Берут из рук сидящей за стойкой девушки паспорт. Читают. Сравнивают со своими бумагами. Опять эта фраза: «Mi scusi, signora.» И потом… Что происходит?! Почему?! По какому праву?! Вы не имеете права!!!
Стальной блеск. Тонкие женские запястья. На фоне вокзального шума аэропорта два, тихих, почти одновременных щелчка, закрываемых наручников. Полицейские женщина и мужчина, аккуратно держащие ее за сцепленные руки. Смятение, непонимание, неверие, ужас, потом мольба и отчаяние в глазах. Люди, ждущие, проходящие, стоящие, внимательно разглядывающие и мимоходом увидевшие. « Неужели это правда?! Неужели это происходит со мной?!» «Нет! Это бред, это сон! Этого не может быть!» «Сейчас, вот, вот, скоро это закончится и отпустят!» Взгляд на меня. Негодование и призыв. «Почему ты ничего не делаешь?!» «Почему ты не идешь к нам и не помогаешь мне, почему они тебя отстраняют от меня, и ты остаешься стоять и разговаривать с другими полицейскими?» «Ты должен меня защищать!» Последний брошенный взгляд, в котором угасает надежда. Слеза. Я хорошо ее вижу, она увеличивается в размере, блестит и скатывается по щеке, оставляя после себя мокрый след. Одинокая слеза. Она одинока. Покорно, не сопротивляясь, опустив низко голову, спрятав лицо в волосах, девушка, сопровождаемая женщиной в форме, следует за полицейским-мужчиной. Бессилие. Мое бессилие. Я ничего не могу сделать, чтоб спасти ее. Все бесполезно. Все, что я знаю - все бесполезно. Я знаю, что все бесполезно! Я знаю, что в этой жизни уже не увижу ее никогда. Прости! Я не смог тебя уберечь, я не смог тебе помочь! Прощай! Прощай, уже навсегда!
* * *
Для того времени года было довольно тепло. Солнце иногда выходило из-за темненьких тучек и освещало все кругом. Я был в осеннем пальтишке, но не замерз. Ветра почти не было и от этого, казалось, было еще теплее.
Я прошел по деревянным мосткам и, когда они закончились, мои ноги увязли в светлом, почти белом песке. Песок был теплый, и это чувствовалось даже через надетую обувь. Проваливаясь по щиколотку, я побрел мимо рядов шезлонгов к черте прибоя. Чем ближе к нему подходил, тем громче звучала музыка волн, и ярче чувствовался запах моря. На берегу никого не было видно. Подойдя к ударяющимся о песок волнам, и, постояв минуту, я присел на стоящий рядом шезлонг. Слева и справа от меня тянулась длинная и широкая полоса пляжа. Пляжная полоса упиралась слева в невысокие горы, покрытые довольно густой растительностью, на которых, то там, то тут виднелись небольшие скопления беленьких домиков, покрытых рыжей черепицей. А справа пляжная полоса белой косой уходила далеко в море и заканчивалась маленьким городком, крыши домов которого были также покрыты черепицей ярко рыжего цвета. В том городке кое-где возвышались башенки с крестами. Когда солнце скрывалось за тучи-облака, песок становился серым как цемент, а море чернело и превращалось во враждебную среду. Но как только солнце вновь освещало прямыми лучами море и раскинувшуюся возле него бухту, картина сказочным образом менялась. Песок белел, а море приобретало лазурный цвет. Чайки парили над волнами, их стоны и вопли оглашали морскую гладь. Нигде я не видел такое множество чаек. Казалось, что переселившиеся в них души с криком рвались наружу, стремясь покинуть этот мир и вернуться в тот, откуда они были присланы.
На меня всегда благотворно влияет вид огромного скопления воды. Всегда хочется вдыхать и вдыхать этот соленый воздух. Сердце бьется сильней в восторге от этого зрелища. А как хочется летом, в жару разбежаться и прыгнуть в набегающие волны! Странно, но говорят, что человек всегда стремиться к морю. Оно у него в душе, он всегда мечтает о домике на его берегу. Спокойная и счастливая жизнь всегда связана с морем. Отчего? Может оттого, что кровь, по мнению исследователей, по своему химическому составу схожа с океанской водой. Что именно в этом необъятном виде водной стихии нас притягивает? Почему поэты слагают ему гимны? И в тоже время миллионы людей живут далеко от моря в тысячах, десятках тысяч километрах от него, миллионы людей его не видели ни разу в жизни. И они проживут всю жизнь, так его и не увидев. При этом люди, вероятно, будут счастливы и довольны своей жизнью. Я знаю много людей, которые, имея определенную сумму денег, с большим желанием потратят ее на приобретение каких-либо вещей, чем потратят на поездку к морю. Поэтому, может, мы неоправданно идеализируем свое отношение к морю, или это делают за нас все те же поэты да писатели, влияя на наш ум, душу и еще чего-то там.
