– И Луну прихватил, надо же!
– О, Руперту без сопровождения никак, – сказал Кукси. – А Луна при всей ее браваде по части чувства самосохранения почти не уступает самому Руперту.
– Обалдеть! Бедный Скотти, вот кто, наверное, хандрит.
– Да, но хандра всегда была неотъемлемым элементом его манеры поведения. Думаю, это утомляло Луну. Тем более у нее что-то вроде природной тяги к первоклассным самцам.
Он закрыл ворота и задвинул запор.
– Знаешь, он и меня приглашал поехать.
– Правда? И что же ты не поехал?
– Да вот, предпочел остаться. Конечно, Бутан – это волшебная страна, и все такое, но я чувствовал себя обязанным остаться со своими коллекциями… и вообще. К тому же не скажу, чтобы меня так уж пугали эти гангстеры.
– Ты правда веришь, будто они могут заявиться сюда?
– Видишь ли, по существу, они уже заявились.
Дженни непроизвольно огляделась по сторонам.
– Не понимаю: в каком это смысле «заявились»?
– Ну, как тебе должно быть известно, «башня» Руперта – это единственное место, откуда поверх всей нашей растительности видна дорога. Так вот, когда вчера вечером мы с ним толковали о том о сем, я заметил большой черный фургон, кативший очень медленно, куда медленнее, чем обычно ездят в такое время по практически пустой дороге. Он проехал мимо усадьбы и ненадолго остановился, но, нам на счастье, обочина на Ингрэм недостаточно широка, чтобы такую машину можно было припарковать прямо напротив нас, по ту сторону улицы. Однако спустя примерно час фургон вернулся снова, и сейчас он стоит прямо за поворотом.
– Так нам, наверное, надо позвонить в полицию?
– Не думаю. В конце концов, ну что мы им скажем? Что нелегально находящийся в стране индеец из джунглей, подозреваемый в совершении двух убийств и контактирующий со сверхъестественными силами, ощутил угрозу, исходящую от группы лиц, невинно припарковавшихся у обочины общественной дороги? Нет, насколько я понимаю, в сложившихся обстоятельствах нам лучше рассчитывать только на себя. Однако, полагаю, они вряд ли предпримут какие-нибудь акции до наступления темноты. Таким образом, время на подготовку к встрече у нас еще есть, и кое-какие возможности для этого тоже имеются.
Они вернулись в комнаты Кукси. Дженни, чувствовавшая себя совершенно выбитой из колеи таким развитием событий, молча удивлялась тому, почему Кукси выглядит таким воодушевленным, чуть ли не веселым. Потом она кое-что вспомнила.
– Ой, господи, совсем забыла позвонить Джели Варгос. Они могут явиться за ней.
– Уверен, мисс Варгос знает об этом куда больше, чем мы.
– Почему это она «знает больше»?
– Да потому, что твоя подруга – родная внучка Фелипе Ибанеса, одного из ведущих партнеров «Консуэла Холдинг». Руперт сказал мне об этом вчера вечером.
– Не врубаюсь. Она что, шпионила за нами?
– Не совсем так. Руперт полагает, ею двигало своего рода чувство вины, и я думаю, ему виднее, по этой части он дока. Богатые люди, росшие в богатстве, проистекающем из тех или иных форм эксплуатации, частенько ощущают потребность как бы возместить нанесенный другим урон и обрести самоуважение, занимаясь добрыми делами. Руперт в свое время возглавлял отдел связей с общественностью крупной нефтяной компании, и Джели Варгос, кажется, испытывает похожие чувства, она как бы искупает грехи семейной компании.
– Так она на нашей стороне?
– Можно сказать и так. Уверен, она по-прежнему желает нам добра, однако сейчас, когда возникла реальная угроза, я очень сомневаюсь, чтобы ей пришло в голову помогать нам. Особенно в ущерб своей семье. Так считает Руперт.
– Он что, знал об этом все время?
– О да. Он был весьма расстроен, когда мы узнали от нашего маленького друга о планах компании «Консуэла» насчет Паксто. Джели пожертвовала на организацию уйму денег, ты в курсе?
– Но ведь целью всех нас было спасать дождевые леса! – воскликнула Дженни. – Как он мог брать деньги, полученные за их вырубку?
– Об этом стоило бы спросить Руперта, и я уверен, ты получила бы отличный, скользкий и уклончивый, ответ. Но так или иначе, времени у нас нет, и нам нужно подготовить усадьбу к отражению вражеского вторжения.
– А как отражать будем? Закидаем гадов грейпфрутами?
– Не совсем. У Скотти есть дробовик и полная коробка патронов. И я думаю, для любого, кто попробует сюда пробраться, мы сумеем подготовить несколько славных сюрпризов. Мы со Скотти будем у него в мастерской, можешь к нам присоединиться.
– Обязательно, только сначала расскажу обо всем этом Кевину, – сказала Дженни и поспешила прочь.
