Это, конечно, непостижимо и жутко, но когда убитых двое, да еще оказывается, что по отношению к жилищам всех совладельцев «Консуэлы» имели место хулиганские действия, причем с подбрасыванием фекалий ягуара, связь становится очевидной. Кто-то буквально говорит: вы пытались держать нас за дерьмо, и теперь вы умрете. А колумбийцы – известные любители таких демонстративных акций устрашения.
– Да, я наслышан. Итак, Тито, как я понял из твоего отчета, ты считаешь, будто дело гораздо проще, чем думает Олифант, а все эти странности – маскировка, нечто вроде colombianismo – вроде колумбийского народного обычая.
– Да, складывается такое впечатление. И в округе тоже работают в этом направлении.
– Я полагаю, за двумя остальными малыми, Гарсой и Ибанесом, ведется наблюдение.
– Верно. Они живут в Бич, поэтому этим занимается округ.
– Хорошо. С этим я разобрался. Давай все-таки съездим и посмотрим, что скажет сама полиция округа.
Они поехали в «шевроле» Моралеса. Паз занял место пассажира.
– Прямо как в старые времена, – заметил Паз.
– Не совсем, – сказал Моралес, и остаток пути они провели в мрачном молчании.
Финнеган, как и можно было предвидеть, не обрадовался, увидев их. Как и его напарник, Рамирес. Они вчетвером уселись в комнате для допросов без окон в штаб-квартире шерифа в Дорале, к северо-западу от города Майами, большом современном здании, похожем на терминал аэропорта, разве что не таком уютном. Финнеган предпочел обойтись без лишних разговоров и сказал напрямик:
– Давайте сразу расставим все по местам: мне приказали с вами сотрудничать, и приказ я выполню. – Он указал на стопку папок и большой картонный сшиватель на столе. – Это материалы по делу об убийстве Кальдерона. Я так понимаю, он ваш отец.
– Верно, – сказал Паз.
– Вообще-то это не в правилах полиции округа поручать расследование убийства близкому родственнику жертвы. Не понимаю, почему шериф на это согласился.
– Для прикрытия своей задницы, я думаю, – вежливо сказал Паз. – Я знаю, вы очень заняты, и мы постараемся не отнимать у вас много времени.
– Соболезную вашей утрате, – сказал Рамирес, судя по тону не испытывавший ни малейшего сочувствия.
Паз наградил его взглядом, какой бросают на громко рыгающего пьяницу, и снова обратился к Финнегану:
– Мне потребуется пара часов, чтобы ознакомиться с этими материалами. Мне бы хотелось встретиться с вами обоими после того, как я закончу.
– Если мы будем свободны, – ответил Финнеган, после чего двое детективов полиции округа встали и вышли из комнаты.
Рамирес, выходя, напевал «Эта старая черная магия».
– Ты еще не читал эти материалы, Тито?
– Нет, но Финнеган просветил меня по части того, что он нарыл.
– Но вообще-то в округе нас не любят, дескать, они такие профессионалы, а мы такие испорченные.
– Это я такой испорченный, – поправил Моралес.
– Моя ошибка. Почему бы тебе не воспользоваться ситуацией и не почитать? Уверен, тут полно всякого дерьма, о котором Финнеган и не заикнулся.
Оба они погрузились в чтение. Правда, Паз время от времени делал пометки в блокноте, а вот Моралес просто читал и, как показалось Пазу, не особо внимательно.
– Что скажешь? – спросил Паз, когда они оба закончили.
– Это согласуется с версией о том, что оба убийства – дело рук колумбийской банды.
– Все, что угодно, согласуется с любой теорией, если правильно подобрать улики. Но ради дискуссии предположим, что ты прав. Объясни тогда, при чем здесь ягуар?
Моралес пожал плечами и отмахнулся.
– Эй, мы же вообще ничего не знаем об этих людях. Может быть, это фирменный знак. Некоторые банды перерезают горло и вытягивают язык через разрез, некоторые банды отрезают парню пенис и засовывают ему в рот. Ну а фишка этой шайки в том, чтобы выпотрошить жертву, забрать часть внутренностей и представить дело так, чтобы убитый выглядел растерзанным ягуаром. Может, они называют себя бандой ягуаров или еще как. Вообще хрен их, колумбийцев, знает, что им может взбрести в голову.
– Вот оно что; значит, ты думаешь, будто никакого ягуара вообще не было?
– Не совсем. Следы, конечно, были, но их вполне могли нанести палкой с отпечатком лапы ягуара.
– И то же самое с отметинами от когтей.
– Правильно.
– И повреждения жертвам нанесены холодным оружием, какой-то разновидностью клинка.
