Левшой дядю Васю прозвали не в честь Левши, о котором ходила легенда, что он подковал английскую блоху, а потому, что он действительно был левшой – играл левой рукой. Но удар у него был сильный и меткий. Играл он весело, задорно, никогда не обижая проигравшихся, а напротив, зачастую выручал их, давая бабки взаймы, а то и просто так, и заставлял отыгрываться, чем всегда подкупал ребятишек.
Иногда Вася-Левша играл в одну казну со своими сыновьями или помогал отыграться малышам.
Все его очень любили. По вечерам в играх подростков принимало участие много взрослых. Игра принимала азартный характер, нередко на кон под бабки ставились деньги.
Отец Васи любил эту веселую и увлекательную игру. Он не запрещал сыну играть в бабки и даже сам ходил посмотреть на хороших игроков. Эта игра развивала глазомер, тренировала физически.
Миша с Васей едва появились в тупике, где уже стоял большой кон, как их тотчас же встретили веселым криком. Ребята Васю знали и очень любили. Вместе с ним Мишу приняли как своего. А когда он поставил на кон пару крашеных бабок, его обступили мальчишки и предложили меняться на простые, давая за одну пару крашеных – две, даже три пары обыкновенных бабок.
– Нет, пусть лучше они стоят в кону, – предложил Вася. – Кто собьет, того и счастье!
На этом и порешили, а Мише единодушно предложили ставить одну пару бабок, а играть двумя битками.
Игра разгорелась. Низкорослый Вася не отличался физической силой, но глаз у него был верный и рука достаточно «набитой».
Он с успехом покрывал Мишины промахи и неудачи, пока тот не оправился от растерянности в непривычной компании. Потом дело пошло и того лучше. Даже когда к игре присоединились взрослые, товарищи не особенно проиграли и ушли домой с «барышом», поделив поровну все выигранные бабки.
Вася очень пристрастился к Мишиному битку и остался рад, когда тот, прощаясь, отказался взять его обратно, заявив: «Дарю на вовсе!»
С этого дня их встречи и совместная игра в бабки, участились.
Однажды они здорово проигрались в «ремиз» и ушли домой с пустыми мешочками.
Вася был очень удручен и все говорил, что их подвели битки. По размеру они были очень хороши, но легковаты.
Миша утешал его, уверял, что им просто не повезло, что в следующий раз они обязательно отыграются. Вася же стоял на своем. «С такими битками больше не пойду играть», – заявил он.
Миша думал, что у него нет бабок, и в воскресенье принес пар двадцать из своего запаса. Но Вася заупрямился.
– Подожди, Миша. Как-нибудь я сам тебя позову.
«Вася что-то задумал, – решил Миша. – А что?.. Наверное, кто-нибудь пообещал ему тяжелый биток».
Стал ждать.
Через несколько дней Вася сам пришел к нему в цех и сказал:
– Миша! Сегодня вечером приходи ко мне, пойдем играть, много бабок не бери – нынче не проиграемся!..
Когда они встретились вечером, Вася, заглянув в Мишин мешочек, спросил:
– Сколько взял?
– Двадцать пар!
– Много, десять оставь у меня!
– Не хватит, Вася.
– А это что! – И он положил ему на ладонь сверкающий медный биток, точную копию костяного, Мишиного подарка.
Миша приподнял увесистый биток:
– Вот это да!
– Возьми на память! – неожиданно сказал Вася.
– А как же ты?
– А вот и мой! – Он достал другой такой же, только не из желтой, а из красной меди. И пояснил: – Для того чтобы не путали! – И, испытующе посмотрев на Мишу, спросил: – Ну как, Миша, сегодня свое возьмем?
– Где же ты взял такие?
– В цеху один мастер сделал.
– Кто?
– Да там один старичок, ты не знаешь…
Игра с этого дня пошла успешно, даже, можно сказать, хорошо.
Многие игроки завидовали им, стремясь обзавестись такими же битками, охотились за мастером, но нигде его найти не могли.
Уже потом, через несколько лет, Миша догадался, что никакого «биточного мастера» на заводе не было, а эти битки Вася сделал сам, но по скромности не захотел признаться.
* * *
Очень любили мастеровые играть в лапту. Редкое воскресенье в Заречье обходилось без игр в лапту.
Играли обыкновенно где-нибудь на широкой лужайке. Чаще всего в излюбленных местах на зеленом ровном берегу Тулицы, или на старом кладбище, где была хорошая поляна.
Вася Дегтярев считался хорошим игроком. Он быстро бегал, был увертлив и метко бросал, или «салил» мячом…
Для того чтоб быть в команде хорошим, надежным игроком, нужно было уметь сильно и далеко отбивать мяч. Вася же не обладал большой силой, и это его удручало. Но однажды он изумил всех. Принеся свою лапту, он ею отбивал мяч значительно дальше, чем самые сильные игроки.
Миша попробовал его лапту – получилось то же самое. А лапта эта была сделана из ручки деревянной лопаты с тяжелым концом, но, что особенно важно, она оказалась намного длинней прежней, в этом и было ее преимущество. Но играющие догадались об этом лишь тогда, когда за Васей установилась репутация доброго игрока…
Любители острых ощущений ходили на кулачные бои, без которых не обходился ни один праздник.
Бились не по одному, а большими партиями, ходили «стенка на стенку».
Чаще всего дрались две слободы – зареченцы с чулковцами.
Самые сильные кулачные бои происходили в приходский праздник – успение. Этот праздник назывался еще и кладбищенским. На кладбище в этот день собиралось множество народу.
Большинство приходило семьями или группами, с самоварами, пирогами и выпивкой.
Начинался праздник торжественно с молебствия и поминания родных; потом было гуляние, трапеза, а уж там – кто во что горазд.
К вечеру, обыкновенно, огромные толпы народу в ожидании кулачного боя сходились на широкую поляну за кладбищем, и наиболее повеселевшие начинали подзадоривать друг друга.
Вначале задирались мальчишки: то чулковцы начнут тузить зареченцев, то зареченцы примутся волтузить чулковцев.
Достаточно одной стенке начать отступление, как сейчас же в ее ряды становятся подростки покрепче, и она переходит в наступление. Тогда и в другую стенку вливаются более сильные бойцы. Потасовка разгорается. Стенки растут, ширятся. Вот уже «женихи» и «кавалеры» (так обычно называли молодых людей) вступили в бой. Азарт усиливается. Толпа дружными криками подзадоривает то тех, то других.
Если стенка под натиском другой отступает, крики толпы превращаются в дикий вопль. Этот вопль даже мертвых может поднять из могил. Живые же не выдерживают его. Вот почтенные люди с усами и с бородами, сняв пиджаки, распускают жилеты и, закатав рукава, бросаются помогать отступающим.
Нередко эти крики поднимают даже стариков, и седые коренастые деды с грозными окриками втаскиваются в шеренгу бьющихся.
Как-то в успение Миша прибежал к Дегтяревым:
– Вася, айда на кладбище, там бьются, сейчас Парменыч поскакал.
На кладбище уже было много народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156