Кевин лежал на кровати в наушниках и, судя по висевшему в воздухе едкому запаху, плевать хотел на все распоряжения Руперта насчет запрета на наркотики. Чтобы привлечь его внимание, Дженни выдернула шнур и, выслушав его обычное в таких случаях ворчание, изложила свою историю, которую он нашел весьма забавной и не преминул упомянуть о том, что уж он-то насчет этой кубинской сучки был прав, не то что некоторые. Она дала ему выговориться, после чего рассказала о планах Кукси и ружье Скотти. Он опять рассмеялся и сказал:
– Подумаешь, великое дело. У меня тоже есть пушка.
– Кончай загибать.
Однако тут Кевин сумел ее удивить – он запустил руку под матрас, выудил оттуда здоровенный вороненый полуавтоматический пистолет и принялся размахивать им у нее перед носом.
– А это, по-твоему, что за хрень? Долбаная брошюрка?
– Где ты его взял? И не маши, ради бога, им так, это же оружие!
– Где я взял, это не важно – провернул, черт возьми, одно маленькое дельце. Но зато теперь меня ждет кое-что поважнее – настоящее дело.
Он спрыгнул с кровати и принялся принимать картинные позы с пистолетом в руках, подражая героям кино.
Глядя на его ужимки, Дженни, выросшая среди оружия и перепробовавшая все его виды, мимолетно отметила: Кевин, судя по всему, до сих пор пистолета в руках не держал и наверняка не умеет с ним обращаться.
– Что ты имеешь в виду под «настоящим делом»?
– Об этом ты прочтешь в газетах. Ох, виноват, забыл. Ты ведь у нас безграмотная, газет не читаешь.
Дженни пропустила это мимо ушей: газет она действительно не читала, но за последнее время ее грамотность заметно улучшилась.
– Кевин, что за дерьмо у тебя в башке? Ты хоть когда-нибудь пользовался такой железякой?
– Представь себе. И пользовался, и еще воспользуюсь. В частности, эта штуковина может мне пригодиться нынче же ночью. Я собираюсь свалить отсюда и не намерен выслушивать твои кретинские замечания.
– Куда свалить, Кевин? Что ты собираешься делать с этой пушкой?
Он усмехнулся и засунул пистолет за пояс своих обрезанных джинсов.
– Дисциплинированный революционер никогда не обсуждает предстоящие операции с посторонними.
– Может быть, он и не курит без конца дурь, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– О, Руперту без сопровождения никак, – сказал Кукси. – А Луна при всей ее браваде по части чувства самосохранения почти не уступает самому Руперту.
– Обалдеть! Бедный Скотти, вот кто, наверное, хандрит.
– Да, но хандра всегда была неотъемлемым элементом его манеры поведения. Думаю, это утомляло Луну. Тем более у нее что-то вроде природной тяги к первоклассным самцам.
Он закрыл ворота и задвинул запор.
– Знаешь, он и меня приглашал поехать.
– Правда? И что же ты не поехал?
– Да вот, предпочел остаться. Конечно, Бутан – это волшебная страна, и все такое, но я чувствовал себя обязанным остаться со своими коллекциями… и вообще. К тому же не скажу, чтобы меня так уж пугали эти гангстеры.
– Ты правда веришь, будто они могут заявиться сюда?
– Видишь ли, по существу, они уже заявились.
Дженни непроизвольно огляделась по сторонам.
– Не понимаю: в каком это смысле «заявились»?
– Ну, как тебе должно быть известно, «башня» Руперта – это единственное место, откуда поверх всей нашей растительности видна дорога. Так вот, когда вчера вечером мы с ним толковали о том о сем, я заметил большой черный фургон, кативший очень медленно, куда медленнее, чем обычно ездят в такое время по практически пустой дороге. Он проехал мимо усадьбы и ненадолго остановился, но, нам на счастье, обочина на Ингрэм недостаточно широка, чтобы такую машину можно было припарковать прямо напротив нас, по ту сторону улицы. Однако спустя примерно час фургон вернулся снова, и сейчас он стоит прямо за поворотом.
– Так нам, наверное, надо позвонить в полицию?
– Не думаю. В конце концов, ну что мы им скажем? Что нелегально находящийся в стране индеец из джунглей, подозреваемый в совершении двух убийств и контактирующий со сверхъестественными силами, ощутил угрозу, исходящую от группы лиц, невинно припарковавшихся у обочины общественной дороги? Нет, насколько я понимаю, в сложившихся обстоятельствах нам лучше рассчитывать только на себя. Однако, полагаю, они вряд ли предпримут какие-нибудь акции до наступления темноты. Таким образом, время на подготовку к встрече у нас еще есть, и кое-какие возможности для этого тоже имеются.
