Уже потом он понял, что «ошибка» эта произошла не по его оплошности, а была подготовлена заранее. Германским шпионам было очень важно заслать приемщика оружия для России за 10–12 тысяч верст от Японии и подвести под расстрел.
В начале декабря, когда приемка оружия заканчивалась, неожиданно пришла телеграмма из Петербурга. Начальник Главного артиллерийского управления требовал немедленного выезда Федорова в Россию.
Конструктору предстояла новая командировка.
2
По возвращении из Японии Федоров немедленно был вызван к генералу Беляеву – начальнику Главного управления Генерального штаба.
Беляев, высокий, сухощавый человек, с бледным, безжизненным лицом, принял его официально.
– Полковник Федоров, ввиду крайне тяжелого положения в армии из-за недостатка винтовок, вам надлежит немедленно выехать на северо-западный фронт, где организовать сбор и ремонт винтовок. Размах войны перепутал все наши расчеты. От ваших стараний будет зависеть очень многое.
Рассказав о положении с оружием на фронтах, Беляев добавил:
– Инструкцию и документы получите у моего помощника. О вашей работе доносите по телеграфу. Желаю успеха…
Федоров поклонился и вышел. Ему необходимо было представить себе со всей ясностью картину состояния вооружения армии, и он поспешил в Главное артиллерийское управление, где был своим человеком.
Вот что говорили цифры, представшие перед его взором: из шестисот тысяч винтовок, запроектированных Генштабом на пополнение убыли в период войны, около 200 тысяч нужно было передать Сербии и Черногории и не менее 100 тысяч большому количеству мобилизованных, призванных сверх штата. Средняя же убыль оружия на фронтах составляла 200 тысяч винтовок в месяц. Следовательно, запасов, предусмотренных Генштабом, могло хватить лишь на полтора месяца, а война длилась уже около полугода. Чтобы не оставить русских солдат совсем безоружными, винтовки отбирались у запасных батальонов, находившихся в тылу, и перевозились на фронт. Призванные же в запасные батальоны проходили обучение с палками и, попадая на фронт, совершенно не умели обращаться с винтовками.
Ничтожный приток винтовок из запасных батальонов не мог пополнить их колоссальной убыли на фронте. Военные заводы, обязанные представлять по плану Генштаба шестьдесят тысяч винтовок в месяц, только налаживали военное производство и в декабре 1914 года вместо запланированных 60 000 сделали лишь 33 000 винтовок. Перед войной за 1913 год все военные заводы изготовили лишь 5435 винтовок и 58 600 карабинов. 300 000 японских винтовок, распределенные взамен мосинских по пограничным частям и тылам, тоже не могли закрыть зияющую брешь в потерях оружия. Такова была картина вооружения русской армии в начале 1915 года.
8 января Федоров прибыл в Седлец, где находился штаб северо-западного фронта. Положение с оружием в войсках фронта оказалось еще более катастрофическим, чем мог предполагать Федоров по сведениям, имевшимся в Петербурге. На фронте было сосредоточено 57 дивизий, а нехватка оружия исчислялась в 320 тысяч винтовок. Таким образом, 21 дивизия числилась только на бумаге. Федоров был потрясен увиденным. Вот во что обошлась беспечность и беззаботность Генштаба!
Нужно было спешно найти выход из создавшегося положения. И Федоров в тот же день отправился на передовую. По дороге на фронт в вагоне он встретил нескольких знакомых офицеров. Они рассказали ему о страшном снарядном голоде, испытываемом артиллеристами. Отсутствие снарядов заставляло бездействовать могучую русскую артиллерию. Настроение у фронтовиков было тяжелое. Они без стеснения разносили высшее командование и даже тех, кто сидел над ним…
В снежный буран и стужу на измученных лошадях Федоров добрался до первого армейского корпуса, входившего в состав второй армии. Начальником штаба корпуса оказался генерал Новицкий, братьев которого Федоров знал по Михайловскому училищу и офицерской стрелковой школе. Они быстро разговорились.
– Потери оружия, – говорил Новицкий, – у нас поистине ужасающие. За пять месяцев войны корпус потерял до 4 тысяч убитыми, 20 тысяч ранеными и 29 тысяч без вести пропавшими. Так как ранеными винтовки почти во всех случаях бросаются, надо считать, что в корпусе потеряно несколько тысяч винтовок. Необходимо принять какие-то спешные и энергичные меры…
Выпив стакан горячего чая, Федоров в сопровождении казака выехал в расположение 22-й пехотной дивизии и оттуда – в штаб 87-го пехотного полка. Полк стоял на передовых позициях. Штаб его помещался в низеньком, обгорелом домике, укрытом заснеженными деревьями.
– Командир полка ранен, – отрапортовал дежурный офицер, но, узнав, что Федоров с предписанием из Генштаба, пошел доложить.
Командир полка, бледный, исхудалый человек, лежал на походной кровати, около которой стояло свернутое полковое знамя. Несколько офицеров спали на соломе в другом конце комнаты, а трое сидели за чаем у маленького столика. Свеча, вставленная в бутылку, еле освещала их лица. Познакомившись с бумагами Федорова, командир заговорил глуховато, но приветливо:
– Давно ждали вашего приезда. С винтовками плохо. Поотбирали у обозных, собрали все, что осталось от раненых и больных, некоторое время перебивались. Сейчас беда. Собираем на поле боя под немецкими пулями.
– Я бы хотел, не мешкая, побывать в окопах, – сказал Федоров.
– Это мы сейчас устроим. Снарядите двух стрелков, – крикнул командир дежурному офицеру, – и проводите полковника в окопы.
Линия окопов проходила по краю широкой заснеженной равнины. На середине равнины, озаренной серебристым светом луны, виднелся неглубокий овраг, прорезанный речкой Равкой. За ним еле просматривались линия немецких окопов и проволочные заграждения.
Было тихо, морозно. Изредка кое-где вспыхивали выстрелы сторожевых патрулей и снова утихали. Федоров в сопровождении офицера направился вдоль окопов. На бруствере в небольших углублениях через каждые два-три шага лежали заснеженные винтовки. Изредка попадались часовые. Солдаты отдыхали и спали в укрытиях, устроенных тут же в окопах.
«Линия этих винтовок, – думал Федоров, – должна тянуться от Восточной Пруссии до границ Румынии, по всему необозримому фронту…»
В результате поездки в 1, 2 и 12-ю армии и тщательной проверки и изучения в передовых частях положения дела с оружием Федоров установил, что перед войной вопрос о сборе и исправлении оружия не был достаточно разработан. В «Положении о полевом управлении войск» говорилось, что сбором оружия должны руководить инспекторы артиллерии в корпусах. Но эти лица очень мало интересовались стрелковым оружием, к тому же в их распоряжении не было никаких средств для сбора оружия и вывоза его с полей сражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156