Но Дегтярев думал не о решении отдельных проблем в вооружении войск. Его волновала основная и главная задача перевооружения армии. Самым главным видом оружия в армии он считал ручной пулемет. В этом убеждали его многочисленные высказывания Федорова и то значение, которое придавалось работам по переделке автомата Федорова в ручные пулеметы с воздушным и водяным охлаждением.
Итак, выбор был сделан – Дегтярев задумался над созданием ручного пулемета.
Теперь предстояло решить, по какой системе делать будущее оружие! В этом вопросе ему был крайне необходим совет Федорова. Но обратиться к Федорову – значило раскрыть свой замысел. А вдруг ничего не выйдет? Тогда – позор! Нет, так поступить он не мог…
Многолетняя работа в одиночку в царское время, секретность выполняемых им работ не могли не отразиться на характере Дегтярева. Он привык держать свои мысли в тайне даже от самых близких людей. Почти три года работая над своим карабином, он ни разу и словом никому не обмолвился об этом изобретении, до тех пор пока карабин не был окончательно сделан и отлажен.
Эти закоренелые привычки прошлого оказались столь сильны, что и сейчас, в советской действительности, Дегтярев твердо придерживался их: он обдумывал свою машину в тайне от всех.
Как раз в это время Федоров получил за свой автомат большую премию от Советского правительства. Эту премию Федоров разделил поровну со своим учеником и помощником Дегтяревым, так много и самоотверженно потрудившимся над его винтовкой.
Переехав в свой дом, Василий Алексеевич первым делом засадил садик и в небольшом сарае оборудовал мастерскую.
В этой мастерской, в которую не проникал никто из посторонних, он и начал работу над отдельными частями будущего пулемета.
Перебирая в памяти различные системы автоматического оружия, он старался, уже в который раз, разобраться в их достоинствах и недостатках и решить, по какой системе разрабатывать задуманный пулемет.
Система подвижного ствола, по которой разрабатывались винтовка и автомат Федорова, многие винтовки Токарева, а также пулеметы Максима, Виккерса, Мадсена, Шоша, ему казалась наиболее сложной. Доказательством этому была его пятнадцатилетняя работа совместно с Федоровым над созданием многих образцов автоматического оружия.
Система с неподвижным стволом и отводом пороховых газов, по которой был сделан им автоматический карабин, получила к тому времени значительно меньшее распространение. Все же по ней были спроектированы пулеметы Гочкиса, Сент-Этьена, Льюиса и винтовки Мандрагона.
Изучая эти образцы, Дегтярев находил в них много недостатков, но он видел и пути к преодолению их. Он считал, что восемь лет назад, приступая к разработке автоматического карабина, выбрал правильный путь, разработав сцепление с помощью двух симметричных личинок, расположенных в горизонтальной плоскости, с применением толкателя с муфтой.
И сейчас, приступая к разработке ручного пулемета, он решил делать его по системе неподвижного ствола и отвода газов, с оригинальной разработкой сцепления и запирания по образцу своего карабина.
И вот в маленькой мастерской в сарае Дегтярев начал делать макет своего будущего пулемета.
Этой работой он занимался обычно в часы отдыха, вечерами, а иногда и в воскресные дни. Наиболее сложные части приходилось делать в мастерской, но так, чтобы никто не видел.
Вначале работа по созданию будущего пулемета являлась для него как бы развлечением, он занимался ею по часу, по два в день, а потом так увлекся, что посвящал ей все свободное время.
Однако, чем больше Дегтярев работал над макетом, тем ясней становилось ему, что модель получается неудачной. Мысленно представив себе габариты будущего пулемета, он убеждался, что пулемет будет довольно громоздким и безусловно не таким легким, как было задумано. Тяжелая крышка, скосами которой производилось разъединение личинок, делало всю коробку высокой, а от этого увеличивались и другие части.
«Пожалуй, – размышлял Дегтярев, – лучше будет, если я возьмусь за карабин, закончу его, доведу до совершенства, а уже потом буду разрабатывать пулемет…»
Как-то от Федорова Дегтярев узнал, что сейчас большое значение придается разработке автоматической винтовки. Над новыми образцами упорно работал Токарев и другие конструкторы.
«Почему бы мне не взяться за автоматическую винтовку? – размышлял Дегтярев. – Сделать ее по системе карабина не представляет большого труда».
Он даже отложил на время недоделанный макет пулемета и начал готовить части винтовки. Но внутренний голос ему твердил: «Не то делаешь, Василий, армии нужней ручной пулемет!»
