– Он мог сделать это из ревности, – поддакнула другая.
Мать Анхелиты не одобряла этого разговора.
– Полно вам, – она поднялась из-за стола. – Грех это – подозревать несчастного человека в таком страшном преступлении. Не следует попусту болтать.
Анхелита бросила на мать благодарный взгляд. В ту ночь они обе не могли заснуть, и Анхелита, и Ана. Перед мысленным взором обеих девушек стоял юный музыкант. Сладостные и мучительные для их чистоты картины смущали их ум и чувства. Невольно воображались им обеим нежные слова, прогулки в саду под пение птиц и даже совсем стыдное – поцелуи.
Желание Анхелиты уйти в монастырь окрепло. Она решила даже не дожидаться замужества Аны. Ничто не помешает ей сделаться послушницей, а затем и монахиней. Мать ее пристроена, в доме Монтойя бывшую кормилицу Аны ждет обеспеченная старость. Монтойя согласятся внести в монастырь небольшой денежный взнос за Анхелиту. Нет, Анхелита не в силах терпеть эту муку! В монастыре она по крайней мере будет знать, что она ушла от жизни, она забудет о Мигеле, она изгонит из сердца греховное стремление во что бы то ни стало увидеть этого юношу…
Анхелита уже решилась было объявить свое намерение матери и маркизе. Ей казалось, что юная Ана, опьяненная светскими успехами, уже мало думает о ней. Но тут Анхелита заметила внезапно, что дело обстоит совсем иначе. Ана сделалась печальной и серьезной, она так беззащитно льнула к Анхелите, что та устыдилась своей холодности.
Однажды, когда девушки вышивали в саду, Ана подняла от канвы прелестную головку и робко спросила:
– Анхелита, дорогая, скажи, я очень досаждаю тебе своей ветреностью и легкомысленной болтовней?
– Нет, нет, – машинально отозвалась Анхелита, погруженная в свои мысли.
– Ты думаешь, мне приятна вся эта суета, выезды на балы, кавалеры, наряды… Нет, нет, не возражай; я знаю, ты именно так думаешь!
– Нет, – снова повторила Анхелита.
И вдруг в наступившей тишине, нарушаемой лишь мирным щебетом птиц, она услышала горестные, едва сдерживаемые рыдания. Анхелита порывисто поднялась и склонилась над плачущей Аной.
– Голубка, что с тобой? Кто обидел тебя? Скажи мне, своей названной сестре!
– О, я хочу уйти в монастырь! – всхлипывала Ана. – Там я найду покой. Только там…
– Но зачем, Анита, зачем? – растерялась Анхелита. – Ты молода, ты так красива. Тебя ждет счастье. Лучшие женихи Мадрида просят твоей руки…
– Мне не нужно, мне ничего не нужно. Лучше я умру, чем жить так, как я живу! И ты, ты презираешь меня за суетность. Как я несчастна, как одинока!
Изумленная Анхелита нежно обняла девочку, гладила по волосам, целовала в щеки. Слезы их смешались. Наконец Ана решилась открыться своей названной сестре. Девочка рассказала о своей влюбленности в юного цыгана.
– Мне… мне показалось… – лепетала Ана, – мне показалось, что и он… и он, кажется, полюбил меня… Но теперь я знаю, что ошиблась. Он давно забыл обо мне. Зачем я ему? Наверное, я сразу показалась ему чопорной, избалованной, глупой… – Она вновь залилась слезами.
– Анита, пожалуйста, не плачь, прошу тебя, – повторяла Анхелита.
О, что творилось в эти мгновения в смятенной душе дочери бедного Ласаро Гонсалеса! Анхелита чувствовала, как ее захлестывают бурные волны ненависти и жалости к юной Ане. Сердце рвется на части, хочется кричать в отчаянии, биться головой о землю… Но недаром Анхелита столько часов провела в молитвах, недаром в душе ее долго вызревало желание удалиться от мира. И сейчас девушка сумела обуздать себя. Она твердо решила таить свою страсть…
Рассказывая мне обо всем этом, Анхелита тяжело вздохнула и улыбнулась как-то беспомощно.
– Все, что вы мне рассказываете, Анхелита, останется нашей тайной, – поспешила заверить я. – Я буду молчать.
– Я не сомневалась в благородстве вашей души, – просто отозвалась девушка и продолжила свой рассказ.
Тогда в саду ей удалось утешить Ану. Столь юные влюбленные девушки утешаются обычно, когда им предлагают какие-либо конкретные действия. Анхелита, конечно, не знала об этом, но, сама того не сознавая, нашла верный путь.
– Ана, – произнесла она, распрямляясь, – я знаю имя этого юноши; знаю, из какой он семьи. Они довольно известны в городе. Я готова отыскать его и открыть ему твою любовь.
– Нет! – живо воскликнула Анита. – Нет! Ведь он не любит, он презирает меня.
– А мне кажется, ты это себе внушила. Выкинь эти глупости из головы и не мучь себя понапрасну. И не думай, будто я так ему и скажу: «Мигель, вас любит Ана де Монтойя!..»
– Только не это! Он может подумать, будто я желаю подчеркнуть свое превосходство над ним!
– Я просто скажу ему, что я должна поговорить с ним здесь, во дворце, – спокойно продолжала Анхелита. – Я, а не ты. А когда он придет, мы что-нибудь придумаем.
– А ты уверена, что он придет?
– Он показался мне добрым и отзывчивым юношей. Я скажу, что нуждаюсь в помощи и защите.
– Хорошо. – Ана утерла слезы. И вдруг бросилась в объятия своей названной сестры и принялась покрывать ее бледное лицо жаркими поцелуями.
«Если бы она знала, если бы…» – лихорадочно билось в сознании Анхелиты.
– Какая ты добрая, какая добрая! – повторяла Ана. Анхелита почувствовала, что силы покидают ее.
– Я пойду к себе, Ана. Я должна все обдумать.
– Да, да! – и она снова поцеловала ее.
В своей комнате Анхелита опустилась на колени перед небольшим распятием из слоновой кости и забылась в горячей молитве. Это помогло ей, прояснило смятенные мысли.
«Эта внезапная любовь к юному музыканту, – думала теперь Анхелита, – несомненно ниспослана мне как испытание и наказание за мою гордыню, за то, что я не смогла преодолеть свое презрение к матери. Никто никогда не узнает о моем чувстве. Я буду достойно нести свой крест. Но должна ли я помочь Ане? А если эта страсть принесет ей несчастье? Но, судя по всему, цыган – добрый и честный юноша. А если он не любит Ану? Нет, разве можно не полюбить прелестное существо? Я не должна внушать себе, что он может не ответить на чувства Аниты; тем самым я как бы пытаюсь невольно оставить какую-то надежду для себя. Но моя любовь смешна, ведь Мигель намного моложе меня. Решено! Я помогу Ане».
Ночью Анхелита не спала. Она обдумывала, как ускользнуть из дворца де Монтойя в город и отыскать Мигеля. Но уже на следующий день в этом не было никакой необходимости.
Окно скромной девичьей комнаты Анхелиты выходило в чудесный уголок огромного сада, окружавшего дворец. Здесь было так тенисто, свежо и спокойно, словно сама природа сочувствовала смятенной девушке и стремилась утешить ее. На рассвете Анхелита проснулась от шороха за окном. В ночной юбке и кофточке она босиком подбежала и, подойдя к приоткрытому окну, невольно отпрянула. Она увидела Мигеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123