Внезапно ветер подул с моря, и стало довольно холодно. Я глубже укутался в шарф и засунул руки в карманы пальто. Посидев еще, минут пять, встал и, поняв, что не теплеет, не спеша пошел к мосткам. Как только миновал дюны, ветер стих и вновь стало теплее. Я вышел на улицу с отелями, которую можно было с натяжкой считать приморским проспектом. В это время года она была пустынна, безлюдна, скучна и безрадостна. Редкие прохожие, как и я, кутались в поднятые воротники и, не обращая на меня никакого внимания, шли по своим делам.
Как мне нравится это чувство, когда ощущаешь себя иностранцем. Только сейчас, в этот момент, я вновь стал испытывать это чувство, чувство, которое всегда сопутствует мне вне Москвы. Это чувство свободы, и не только той свободы, когда никому нет никакого дела до тебя, а тебе плевать на окружающих. Плевать, что там далеко в Москве остались какие-то дела, плевать, что там делается правильно и неправильно. Плевать на постоянно растущие цены на все и даже на бензин на фоне снижения невысоких цен на нефть. Плевать на многочасовые пробки из-за перекрытия гаишниками кутузовского или других магистралей в связи с продвижением по ним к месту работы чиновников, больших и очень больших. Плевать на постоянную инфляцию вне зависимости есть ли кризис или его нет. Я ощутил себя в другом мире. В мире, далеком от привычного почти ста сорока миллионам, но существующего на самом деле даже, несмотря на старания некоторых из тех же сто сорока миллионов стереть его. Этот мир всегда был для меня чем-то недосягаемым, сказочным, а мечта о том, что в нем можно жить казалась несбыточной. Но есть люди, которые сказку делают былью. И вот когда совсем недавно появилась возможность приобрести квартиру здесь, я ею воспользовался и уже никогда не пожалел об этом. Это дало мне впервые настоящее чувство свободы и независимости.
Я шел по неширокой улице, которая извивалась таким странным образом, что порой думал, не заблудился ли, свернув на другую улицу. Но нет. Вот миновал знакомый отель и вышел на центральную площадь. Площадь представляла собой перекресток автомобильной дороги и широкого пешеходного бульвара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Стальной блеск. Тонкие женские запястья. На фоне вокзального шума аэропорта два, тихих, почти одновременных щелчка, закрываемых наручников. Полицейские женщина и мужчина, аккуратно держащие ее за сцепленные руки. Смятение, непонимание, неверие, ужас, потом мольба и отчаяние в глазах. Люди, ждущие, проходящие, стоящие, внимательно разглядывающие и мимоходом увидевшие. « Неужели это правда?! Неужели это происходит со мной?!» «Нет! Это бред, это сон! Этого не может быть!» «Сейчас, вот, вот, скоро это закончится и отпустят!» Взгляд на меня. Негодование и призыв. «Почему ты ничего не делаешь?!» «Почему ты не идешь к нам и не помогаешь мне, почему они тебя отстраняют от меня, и ты остаешься стоять и разговаривать с другими полицейскими?» «Ты должен меня защищать!» Последний брошенный взгляд, в котором угасает надежда. Слеза. Я хорошо ее вижу, она увеличивается в размере, блестит и скатывается по щеке, оставляя после себя мокрый след. Одинокая слеза. Она одинока. Покорно, не сопротивляясь, опустив низко голову, спрятав лицо в волосах, девушка, сопровождаемая женщиной в форме, следует за полицейским-мужчиной. Бессилие. Мое бессилие. Я ничего не могу сделать, чтоб спасти ее. Все бесполезно. Все, что я знаю - все бесполезно. Я знаю, что все бесполезно! Я знаю, что в этой жизни уже не увижу ее никогда. Прости! Я не смог тебя уберечь, я не смог тебе помочь! Прощай! Прощай, уже навсегда!
* * *
Для того времени года было довольно тепло. Солнце иногда выходило из-за темненьких тучек и освещало все кругом. Я был в осеннем пальтишке, но не замерз. Ветра почти не было и от этого, казалось, было еще теплее.