Новый, 1924 год застал Дегтярева в глубоком раздумье над будущим изобретением…
Беседа с М. В. Фрунзе
В двадцатых числах января ударили страшные морозы. Чтобы можно было работать в мастерской, Дегтярев приказывал с утра зажигать все паяльные лампы и ставить их на верстаки около мастеров…
В один из таких дней, намерзшись в мастерской на цементном полу, Василий Алексеевич, придя домой, обул валенки, поел горячих щей и, сев на низенькой скамеечке у полыхающей голландки, с наслаждением закурил трубочку. Он любил в тихие зимние вечера посидеть у огонька, подумать о своих делах. В этот раз в комнате никого не было и уютную тишину нарушало лишь тикание часов да потрескивание березовых дров. На улице тоже было тихо. Сквозь синеватый морозный узор в окна смотрела строгая луна, да слышалось, как изредка трещал телеграфный столб и скрипел снег под ногами одиноких прохожих.
Василий Алексеевич перенесся мыслями к пулемету и стал обдумывать, нельзя ли его построить несколько иначе. Мягкими неслышными шагами к печке подошел сибирский кот Мишка и стал тереться об его ногу.
– Пришел, приятель, пришел… – ласково сказал Василий Алексеевич и, не прерывая своей думы, стал гладить Мишку по густой шелковистой шерсти. Кот, мурлыча, улегся рядом.
Василий Алексеевич разморился от жары и, расстелив на полу возле печки полушубок, прилег отдохнуть. Усталость взяла свое, и скоро он спал крепким сном.
Жена, закрывая печку, не захотела его тревожить, и, прикрыв стеганым одеялом, на цыпочках ушла в свою комнату…
Дегтярева разбудили тревожные гудки. Вскочив, он удивился, что уже утро – морозный узор на окнах горел розоватым светом восхода. Прислушавшись к гудкам, он быстро надел треух и, на ходу накинув полушубок, выбежал на улицу. «Уж не пожар ли?» – мелькнуло в сознании…
С вокзала, закутавшись в шали, шли заплаканные женщины.
– Что случилось, почему гудки? – спросил Дегтярев.
– Беда, родимый, слышь, как паровозы-то ревут… Ленин помер…
Эти слова тяжелым камнем ударили в грудь. Дегтярев пошатнулся и чуть не закричал от боли, которая тисками сжимала сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Итак, выбор был сделан – Дегтярев задумался над созданием ручного пулемета.
Теперь предстояло решить, по какой системе делать будущее оружие! В этом вопросе ему был крайне необходим совет Федорова. Но обратиться к Федорову – значило раскрыть свой замысел. А вдруг ничего не выйдет? Тогда – позор! Нет, так поступить он не мог…
Многолетняя работа в одиночку в царское время, секретность выполняемых им работ не могли не отразиться на характере Дегтярева. Он привык держать свои мысли в тайне даже от самых близких людей. Почти три года работая над своим карабином, он ни разу и словом никому не обмолвился об этом изобретении, до тех пор пока карабин не был окончательно сделан и отлажен.
Эти закоренелые привычки прошлого оказались столь сильны, что и сейчас, в советской действительности, Дегтярев твердо придерживался их: он обдумывал свою машину в тайне от всех.
Как раз в это время Федоров получил за свой автомат большую премию от Советского правительства. Эту премию Федоров разделил поровну со своим учеником и помощником Дегтяревым, так много и самоотверженно потрудившимся над его винтовкой.
Переехав в свой дом, Василий Алексеевич первым делом засадил садик и в небольшом сарае оборудовал мастерскую.
В этой мастерской, в которую не проникал никто из посторонних, он и начал работу над отдельными частями будущего пулемета.
Перебирая в памяти различные системы автоматического оружия, он старался, уже в который раз, разобраться в их достоинствах и недостатках и решить, по какой системе разрабатывать задуманный пулемет.
Система подвижного ствола, по которой разрабатывались винтовка и автомат Федорова, многие винтовки Токарева, а также пулеметы Максима, Виккерса, Мадсена, Шоша, ему казалась наиболее сложной. Доказательством этому была его пятнадцатилетняя работа совместно с Федоровым над созданием многих образцов автоматического оружия.
Система с неподвижным стволом и отводом пороховых газов, по которой был сделан им автоматический карабин, получила к тому времени значительно меньшее распространение. Все же по ней были спроектированы пулеметы Гочкиса, Сент-Этьена, Льюиса и винтовки Мандрагона.
