– Ну-ка покажи.
Вася довольно проворно проделал сам всю операцию.
– Ну что же… ничего! Работать можешь. Оставайся. Только смотри до гудка ни на шаг не отходи от «шарманки», да старайся… поторапливайся.
Работа Васе показалась простой и легкой. Но за день он так умаялся, что еле дотащился до дому. Руки ныли, гудели от боли…
Отец, выслушав его жалобы, сказал:
– Ничего, это с непривычки. Втянешься – пройдет!.. Ты старайся работать так, чтоб было ловчее, тогда и уставать не будешь.
На другой день Вася притащил со двора низенький, широкий ящик и, перевернув его, подвинул к «шарманке». Получился помост. С этого помоста стало удобнее вертеть ручку «шарманки», можно было налегать на нее грудью. Работа пошла легче. Вася стал меньше уставать.
Однако пребывание на заводе ничего ему не давало. Вертеть ручку «шарманки» – небольшая наука, а Вася надеялся, что будет учиться мастерству.
– Ну как, Васютка, работается? – спросил однажды отец.
– Что это за работа, – сказал Вася с недовольством. – Только и знаю, что ручку кручу.
– Э, да ты, брат, видно, и не понимаешь того, что делаешь. Ведь ручку-то вертя, ты испытываешь пружины, а это главный механизм в винтовке. Сообрази-ка: если, скажем, в бою у винтовки откажет пружина, что будет с солдатом?.. А то, что погибнет он ни за грош. Пристрелят его, как цыпленка, потому что без пружины его ружье что палка. А теперь особенно это важно.
– Почему же? – опросил Вася.
– Да потому, – продолжал отец, – что как раз в этом году завод начал производство новых винтовок, изобретения капитана Мосина. Это такие, батенька мой, винтовки, каких нет ни в одной стране мира. А ты для них испытываешь пружины – главный механизм. Этим ты должен гордиться. А что проста работа, так то ничего. И годов-то тебе всего одиннадцать. Пооглядишься да покажешь себя, тебе потрудней работу дадут. И научиться еще всему успеешь. Главное, была бы охота!
После разговора с отцом Вася изменил отношение к своей «шарманке». Стал за ней ухаживать, обтирать, смазывать. И работа на ней уж не казалась ему такой простой и никчемной.
В свободные часы
Прошло три года. Вася подрос, возмужал, ему шел уже пятнадцатый год, но работал он по-прежнему на «шарманке». Чтобы продвинуться и получить лучшую работу, нужны были деньги на подарок мастеру, а у отца их не было.
За эти годы Вася хорошо изучил завод, бывал в разных цехах, присматривался к работе мастеровых, завел себе товарищей.
Часто в обеденный перерыв он приходил в ствольную мастерскую, где работал браковщиком его сосед, рослый веселый парень Саша Синепальников, самый молодой из семьи знатных оружейников. Отец Саши долгое время работал с Мосиным и был отладчиком первых образцов знаменитой мосинской винтовки.
Как-то между Сашей Синепальниковым и Васей Дегтяревым завязался шумный разговор.
Синепальников говорил бойко и весело, шутил и похлопывал Васю по плечу. Вася сердился на него и ушел недовольным.
К Синепальникову подошел ученик Миша Судаков и опросил:
– Кто этот парень?
– Да это же мой сосед. Разве не слыхал о Дегтяревых?
– Слыхал.
– Так он ихний, старшой, Васькой звать.
– А зачем он приходил? – любопытствовал Миша.
– Да вот спрашивал, нет ли у меня маленького крючка, завтра собирается на муху ловить…
– Ты дал ему? – спросил Миша.
– Где я возьму, что у меня, лавка, что ли?
– А у меня найдется лишний.
– Где, врешь ведь?..
Миша снял фуражку и вынул из-под подкладки маленький изогнутый крючок.
– Вот!
– Ох ты, леший! Вот хорошо! Жалко, Васька ушел, ну да он прибежит в обед…
В обед, действительно, Вася пришел. Очень обрадовался крючку и в благодарность за подарок пригласил Мишу рыбачить вместе с ним, сказал, что знает рыбные места.
На другой день, наловив мух, оба подростка отправились к старой мельнице, где река Тулица была перегорожена плотиной.
День выдался хороший, безветренный и не очень жаркий. Был неплохой клев. Они с наслаждением сидели на берегу или стояли по колено в воде.
Говорили мало. Вася был не очень разговорчив, а когда хорошо клевало, то он так увлекался, что и совсем забывал о соседе.
К вечеру, искупавшись в теплой воде, довольные уловом, они возвращались домой счастливые и веселые.
Разговорам не было конца, словно их знакомство продолжалось по крайней мере год или два.
– Как думаешь, – спросил Вася, – обрадуются дома, когда я выложу на стол сорок три рыбины?
– Еще бы! А у меня тридцать шесть, тоже немало…
Пожимая руку новому товарищу у ворот своего дома, Вася сказал:
– Ты приходи, как поешь, на нашу улицу, поиграем в бабки или посидим в садике.
– Приду, обязательно приду! – сказал Миша и заторопился домой. Сердце его трепетало от радости. Такого улова он еще никогда не приносил!
И действительно, Мишина рыба произвела дома переполох. Все домашние собрались ее рассматривать. Воспользовавшись этим, Миша отыскал в чулане мешочек с бабками и, сунув за рубашку краюху хлеба, побежал на Нижне-Миллионную.
От Прохоровой до Нижне-Миллионной было ходьбы минут 15–20, но Миша туда домчался так быстро, что застал Васю за обедом; он сидел на лесенке крыльца и ел молоко с хлебом.
Увидев товарища, Вася быстро опорожнил чашку и, спрыгнув на траву, попросил показать бабки.
Миша высыпал свои сокровища. Бабок было пар двадцать. И они были окрашены в розовый, голубой, лиловый и в цвет луковой шелухи.
На пасху, когда домашние красили яйца, Миша в той же краске выкупал свои бабки.
С восхищением рассматривая бабки, Вася залюбовался двумя битками. Это были большие, очевидно, бычьи бабки, налитые свинцом.
– Хороши! – сказал он, взвешивая на руке то ту, то другую.
– Выбирай любой, – сказал Миша. – Мне хватит одного.
Вася застеснялся.
– Нет, у меня свои есть… Разве только поиграть!
– Да бери, бери, Вася, чего тут… У меня еще есть. А если хочешь, давай играть на пару в одну казну!
Вася согласился и принес свои бабки в таком же небольшом парусиновом мешочке.
Они вышли за ворота, и Вася повел товарища в ближайший тупик, где на вытоптанной поляне уже шла горячая игра.
Бабки стояли широким коном, парами, на небольшом расстоянии друг от друга.
Мальчишки с подвернутыми рукавами копошились за чертой, катая битки.
– «Сак» или «лёга»?
Если встанет биток на четвереньки, спинкой кверху – «сак»! Ляжет на спину или на бок – «лёга»! У кого «сак» – тот бьет первым. Если «саков» несколько, первым бьет тот, у кого биток дальше от черты.
В бабки играли не только подростки, но молодежь и даже почтенные, убеленные сединой мастеровые.
Во всем городе был известен как прекрасный игрок дядя Вася – Левша – опытный слесарь и оружейный мастер.
Игра велась обычно на тихих улочках или во дворax. И бывало, где появится дядя Вася, слух об этом молнией разлетится среди играющих, и самые заядлые игроки, а также любопытные и ротозеи сбегаются туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156