Я прошел по деревянным мосткам и, когда они закончились, мои ноги увязли в светлом, почти белом песке. Песок был теплый, и это чувствовалось даже через надетую обувь. Проваливаясь по щиколотку, я побрел мимо рядов шезлонгов к черте прибоя. Чем ближе к нему подходил, тем громче звучала музыка волн, и ярче чувствовался запах моря. На берегу никого не было видно. Подойдя к ударяющимся о песок волнам, и, постояв минуту, я присел на стоящий рядом шезлонг. Слева и справа от меня тянулась длинная и широкая полоса пляжа. Пляжная полоса упиралась слева в невысокие горы, покрытые довольно густой растительностью, на которых, то там, то тут виднелись небольшие скопления беленьких домиков, покрытых рыжей черепицей. А справа пляжная полоса белой косой уходила далеко в море и заканчивалась маленьким городком, крыши домов которого были также покрыты черепицей ярко рыжего цвета. В том городке кое-где возвышались башенки с крестами. Когда солнце скрывалось за тучи-облака, песок становился серым как цемент, а море чернело и превращалось во враждебную среду. Но как только солнце вновь освещало прямыми лучами море и раскинувшуюся возле него бухту, картина сказочным образом менялась. Песок белел, а море приобретало лазурный цвет. Чайки парили над волнами, их стоны и вопли оглашали морскую гладь. Нигде я не видел такое множество чаек. Казалось, что переселившиеся в них души с криком рвались наружу, стремясь покинуть этот мир и вернуться в тот, откуда они были присланы.
На меня всегда благотворно влияет вид огромного скопления воды. Всегда хочется вдыхать и вдыхать этот соленый воздух. Сердце бьется сильней в восторге от этого зрелища. А как хочется летом, в жару разбежаться и прыгнуть в набегающие волны! Странно, но говорят, что человек всегда стремиться к морю. Оно у него в душе, он всегда мечтает о домике на его берегу. Спокойная и счастливая жизнь всегда связана с морем. Отчего? Может оттого, что кровь, по мнению исследователей, по своему химическому составу схожа с океанской водой. Что именно в этом необъятном виде водной стихии нас притягивает? Почему поэты слагают ему гимны? И в тоже время миллионы людей живут далеко от моря в тысячах, десятках тысяч километрах от него, миллионы людей его не видели ни разу в жизни. И они проживут всю жизнь, так его и не увидев. При этом люди, вероятно, будут счастливы и довольны своей жизнью. Я знаю много людей, которые, имея определенную сумму денег, с большим желанием потратят ее на приобретение каких-либо вещей, чем потратят на поездку к морю. Поэтому, может, мы неоправданно идеализируем свое отношение к морю, или это делают за нас все те же поэты да писатели, влияя на наш ум, душу и еще чего-то там.
Внезапно ветер подул с моря, и стало довольно холодно. Я глубже укутался в шарф и засунул руки в карманы пальто. Посидев еще, минут пять, встал и, поняв, что не теплеет, не спеша пошел к мосткам. Как только миновал дюны, ветер стих и вновь стало теплее. Я вышел на улицу с отелями, которую можно было с натяжкой считать приморским проспектом. В это время года она была пустынна, безлюдна, скучна и безрадостна. Редкие прохожие, как и я, кутались в поднятые воротники и, не обращая на меня никакого внимания, шли по своим делам.
Как мне нравится это чувство, когда ощущаешь себя иностранцем. Только сейчас, в этот момент, я вновь стал испытывать это чувство, чувство, которое всегда сопутствует мне вне Москвы. Это чувство свободы, и не только той свободы, когда никому нет никакого дела до тебя, а тебе плевать на окружающих. Плевать, что там далеко в Москве остались какие-то дела, плевать, что там делается правильно и неправильно. Плевать на постоянно растущие цены на все и даже на бензин на фоне снижения невысоких цен на нефть. Плевать на многочасовые пробки из-за перекрытия гаишниками кутузовского или других магистралей в связи с продвижением по ним к месту работы чиновников, больших и очень больших. Плевать на постоянную инфляцию вне зависимости есть ли кризис или его нет. Я ощутил себя в другом мире. В мире, далеком от привычного почти ста сорока миллионам, но существующего на самом деле даже, несмотря на старания некоторых из тех же сто сорока миллионов стереть его. Этот мир всегда был для меня чем-то недосягаемым, сказочным, а мечта о том, что в нем можно жить казалась несбыточной. Но есть люди, которые сказку делают былью. И вот когда совсем недавно появилась возможность приобрести квартиру здесь, я ею воспользовался и уже никогда не пожалел об этом. Это дало мне впервые настоящее чувство свободы и независимости.
Я шел по неширокой улице, которая извивалась таким странным образом, что порой думал, не заблудился ли, свернув на другую улицу. Но нет. Вот миновал знакомый отель и вышел на центральную площадь. Площадь представляла собой перекресток автомобильной дороги и широкого пешеходного бульвара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72