом Кеведо. Кристобалю, разумеется, отлично было известно, что (а, вернее, кто) ожидает маркиза в гостях у знаменитого литератора. На вечеринку граф действительно был приглашен и нарочно устроил так, чтобы на нее попали и маркиз с издателем.
Уже у двери маркиз (и все остальные) услышали звон браслетов, щелканье кастаньет, переборы гитары, притоптывание и характерные возгласы. Маркиз на мгновение утратил свою обычную сдержанность и поморщился. Издатель и граф, конечно, заметили это.
Издатель с притворной деликатностью коснулся рукава маркиза.
– Не уйти ли нам? – осведомился издатель. – Я – не поклонник цыганского пения.
– Нет, отчего же! – маркиз деланно пожал плечами. – Это довольно любопытно.
Издатель и граф насмешливо переглянулись за его спиной.
В доме колесико их мести сделало, что называется, еще один оборот. Сеньор Кеведо, талантливый писатель, но отнюдь не чуждый суетности человек, поспешно вышел им навстречу. Ему было лестно видеть у себя в гостях маркиза де Монтойя. От близкого знакомства с маркизом можно было ожидать, например, солидных денежных подачек. Хотя маркиз и отличался скаредностью, но для такой личности, как сеньор Кеведо, он ведь мог бы сделать исключение. О цыганском происхождении маркиза Кеведо также был осведомлен; знал он и о том, что маркиз не любит цыган. Поэтому сейчас Кеведо был смущен. Он отличался определенным простодушием и бестактностью, свойственными многим одаренным людям.
Не успев даже поздороваться с маркизом, Кеведо бессвязно залопотал:
– Ваша милость, я счастлив… видеть вас у себя… у меня… О!.. Я сейчас же велю прекратить всю эту цыганщину… Я… я сейчас прикажу слугам выгнать… – он уже повернулся и готов был что-то выкрикнуть.
Но маркиз одернул его. Граф и издатель снова переглянулись. Обычно весьма сдержанный, маркиз на этот раз говорил резко и нервно.
– Успокойтесь! – на лице маркиза появилось выражение холодной ярости. – Я пришел сюда развлечься и не нахожу в музыке и танцах ничего дурного, – процедил маркиз сквозь зубы.
Растерянный Кеведо, кланяясь маркизу, проводил гостей в комнаты.
Андрес де Монтойя был раздражен и цыганским пением, и тем, что Кеведо показался ему льстивым, суматошным и неумным человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123