Вот он, твой таинственный ягуар.
Паз присмотрелся к содержимому.
– Ты полагаешь, это дерьмо ягуара?
– Я уверен, насчет дерьма все можно выяснить, – заявил Моралес.
– Можно мне? – спросил Кукси.
Наклонившись, он поднял мешок, присмотрелся, потом отломил маленький кусочек от одной из куч темной массы, поднес к носу и раскрошил. Некоторые из копов, переглянувшись, закатили глаза.
– Кошачье и, судя по размеру, оставлено большим котом. А это слепок правой передней лапы ягуара. Сдается мне, он из моей собственной коллекции. Я и не знал, что он пропал.
– Ну вот, теперь все стало на свои места, – заявил Моралес, не в силах скрыть ликования в голосе и взгляде.
– Ты так думаешь?
– Да, черт возьми! – отрезал Моралес. – Это были Восс и индеец. Они учинили скандал в офисе Фуэнтеса, откуда их выперли взашей. Они использовали слепок, чтобы оставлять глубокие следы. Клали его на землю, один становился сверху, а другой залезал ему на шею. Вот и все таинственное увеличение веса. Когда мы найдем индейца, сам увидишь: если сложить их веса, как раз и получится «ягуар». Что же до рваных ран на телах и следов «когтей» на дверях, то они оставляли их с помощью вот этой, – он поднял ручной культиватор, – штуковины. То же самое было в случае с Кальдероном.
Паз понимающе кивнул и осведомился:
– Это особая модель ручного культиватора, дающая возможность передвигаться с быстротой молнии и перепрыгивать через стены?
– Ну, речь ведь идет об индейце: кто знает, на что он способен? Возможно, он всю жизнь провел, лазая по деревьям. И у него вполне может быть другое оружие, о котором нам неизвестно.
– Это точно, – сказал Паз. – Думаю, я здесь свое дело сделал. Все ясно, Тито. Ты раскрыл дело об убийствах, совершавшихся огромным «ягуаром». Почти раскрыл. До полного успеха тебе не хватает только одного маленького индейца.
– Мы его заполучим, – заявил Моралес и уставился на Кукси. – Не сомневаюсь, профессор снабдит нас подробным описанием.
– Конечно, конечно, – сказал Паз. – Скажите, профессор, как по-вашему: легко будет его поймать?
– По моему мнению, поймать его почти невозможно, – ответил Кукси.
– Это еще почему? – осведомился Моралес.
– Потому что он большой мастер прятаться. Возможно, он прямо сейчас скрывается в этой живой изгороди или в кроне любого из больших деревьев.
Кукси сделал широкий жест, и Паз с Моралесом непроизвольно огляделись.
– А сейчас, если у вас ко мне больше нет вопросов, то я, с вашего позволения, пойду. У меня полно своей работы.
Он уже собрался уйти, но Паз удержал его за руку.
– Минуточку, сэр, еще один вопрос. Этот малый, у него было имя?
– Да, – ответил Кукси. – Его имя Мойе.
Спустя пару минут Паз, наплевав на все ограничения скорости, сломя голову гнал машину Моралеса по Ингрэм, несмотря на все протесты ее владельца.
Паз ругался по-испански. Главным образом он поносил Кукси, ибо спустя мгновение после того, как прозвучало имя, он обрушил на него поток свирепых вопросов и быстро установил, что профессор прятал своего индейца в кроне гигантского фикуса, в тени которого находилась школа его дочери. Клял он и самого себя за тупость и медлительность. Это ж каким надо быть тугодумом, чтобы так долго не понимать, что живший на дереве друг Амелии был вовсе не воображаемым!
Ехать было недалеко. Когда они остановились у обочины рядом со школьной лужайкой, где над дорогой нависали верхние сучья чудовищного растения, Паз распахнул дверь машины и собрался было вылезти, но Моралес удержал его за руку.
– Это моя работа, Джимми, – заявил он.
– Нет. Пойду я, приятель, – возразил Паз, пытаясь высвободить руку.
– Ты что, хочешь, чтобы я приковал тебя к рулю наручниками? Я серьезно, Джимми. Этот долбаный козел – серийный убийца, а ты, во-первых, безоружен, а во-вторых, частное лицо. Я мог бы вызвать на подмогу спецназ, да только не хочу, чтобы эти ребята всем подразделением надрали мне задницу, если все это окажется очередной дурацкой выходкой Паза.
– Но если ты не думаешь, что он там, почему бы тебе не дать мне провести неофициальный осмотр?
– Не дергайся, Паз. Подожди здесь, я скоро вернусь.
– Не сломай себе шею.
Двое мужчин вышли из машины и приблизились к дереву. Моралес поднял глаза, вгляделся в густую крону дерева и присвистнул, словно только сейчас поняв, какое оно огромное.
– Ты уверен, что эта работенка для тебя? – осведомился Паз. – Сдается мне, я ближе к нашим африканским обезьяньим предкам, чем ты.