– Это возможно, но…
– То же самое ты думаешь насчет прыжка на высоту пятнадцати футов в окно виллы Кальдерона, а потом, когда дело сделано, перемахивания через десятифутовый забор.
– Возможно, парень был профи, альпинист или кто-то в этом роде.
– Отлично, Тито. Значит, колумбийский альпинист, псевдоягуар, убийца, имея в своем распоряжении лишь какой-то клинок, запросто взбирается по голой пятнадцатифутовой стенке. Повиснув на ней, он открывает окно, расправляется с Кальдероном, который вооружен, поскольку ожидает нападения, заодно приканчивает колумбийского охранника, тоже вооруженного и даже успевшего пальнуть. Потом он смывается от целой оравы вооруженных охранников, причем ни один из них его даже не видит, ибо больше в ту ночь стрельбы там не было, хотя ребята такого типа склонны выпускать по целой обойме по куда меньшему поводу. Это даже больше того, что способен проделать обычный колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца. С другой стороны, мы про него знаем две важные вещи.
– Какие?
– Ну, первое – он оставляет отпечатки пальцев. Полиция округа обнаружила прекрасную их подборку за железными воротами заднего двора дома, куда дал деру этот малый. Они не совпадают ни с одними из тех, кого им удалось найти, но не это главное. Этот парень выигрывает кубок года, но забывает надеть перчатки. Такой вот он забывчивый и небрежный, наш колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца.
– Ладно, и какова твоя версия?
– Ты не собираешься спросить меня, что второе?
Моралес глубоко вздохнул.
– Ты знаешь, Джимми, до этого момента я не понимал, почему каждый долбаный детектив Департамента полиции Майами тебя на дух не переносит, но…
– Но теперь ты можешь примкнуть к коллективу, – холодно бросил Паз, но тут же вспомнил, что недавно провел свыше двух часов в отделе среди людей, с которыми работал бок о бок более десяти лет, и ни один из них не удостоил его не то что слова, но и дружеского кивка. Поэтому он добавил: – Извини, Тито. Но эти двое субъектов подпортили мне настроение, и я сорвал досаду на тебе.
– Ладно, прощаю, – сказал Моралес. – Вот теперь я позволю себе вопрос простофили: что второе?
– В лаборатории полиции округа произвели анализ такого же отпечатка лапы, какой ты брал с места убийства Фуэнтеса, и по его глубине рассчитали вес того, кто его оставил. И получилось у них четыреста пятьдесят три с хвостиком фунта, ну конечно, плюс-минус фунт-другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Да, я наслышан. Итак, Тито, как я понял из твоего отчета, ты считаешь, будто дело гораздо проще, чем думает Олифант, а все эти странности – маскировка, нечто вроде colombianismo – вроде колумбийского народного обычая.
– Да, складывается такое впечатление. И в округе тоже работают в этом направлении.
– Я полагаю, за двумя остальными малыми, Гарсой и Ибанесом, ведется наблюдение.
– Верно. Они живут в Бич, поэтому этим занимается округ.
– Хорошо. С этим я разобрался. Давай все-таки съездим и посмотрим, что скажет сама полиция округа.
Они поехали в «шевроле» Моралеса. Паз занял место пассажира.
– Прямо как в старые времена, – заметил Паз.
– Не совсем, – сказал Моралес, и остаток пути они провели в мрачном молчании.
Финнеган, как и можно было предвидеть, не обрадовался, увидев их. Как и его напарник, Рамирес. Они вчетвером уселись в комнате для допросов без окон в штаб-квартире шерифа в Дорале, к северо-западу от города Майами, большом современном здании, похожем на терминал аэропорта, разве что не таком уютном. Финнеган предпочел обойтись без лишних разговоров и сказал напрямик:
– Давайте сразу расставим все по местам: мне приказали с вами сотрудничать, и приказ я выполню. – Он указал на стопку папок и большой картонный сшиватель на столе. – Это материалы по делу об убийстве Кальдерона. Я так понимаю, он ваш отец.
– Верно, – сказал Паз.
– Вообще-то это не в правилах полиции округа поручать расследование убийства близкому родственнику жертвы. Не понимаю, почему шериф на это согласился.
– Для прикрытия своей задницы, я думаю, – вежливо сказал Паз. – Я знаю, вы очень заняты, и мы постараемся не отнимать у вас много времени.
– Соболезную вашей утрате, – сказал Рамирес, судя по тону не испытывавший ни малейшего сочувствия.
Паз наградил его взглядом, какой бросают на громко рыгающего пьяницу, и снова обратился к Финнегану:
– Мне потребуется пара часов, чтобы ознакомиться с этими материалами. Мне бы хотелось встретиться с вами обоими после того, как я закончу.
