На станции «Ратхаус Нойкёльн» Квин сел на последний поезд, идущий в северном направлении. В вагоне почти никого не было. В голове у него царила полная неразбериха. Он должен был явиться на место встречи, предварительно им назначенное на случай экстренной необходимости. Однако сосредоточиться на этой цели он никак не мог: уж слишком выбили его из колеи последние события.
Кажется, он недооценил Борко, и эта оплошность едва не стоила ему жизни. Он потерял бдительность, поверив в то, что держит ситуацию под контролем. А между тем сам едва не угодил в ловушку. Серб чуть было его не обставил, и преимущество по-прежнему оставалось на его стороне, несмотря на то, что Квину все-таки удалось унести ноги.
Борко был далеко не глуп. Даже если он успел схватить Орландо и Нейта, убивать их не будут: они могут ему пригодиться в качестве заложников на случай, если у него появятся проблемы с Квином.
Квин вышел на Бисмарк-штрассе. Взял такси и попросил довезти его до Курфюрстендамм. Сев на заднее сиденье, он достал из рюкзака маленький листок фиолетовой бумаги. Это была одна из двенадцати имеющихся у него клейких полосок. У Орландо и Нейта имелись такие же наборы бумажек соответственно серого и черного цветов. Темными они были выбраны не случайно. Обыкновенно такие оттенки не привлекают чужого внимания и остаются никем не замеченными.
Квин попросил таксиста высадить его в двух кварталах от развалин церкви памяти кайзера Вильгельма. В дневное время это было самое посещаемое туристами место, одно из немногих зданий, разрушенных при бомбежке в годы Второй мировой войны, но сохранившихся до наших дней. Оно служило памятником того, что случилось, и того, что не должно случаться больше никогда. Несмотря на то, что Квин подошел к мемориалу в столь поздний час, он оказался там далеко не в одиночестве.
С юго-востока к развалинам храма примыкал торговый комплекс. Квин остановился возле ступенек, ведущих на нижний уровень, и, убедившись, что за ним нет слежки, стал спускаться по лестнице к входным дверям.
Невероятно, но, казалось, с каждым его шагом воздух становился все холоднее и холоднее. Даже в Колорадо не было такой промозглости. Здешняя погода более всего напоминала канадские зимние ночи в том приграничном городке, где прошло его детство.
Миновав половину лестницы, Квин приклеил фиолетовую бумажку к перилам, расположенным справа от ступенек. В глубине души он надеялся на том же месте найти подобные весточки от Орландо или Нейта. Но, увы, он оказался первым. Отогнав мысль о том, что? это могло значить, Квин решил поутру нанести сюда повторный визит. Наверняка к тому времени кто-нибудь из его команды успеет дать о себе знать.
Теперь ему нужно было найти место для ночлега. О том, чтобы вернуться в «Доринт» или «Времена года», не могло быть и речи. От того и другого отеля лучше всего было держаться подальше.
Поэтому у него оставался только один выход.
Он не спеша поднялся по лестнице и поймал такси.
– «Пилзнер», пожалуйста, – по-немецки произнес Квин, устроившись в баре пивной «Золотой круг».
Бармен был тощим коротышкой с пышными усами и трехдневной щетиной. Он налил из крана кружку пива и принес Квину.
– Zwei euro.
Квин собрался было расплатиться, но его остановил женский голос:
– Nein, Мах.
Бармен бросил взгляд через плечо на особу, которая вышла из двери за его спиной.
– За счет заведения, идет? – продолжала она на немецком.
Пожав плечами, Макс удалился и принялся заниматься другим клиентом.
Брюнетка с фигурой, подобной песочным часам, выглядевшая значительно моложе своих лет, прошествовала через помещение и остановилась возле Квина. Похлопала по плечу его соседа и жестом попросила пересесть. Тот поначалу хотел воспротивиться, но, когда разглядел ее внимательней, взял свою кружку с пивом и, не проронив ни слова, покорно удалился к столику, стоящему в дальнем углу.
Тем временем дама устроилась на его месте и сказала:
– Макс, как всегда.
Бармен кивнул.
– Привет, Джонатан, – обратилась она к Квину.
– Как поживаешь, Софи?
– Ты сидел на этом самом месте, когда мы виделись с тобой в последний раз, – произнесла она. – Ничего не изменилось. Имею постоянных клиентов. Они оплачивают мои счета.
Макс принес Софи бокал коктейля «Розовая белка». Она поблагодарила кивком, и бармен удалился. Пригубив коктейль, она поставила бокал и спросила:
– Опять дела?
– Прости, не понял?
– Опять дела? Из-за них ты опять здесь?
– В Берлине?
– В моем баре.
– Да.
– Что ж, хорошо. Если бы ты сказал, что явился сюда повидать меня, я послала бы тебя к чертям собачьим. – Она говорила спокойным, слегка насмешливым тоном.
Губы Квина чуть тронула улыбка.
– Когда это было? Год или два назад? – осведомилась она.
– Что-то вроде этого.
– Что тебя сюда привело?
Квин, не сводя с нее взгляда, сделал очередной глоток пива и ответил:
– Мне нужно где-то переночевать.
– Сегодня? – уточнила она.
– Да. Сегодня, – подтвердил он и, помолчав, добавил: – А возможно, и завтра тоже.
– И что, по-твоему, подумает об этом мой муж?
– Ты же не замужем.
– К сожалению, не замужем.
– «К сожалению» – было бы наоборот.
Казалось, она хотела сказать что-то еще, но просто рассмеялась:
– Знаешь, а ты все такая же задница.
– Да, – ответил Квин. – Ты хорошо меня знаешь.
Только к трем ночи Софи с Максом удалось выдворить из бара последнего посетителя и приступить к уборке помещения. Чтобы им не мешать, Квин взял свою кружку и перебрался в дальний угол. Когда они закончили, Макс поехал домой, а Софи повела Квина наверх. Ее двухкомнатная квартира располагалась над баром. Попасть туда можно было двумя путями: первый – через отдельный вход прямо с улицы, второй – по лестнице, которая находилась рядом с кладовой в дальнем конце бара.
Поднявшись, Софи выудила из кармана брюк ключи. Открыла дверь, и они вошли. Едва дверь закрылась за Квином, как рука хозяйки дома скользнула по его предплечью, а их губы неожиданно слились в поцелуе.
В первый миг ему хотелось от нее отстраниться. Такой поворот событий вовсе не входил в его планы.
Кроме того, отношения, которые у них были два года назад и которые продолжались всего несколько месяцев, были не более чем очередной неудачной попыткой связи с женщиной. Он пришел к ней только потому, что ему больше не к кому было идти.
Но вместо того чтобы ее оттолкнуть, он ощутил, что его губы становятся все податливей, все нежней. Прежде чем он что-либо успел сообразить, его руки очутились у нее на спине. Крепко прижав ее к себе, он неожиданно для себя начал ее ласкать, попутно расстегивая пуговицы блузки. Жажда ее тела – нет, просто жажда соприкосновения – внезапно овладела им, поглотив его и лишив всяческого контроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92