– Джимми, если уж твоя дочка туда лазила, и ничего, то как-нибудь и я справлюсь.
– Ладно, но если через трое суток ты не вернешься или сверху посыплются клочья мяса, завернутые в обрывки дешевого костюма, я позову на помощь, годится?
Не обратив на его слова внимания, Моралес исчез в тени у подножия дерева. Паз прислонился к полицейской машине и зажег короткую толстую черную сигару. Со стороны дерева до него время от времени доносился шелест и треск ветвей, перемежавшиеся руганью. Сигара была почти выкурена, когда он услышал, как что-то падает сквозь крону на землю. Разбрасывая сухие листья и сучья, рядом с ним шлепнулся грязный потертый матерчатый чемодан. Вскоре после этого, взметнув и разбросав еще больше листвы, появился Моралес – раскрасневшийся, вспотевший, взъерошенный, растрепанный. Рубашка его выбилась из-под ремня, брюки были заляпаны растительным соком.
– Что в чемодане? – осведомился Паз. – Вяленое мясо бизнесмена?
– Нет. Черный костюм, пара туфель, шляпа и гамак. А еще я нашел это.
Он достал из заднего кармана большой конверт для вещдоков. Внутри находился маленький пустой пакетик из-под «Фритос».
– Думаю, на нем найдут отпечатки.
– Не сомневаюсь, – заявил Паз. – В том числе мои и моей дочери. Но не индейца.
– Нет, но он может вернуться. Это его база. Думаю, нам стоит устроить засаду.
– Ну, ты коп, тебе виднее, – сказал Паз. – Но вот что, Тито: я действительно рад, что в тот раз его там не было. Не пытайся взять этого парня сам.
– Джимми, это всего лишь индеец.
– Джеронимо тоже был всего лишь индейцем. Но нет, он не просто индеец, да и наш профессор не просто профессор.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-то он слишком спокоен. Раньше служил в коммандос, или что-то в этом роде. Провел немало времени в Колумбии. На твоем месте я бы поинтересовался, кому он в последнее время звонил.
Моралес присмотрелся к Пазу, не валяет ли он дурака, убедился, что нет, пожал плечами и направился к машине, чтобы доложить о последних новостях начальству.
Сначала она ощутила медный, тошнотворный привкус во рту, потом пришла боль – как будто в ее череп, позади глаз, вбили толстенный, грязный, раскаленный гвоздь.
Еще один огненный укол. Она попыталась открыть рот и обнаружила, что не в силах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Паз присмотрелся к содержимому.
– Ты полагаешь, это дерьмо ягуара?
– Я уверен, насчет дерьма все можно выяснить, – заявил Моралес.
– Можно мне? – спросил Кукси.
Наклонившись, он поднял мешок, присмотрелся, потом отломил маленький кусочек от одной из куч темной массы, поднес к носу и раскрошил. Некоторые из копов, переглянувшись, закатили глаза.
– Кошачье и, судя по размеру, оставлено большим котом. А это слепок правой передней лапы ягуара. Сдается мне, он из моей собственной коллекции. Я и не знал, что он пропал.
– Ну вот, теперь все стало на свои места, – заявил Моралес, не в силах скрыть ликования в голосе и взгляде.
– Ты так думаешь?
– Да, черт возьми! – отрезал Моралес. – Это были Восс и индеец. Они учинили скандал в офисе Фуэнтеса, откуда их выперли взашей. Они использовали слепок, чтобы оставлять глубокие следы. Клали его на землю, один становился сверху, а другой залезал ему на шею. Вот и все таинственное увеличение веса. Когда мы найдем индейца, сам увидишь: если сложить их веса, как раз и получится «ягуар». Что же до рваных ран на телах и следов «когтей» на дверях, то они оставляли их с помощью вот этой, – он поднял ручной культиватор, – штуковины. То же самое было в случае с Кальдероном.
Паз понимающе кивнул и осведомился:
– Это особая модель ручного культиватора, дающая возможность передвигаться с быстротой молнии и перепрыгивать через стены?
– Ну, речь ведь идет об индейце: кто знает, на что он способен? Возможно, он всю жизнь провел, лазая по деревьям. И у него вполне может быть другое оружие, о котором нам неизвестно.
– Это точно, – сказал Паз. – Думаю, я здесь свое дело сделал. Все ясно, Тито. Ты раскрыл дело об убийствах, совершавшихся огромным «ягуаром». Почти раскрыл. До полного успеха тебе не хватает только одного маленького индейца.
– Мы его заполучим, – заявил Моралес и уставился на Кукси. – Не сомневаюсь, профессор снабдит нас подробным описанием.
– Конечно, конечно, – сказал Паз. – Скажите, профессор, как по-вашему: легко будет его поймать?
– По моему мнению, поймать его почти невозможно, – ответил Кукси.
– Это еще почему? – осведомился Моралес.