– Если мы будем свободны, – ответил Финнеган, после чего двое детективов полиции округа встали и вышли из комнаты.
Рамирес, выходя, напевал «Эта старая черная магия».
– Ты еще не читал эти материалы, Тито?
– Нет, но Финнеган просветил меня по части того, что он нарыл.
– Но вообще-то в округе нас не любят, дескать, они такие профессионалы, а мы такие испорченные.
– Это я такой испорченный, – поправил Моралес.
– Моя ошибка. Почему бы тебе не воспользоваться ситуацией и не почитать? Уверен, тут полно всякого дерьма, о котором Финнеган и не заикнулся.
Оба они погрузились в чтение. Правда, Паз время от времени делал пометки в блокноте, а вот Моралес просто читал и, как показалось Пазу, не особо внимательно.
– Что скажешь? – спросил Паз, когда они оба закончили.
– Это согласуется с версией о том, что оба убийства – дело рук колумбийской банды.
– Все, что угодно, согласуется с любой теорией, если правильно подобрать улики. Но ради дискуссии предположим, что ты прав. Объясни тогда, при чем здесь ягуар?
Моралес пожал плечами и отмахнулся.
– Эй, мы же вообще ничего не знаем об этих людях. Может быть, это фирменный знак. Некоторые банды перерезают горло и вытягивают язык через разрез, некоторые банды отрезают парню пенис и засовывают ему в рот. Ну а фишка этой шайки в том, чтобы выпотрошить жертву, забрать часть внутренностей и представить дело так, чтобы убитый выглядел растерзанным ягуаром. Может, они называют себя бандой ягуаров или еще как. Вообще хрен их, колумбийцев, знает, что им может взбрести в голову.
– Вот оно что; значит, ты думаешь, будто никакого ягуара вообще не было?
– Не совсем. Следы, конечно, были, но их вполне могли нанести палкой с отпечатком лапы ягуара.
– И то же самое с отметинами от когтей.
– Правильно.
– И повреждения жертвам нанесены холодным оружием, какой-то разновидностью клинка.
– Это возможно, но…
– То же самое ты думаешь насчет прыжка на высоту пятнадцати футов в окно виллы Кальдерона, а потом, когда дело сделано, перемахивания через десятифутовый забор.
– Возможно, парень был профи, альпинист или кто-то в этом роде.
– Отлично, Тито. Значит, колумбийский альпинист, псевдоягуар, убийца, имея в своем распоряжении лишь какой-то клинок, запросто взбирается по голой пятнадцатифутовой стенке. Повиснув на ней, он открывает окно, расправляется с Кальдероном, который вооружен, поскольку ожидает нападения, заодно приканчивает колумбийского охранника, тоже вооруженного и даже успевшего пальнуть. Потом он смывается от целой оравы вооруженных охранников, причем ни один из них его даже не видит, ибо больше в ту ночь стрельбы там не было, хотя ребята такого типа склонны выпускать по целой обойме по куда меньшему поводу. Это даже больше того, что способен проделать обычный колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца. С другой стороны, мы про него знаем две важные вещи.
– Какие?
– Ну, первое – он оставляет отпечатки пальцев. Полиция округа обнаружила прекрасную их подборку за железными воротами заднего двора дома, куда дал деру этот малый. Они не совпадают ни с одними из тех, кого им удалось найти, но не это главное. Этот парень выигрывает кубок года, но забывает надеть перчатки. Такой вот он забывчивый и небрежный, наш колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца.
– Ладно, и какова твоя версия?
– Ты не собираешься спросить меня, что второе?
Моралес глубоко вздохнул.
– Ты знаешь, Джимми, до этого момента я не понимал, почему каждый долбаный детектив Департамента полиции Майами тебя на дух не переносит, но…
– Но теперь ты можешь примкнуть к коллективу, – холодно бросил Паз, но тут же вспомнил, что недавно провел свыше двух часов в отделе среди людей, с которыми работал бок о бок более десяти лет, и ни один из них не удостоил его не то что слова, но и дружеского кивка. Поэтому он добавил: – Извини, Тито. Но эти двое субъектов подпортили мне настроение, и я сорвал досаду на тебе.
– Ладно, прощаю, – сказал Моралес. – Вот теперь я позволю себе вопрос простофили: что второе?
– В лаборатории полиции округа произвели анализ такого же отпечатка лапы, какой ты брал с места убийства Фуэнтеса, и по его глубине рассчитали вес того, кто его оставил. И получилось у них четыреста пятьдесят три с хвостиком фунта, ну конечно, плюс-минус фунт-другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124