Они вернулись в комнаты Кукси. Дженни, чувствовавшая себя совершенно выбитой из колеи таким развитием событий, молча удивлялась тому, почему Кукси выглядит таким воодушевленным, чуть ли не веселым. Потом она кое-что вспомнила.
– Ой, господи, совсем забыла позвонить Джели Варгос. Они могут явиться за ней.
– Уверен, мисс Варгос знает об этом куда больше, чем мы.
– Почему это она «знает больше»?
– Да потому, что твоя подруга – родная внучка Фелипе Ибанеса, одного из ведущих партнеров «Консуэла Холдинг». Руперт сказал мне об этом вчера вечером.
– Не врубаюсь. Она что, шпионила за нами?
– Не совсем так. Руперт полагает, ею двигало своего рода чувство вины, и я думаю, ему виднее, по этой части он дока. Богатые люди, росшие в богатстве, проистекающем из тех или иных форм эксплуатации, частенько ощущают потребность как бы возместить нанесенный другим урон и обрести самоуважение, занимаясь добрыми делами. Руперт в свое время возглавлял отдел связей с общественностью крупной нефтяной компании, и Джели Варгос, кажется, испытывает похожие чувства, она как бы искупает грехи семейной компании.
– Так она на нашей стороне?
– Можно сказать и так. Уверен, она по-прежнему желает нам добра, однако сейчас, когда возникла реальная угроза, я очень сомневаюсь, чтобы ей пришло в голову помогать нам. Особенно в ущерб своей семье. Так считает Руперт.
– Он что, знал об этом все время?
– О да. Он был весьма расстроен, когда мы узнали от нашего маленького друга о планах компании «Консуэла» насчет Паксто. Джели пожертвовала на организацию уйму денег, ты в курсе?
– Но ведь целью всех нас было спасать дождевые леса! – воскликнула Дженни. – Как он мог брать деньги, полученные за их вырубку?
– Об этом стоило бы спросить Руперта, и я уверен, ты получила бы отличный, скользкий и уклончивый, ответ. Но так или иначе, времени у нас нет, и нам нужно подготовить усадьбу к отражению вражеского вторжения.
– А как отражать будем? Закидаем гадов грейпфрутами?
– Не совсем. У Скотти есть дробовик и полная коробка патронов. И я думаю, для любого, кто попробует сюда пробраться, мы сумеем подготовить несколько славных сюрпризов. Мы со Скотти будем у него в мастерской, можешь к нам присоединиться.
– Обязательно, только сначала расскажу обо всем этом Кевину, – сказала Дженни и поспешила прочь.
Кевин лежал на кровати в наушниках и, судя по висевшему в воздухе едкому запаху, плевать хотел на все распоряжения Руперта насчет запрета на наркотики. Чтобы привлечь его внимание, Дженни выдернула шнур и, выслушав его обычное в таких случаях ворчание, изложила свою историю, которую он нашел весьма забавной и не преминул упомянуть о том, что уж он-то насчет этой кубинской сучки был прав, не то что некоторые. Она дала ему выговориться, после чего рассказала о планах Кукси и ружье Скотти. Он опять рассмеялся и сказал:
– Подумаешь, великое дело. У меня тоже есть пушка.
– Кончай загибать.
Однако тут Кевин сумел ее удивить – он запустил руку под матрас, выудил оттуда здоровенный вороненый полуавтоматический пистолет и принялся размахивать им у нее перед носом.
– А это, по-твоему, что за хрень? Долбаная брошюрка?
– Где ты его взял? И не маши, ради бога, им так, это же оружие!
– Где я взял, это не важно – провернул, черт возьми, одно маленькое дельце. Но зато теперь меня ждет кое-что поважнее – настоящее дело.
Он спрыгнул с кровати и принялся принимать картинные позы с пистолетом в руках, подражая героям кино.
Глядя на его ужимки, Дженни, выросшая среди оружия и перепробовавшая все его виды, мимолетно отметила: Кевин, судя по всему, до сих пор пистолета в руках не держал и наверняка не умеет с ним обращаться.
– Что ты имеешь в виду под «настоящим делом»?
– Об этом ты прочтешь в газетах. Ох, виноват, забыл. Ты ведь у нас безграмотная, газет не читаешь.
Дженни пропустила это мимо ушей: газет она действительно не читала, но за последнее время ее грамотность заметно улучшилась.
– Кевин, что за дерьмо у тебя в башке? Ты хоть когда-нибудь пользовался такой железякой?
– Представь себе. И пользовался, и еще воспользуюсь. В частности, эта штуковина может мне пригодиться нынче же ночью. Я собираюсь свалить отсюда и не намерен выслушивать твои кретинские замечания.
– Куда свалить, Кевин? Что ты собираешься делать с этой пушкой?
Он усмехнулся и засунул пистолет за пояс своих обрезанных джинсов.
– Дисциплинированный революционер никогда не обсуждает предстоящие операции с посторонними.
– Может быть, он и не курит без конца дурь, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124