– Потому что он большой мастер прятаться. Возможно, он прямо сейчас скрывается в этой живой изгороди или в кроне любого из больших деревьев.
Кукси сделал широкий жест, и Паз с Моралесом непроизвольно огляделись.
– А сейчас, если у вас ко мне больше нет вопросов, то я, с вашего позволения, пойду. У меня полно своей работы.
Он уже собрался уйти, но Паз удержал его за руку.
– Минуточку, сэр, еще один вопрос. Этот малый, у него было имя?
– Да, – ответил Кукси. – Его имя Мойе.
Спустя пару минут Паз, наплевав на все ограничения скорости, сломя голову гнал машину Моралеса по Ингрэм, несмотря на все протесты ее владельца.
Паз ругался по-испански. Главным образом он поносил Кукси, ибо спустя мгновение после того, как прозвучало имя, он обрушил на него поток свирепых вопросов и быстро установил, что профессор прятал своего индейца в кроне гигантского фикуса, в тени которого находилась школа его дочери. Клял он и самого себя за тупость и медлительность. Это ж каким надо быть тугодумом, чтобы так долго не понимать, что живший на дереве друг Амелии был вовсе не воображаемым!
Ехать было недалеко. Когда они остановились у обочины рядом со школьной лужайкой, где над дорогой нависали верхние сучья чудовищного растения, Паз распахнул дверь машины и собрался было вылезти, но Моралес удержал его за руку.
– Это моя работа, Джимми, – заявил он.
– Нет. Пойду я, приятель, – возразил Паз, пытаясь высвободить руку.
– Ты что, хочешь, чтобы я приковал тебя к рулю наручниками? Я серьезно, Джимми. Этот долбаный козел – серийный убийца, а ты, во-первых, безоружен, а во-вторых, частное лицо. Я мог бы вызвать на подмогу спецназ, да только не хочу, чтобы эти ребята всем подразделением надрали мне задницу, если все это окажется очередной дурацкой выходкой Паза.
– Но если ты не думаешь, что он там, почему бы тебе не дать мне провести неофициальный осмотр?
– Не дергайся, Паз. Подожди здесь, я скоро вернусь.
– Не сломай себе шею.
Двое мужчин вышли из машины и приблизились к дереву. Моралес поднял глаза, вгляделся в густую крону дерева и присвистнул, словно только сейчас поняв, какое оно огромное.
– Ты уверен, что эта работенка для тебя? – осведомился Паз. – Сдается мне, я ближе к нашим африканским обезьяньим предкам, чем ты.
– Джимми, если уж твоя дочка туда лазила, и ничего, то как-нибудь и я справлюсь.
– Ладно, но если через трое суток ты не вернешься или сверху посыплются клочья мяса, завернутые в обрывки дешевого костюма, я позову на помощь, годится?
Не обратив на его слова внимания, Моралес исчез в тени у подножия дерева. Паз прислонился к полицейской машине и зажег короткую толстую черную сигару. Со стороны дерева до него время от времени доносился шелест и треск ветвей, перемежавшиеся руганью. Сигара была почти выкурена, когда он услышал, как что-то падает сквозь крону на землю. Разбрасывая сухие листья и сучья, рядом с ним шлепнулся грязный потертый матерчатый чемодан. Вскоре после этого, взметнув и разбросав еще больше листвы, появился Моралес – раскрасневшийся, вспотевший, взъерошенный, растрепанный. Рубашка его выбилась из-под ремня, брюки были заляпаны растительным соком.
– Что в чемодане? – осведомился Паз. – Вяленое мясо бизнесмена?
– Нет. Черный костюм, пара туфель, шляпа и гамак. А еще я нашел это.
Он достал из заднего кармана большой конверт для вещдоков. Внутри находился маленький пустой пакетик из-под «Фритос».
– Думаю, на нем найдут отпечатки.
– Не сомневаюсь, – заявил Паз. – В том числе мои и моей дочери. Но не индейца.
– Нет, но он может вернуться. Это его база. Думаю, нам стоит устроить засаду.
– Ну, ты коп, тебе виднее, – сказал Паз. – Но вот что, Тито: я действительно рад, что в тот раз его там не было. Не пытайся взять этого парня сам.
– Джимми, это всего лишь индеец.
– Джеронимо тоже был всего лишь индейцем. Но нет, он не просто индеец, да и наш профессор не просто профессор.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-то он слишком спокоен. Раньше служил в коммандос, или что-то в этом роде. Провел немало времени в Колумбии. На твоем месте я бы поинтересовался, кому он в последнее время звонил.
Моралес присмотрелся к Пазу, не валяет ли он дурака, убедился, что нет, пожал плечами и направился к машине, чтобы доложить о последних новостях начальству.
Сначала она ощутила медный, тошнотворный привкус во рту, потом пришла боль – как будто в ее череп, позади глаз, вбили толстенный, грязный, раскаленный гвоздь.
Еще один огненный укол. Она попыталась открыть рот и обнаружила, что не в силах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124