Таковым было расписание Клода. Конечно, иногда оно прерывалось и случалось что-нибудь необычное, но вскоре даже подобные сюрпризы стали частью заведенного порядка вещей,
27
В промежутке между концом одной рабочей недели и началом другой всегда происходило событие, которому «Словарь французской народной культуры» посвятил, ни много ни мало, шестьдесят семь статей. Клод называл это событие воскресеньем. Для него воскресенье было шансом отыграться и забыть об утомительной неделе в «Глобусе», чем он и занимался изо всех сил. Большинство Дней Господних юноша проводил с Пьеро, так как извозчик в это время чаще всего был в дороге, а Плюмо – в постели. Частенько Клод посвящал свой выходной исследованию ремесленнических кварталов или же бродил по переходам Пале-Руаяль. Пьеро ходил с другом в королевский зоопарк, где с радостью изучал жизнь птиц, слабо надеясь, что сможет передать движение набитым особям.
Клоду поначалу было скучно посещать зоопарк, но он держал это чувство при себе. Юноша знал, что Пьеро молча согласится делать все, что он пожелает. Однако его интерес к животной жизни возрос, когда он услышал крик спаривающихся журавлей – пронзительный, почти дребезжащий звук, который Клод решил записать в свой свиток. Это оказалось нелегко. Он ведь почти забросил исследования. Его навыки слуха и сравнивания настолько ослабели, что после четырех часов упорной борьбы юноша сдался. В ту ночь Клод плакал, но не как журавли, чей крик ему так и не удалось записать. Он составил письмо, в котором выразил все свои тайные переживания, и начеркал на нем адрес аббата. «Я ничего не делаю. Ни руками, ни головой», – писал Клод в ужасном порыве дьявольских мыслей.
Он так никогда и не отправил письмо. Вместо этого юноша прикрепил его к стене. И все-таки, сделав столь личное заявление, он смог собраться с силами, чтобы в какой-то мере преодолеть чувство неудовлетворения самим собой. На следующий день Клод объявил Пьеро, что у него есть план, и попросил друга о помощи. Два воскресенья спустя юноша показал хозяйке дома план ремонта своего жилья, и она одобрила его, с условием, что Клод починит ей крышу.
В следующее воскресенье работа началась с тщательной уборки. Сначала Клод трудился один, приглашая Пьеро, лишь когда требовалась вторая пара рук. Но вскоре венецианец вступил с Клодом в своего рода артельное товарищество. После уборки остался только камин, он требовал вмешательства снаружи. Нет, скорее, вмешательства изнутри. Поэтому Клод нашел одного крохотного савойца, который забрался прямо в дымоход. Смуглый паренек избавил камин от осиного гнезда, но запросил за это двойную цену.
Поначалу Клод шутил, что найдет кучу монет под прогнившей балкой, или бриллиант под скрипучей половицей, или договор о передаче ему какой-нибудь старинной короны, приклеенный к стене. Увы, находки ограничились опилками прядильного колеса, подвязкой и упаковкой булавок, которые обычно продаются на улице по четыре су за сотню. Пьеро оставил половину себе, чтобы крепить птичьи крылья, а оставшуюся часть они отдали кормилице Маргарите.
– Мы подумали, что они пригодятся для твоих детей, – сказал Клод.
– Ну, по крайней мере для пеленок точно пригодятся! – смеясь, ответила кормилица.
Клод использовал найденные предметы для тренировки своих навыков рассказывания историй.
– Мой отец, – сказал он, – говорил, что у каждой находки есть своя судьба.
Это было редкое и очень важное воспоминание о детстве мальчика, но, к сожалению, ложное. Аббат, а не его отец, высказался подобным образом во время одной из многочисленных длительных прогулок. Смешав истории находок с историями других предметов, обретавшихся в нише – здесь особенно пригодился манекен, – Клод после утомительной уборки стал выкрикивать из своего слухового окна сказки, которые слышали все проживающие в доме. В одном рассказе, чем-то напоминающем миф об Икаре, манекен сражался с ужасными птицами Пьеро. Портрет стал подарком на память в истории о безответной любви. Подобные усилия привели к тому, что Клод начал разыгрывать кукольные представления, приукрашенные новыми находками. Очередное действо закрутилось вокруг роговой пуговицы. Клод превратил ее в жетон для входа в секретный публичный дом. Но Плюмо, а он был сведущ в таких вопросах, напомнил юноше о его визите к закладчику: мол, жетоны из публичных домов изготавливаются в основном из меди. «Тогда пусть это будет пуговица, откушенная проституткой от сюртука клиента в минуты неконтролируемого экстаза», – заметил юноша. Когда Плюмо предложил рассказать эти истории Ливре, Клод покачал головой:
– Я знаю одно: Ливре ценит лишь то, что связано с его «перлами».
Когда уборка закончилась, Клод начал думать над архитектурой своего жилища.
Сначала он принялся за худшее – за течь в крыше, на починке которой настаивала хозяйка. Струйка воды проделала отверстие в полу, так что Клод имел честь наблюдать за семейством портных, проживающих прямо под ним. Дырка в полу была забавная, но опасная, так что Клод перестелил полы. Чтобы починить течь, он обследовал всю крышу в поисках трещины. А когда юноша спустился обратно, то заметил, что на месте двух дырок теперь появилось четыре. Клод вновь забрался на крышу и постелил черепицу, покрытую мхом. Больше он подниматься не стал – боялся разбиться насмерть.
Течь в крыше доставала его в течение двух промозглых недель, пока Клод не нашел полезного применения сей трещине. Он взял медную миску и поместил ее в шкафчик с откидной крышкой, который смастерил из досок, оставленных прежним жильцом. Затем юноша поставил шкафчик под струйку воды так, что, когда его открывали, вода капала в миску. К миске он прибил сток. Теперь, когда шкаф закрывали, вода стекала по нему в сточную трубу. Таким образом, течь в крыше обеспечивала Клода водой.
Последовали и другие изобретения. Чтобы освободить как можно больше пространства на полу, Клод отправился на пристань, где торговали всяким корабельным скарбом, а затем на вещевой рынок, где купил натяжные крючки и мешковину. Из всего этого он соорудил гамак. Клод снабдил гамак несколькими блоками и роликами, чтобы беспрепятственно подниматв и опускать постель наподобие подъемного моста. Он прорезал еще несколько ниш, напоминающих алтари религиозных монтаньяров. Но вместо Богоматери или грубо вырезанной статуи святого в нишах располагались: туфли, маленькая библиотека, свечи, сова и чучело кролика с темным зимним мехом (результат неудачного эксперимента Пьеро по применению мышьякового мыла).
Блоки и ролики служили для расширения пространства. В конце концов Клод смастерил механизм из пяти блоков, позволяющий беспрепятственно поднимать и опускать всю мебель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105