Изучая эти образцы, Дегтярев находил в них много недостатков, но он видел и пути к преодолению их. Он считал, что восемь лет назад, приступая к разработке автоматического карабина, выбрал правильный путь, разработав сцепление с помощью двух симметричных личинок, расположенных в горизонтальной плоскости, с применением толкателя с муфтой.
И сейчас, приступая к разработке ручного пулемета, он решил делать его по системе неподвижного ствола и отвода газов, с оригинальной разработкой сцепления и запирания по образцу своего карабина.
И вот в маленькой мастерской в сарае Дегтярев начал делать макет своего будущего пулемета.
Этой работой он занимался обычно в часы отдыха, вечерами, а иногда и в воскресные дни. Наиболее сложные части приходилось делать в мастерской, но так, чтобы никто не видел.
Вначале работа по созданию будущего пулемета являлась для него как бы развлечением, он занимался ею по часу, по два в день, а потом так увлекся, что посвящал ей все свободное время.
Однако, чем больше Дегтярев работал над макетом, тем ясней становилось ему, что модель получается неудачной. Мысленно представив себе габариты будущего пулемета, он убеждался, что пулемет будет довольно громоздким и безусловно не таким легким, как было задумано. Тяжелая крышка, скосами которой производилось разъединение личинок, делало всю коробку высокой, а от этого увеличивались и другие части.
«Пожалуй, – размышлял Дегтярев, – лучше будет, если я возьмусь за карабин, закончу его, доведу до совершенства, а уже потом буду разрабатывать пулемет…»
Как-то от Федорова Дегтярев узнал, что сейчас большое значение придается разработке автоматической винтовки. Над новыми образцами упорно работал Токарев и другие конструкторы.
«Почему бы мне не взяться за автоматическую винтовку? – размышлял Дегтярев. – Сделать ее по системе карабина не представляет большого труда».
Он даже отложил на время недоделанный макет пулемета и начал готовить части винтовки. Но внутренний голос ему твердил: «Не то делаешь, Василий, армии нужней ручной пулемет!»
Новый, 1924 год застал Дегтярева в глубоком раздумье над будущим изобретением…
Беседа с М. В. Фрунзе
В двадцатых числах января ударили страшные морозы. Чтобы можно было работать в мастерской, Дегтярев приказывал с утра зажигать все паяльные лампы и ставить их на верстаки около мастеров…
В один из таких дней, намерзшись в мастерской на цементном полу, Василий Алексеевич, придя домой, обул валенки, поел горячих щей и, сев на низенькой скамеечке у полыхающей голландки, с наслаждением закурил трубочку. Он любил в тихие зимние вечера посидеть у огонька, подумать о своих делах. В этот раз в комнате никого не было и уютную тишину нарушало лишь тикание часов да потрескивание березовых дров. На улице тоже было тихо. Сквозь синеватый морозный узор в окна смотрела строгая луна, да слышалось, как изредка трещал телеграфный столб и скрипел снег под ногами одиноких прохожих.
Василий Алексеевич перенесся мыслями к пулемету и стал обдумывать, нельзя ли его построить несколько иначе. Мягкими неслышными шагами к печке подошел сибирский кот Мишка и стал тереться об его ногу.
– Пришел, приятель, пришел… – ласково сказал Василий Алексеевич и, не прерывая своей думы, стал гладить Мишку по густой шелковистой шерсти. Кот, мурлыча, улегся рядом.
Василий Алексеевич разморился от жары и, расстелив на полу возле печки полушубок, прилег отдохнуть. Усталость взяла свое, и скоро он спал крепким сном.
Жена, закрывая печку, не захотела его тревожить, и, прикрыв стеганым одеялом, на цыпочках ушла в свою комнату…
Дегтярева разбудили тревожные гудки. Вскочив, он удивился, что уже утро – морозный узор на окнах горел розоватым светом восхода. Прислушавшись к гудкам, он быстро надел треух и, на ходу накинув полушубок, выбежал на улицу. «Уж не пожар ли?» – мелькнуло в сознании…
С вокзала, закутавшись в шали, шли заплаканные женщины.
– Что случилось, почему гудки? – спросил Дегтярев.
– Беда, родимый, слышь, как паровозы-то ревут… Ленин помер…
Эти слова тяжелым камнем ударили в грудь. Дегтярев пошатнулся и чуть не закричал от боли, которая тисками сжимала сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156