Ее машина осталась на Порто-Санто. Как она мне объяснила, что ждать паром неудобно, так как между вылетом самолета и прибытием парома на Мадейру было всего несколько часов и можно опоздать на самолет, поэтому она попросила свою знакомую впоследствии переправить «пежо» на Мадейру и оставить на стоянке.
Мы вошли в маленький дворик перед домом, и у меня заколотилось сердце. Сколько раз я провожал Франческу и ни разу не поднимался к ней. А вот сегодня она ведет меня к себе. Я вошел вслед за ней в светлое помещение на втором этаже. Это была маленькая двухкомнатная квартирка, площадью около пятидесяти квадратных метров. Крашенные одноцветные стены, преимущественно в белый цвет, скромная мебель, несколько черно-белых фотографий отца и матери в рамках, отсутствие каких-либо комнатных растений и животных. Впрочем, я понимал хозяйку. Ей постоянно приходилось работать и редко бывать дома.
Тем же вечером мы сидели в спальне. Франческа забралась на кровать и, укрывшись пледом, было немного прохладно, смотрела какой-то фильм по маленькому телевизору. Я, не понимал португальского языка, поэтому лежал и листал ее книжки, которые нашел в шкафу. Это были несколько книг на русском языке: Есенин, Пушкин «Повести Белкина» и Толстой «Анна Каренина», а также несколько книг на итальянском и португальском. Полистав Пушкина и Толстого, я остановился на сборнике Salvatore Quasimodo. Я раньше ничего не читал у него, и, вчитавшись мне, к моему удивлению, понравились несколько стихотворений:
SPECCHIO
Ed ecco sul tronco si rompono gemme: un verde piu nuovo dell'erba che il cuore riposa: il tronco pareva gia morto, piegato sul botro.
E tutto mi sa di miracolo; e sono quell'acqua di nube che oggi rispecchia nei fossi piu azzurro il suo pezzo di cielo, quel verde che spacca la scorza che pure stanotte non c'era.
ЗЕРКАЛО
И вот на ветвях раскалываются почки, и зелень — новее травы ласкает сердце, а ствол уж казался мертвым и словно в промоину падал.
И все принимаю за чудо, и я — та вода из тучи, что отражает в канавах небо, самый синий его кусочек, та зелень, что в почках таилась недавно — минувшей ночью.
Или еще одно довольно мелодичное стихотворение, над которым я долго бился с его переводом:
NEVE
Scende la sera: ancora ci lasciate immagini care della terra, alberi, animali, povera gente chiusa dentro i mantelli dei soldati, madri dal ventre inaridito dalle lacrime. E la neve ci illumina dai prati come luna. Oh questi morti. Battete sulla fronte, battete fino al cuore. Che urli almeno qualcuno nel silenzio, in questo cerchio bianco di sepolti.
СНЕГ
Нисходит вечер, разлучая с вами, о дорогие образы земли - животные, деревья, бедный люд, закутанный в солдатские шинели, и матери, которым нечем плакать. И, как луна, нас освещает снег с полей. О, эти мертвые. Стучитесь в сердца и души. Хоть бы кто-нибудь безмолвие нарушил воплем в этом, как саван, белом круге погребенных.
Конечно, на первый взгляд несколько непривычно звучат они для нашего слуха. Но вдумываясь и вслушиваясь, начинаешь понимать их мелодичность, ритмику, непривычную для нас философию и поэтичность образов.
- Тебе понравились стихи? – спросила меня Франческа, не отворачиваясь от экрана телевизора. Я удивился, как она смогла понять, что я читал.
- Как ни странно, да! Мне, привыкшему к лирике Пушкина, Лермонтова, Симонова, Есенина и Ахматовой, они показались сначала странными. Но в них надо вчитаться. А поняв и прочувствовав их, они покоряют своими образами и глубоким смыслом.
- Да, разность в поэзии говорит о разности наших культур. Я – представитель древней нации и цивилизации, которая покоряя народы мира, веками впитывала в себя их культуры, все их достоинства, открытия и успехи. А ты, потомок дикого и вольного племени, покорившего своим мечом часть мира моих предков. Мы с тобой как стихи поэтов наших очень разных стран. Мне сначала были непривычными Есенин и Пушкин, а вот тебе сначала Квазимодо. Но при искреннем желании понять культуру и мировоззрение того, другого, непохожего на тебя, он может открыться для тебя всеми своими гранями и засверкать как прекрасный бриллиант. Так и мы с тобой. На первый взгляд совершенно разные люди. Но с каждым днем мы становимся ближе и понятнее друг другу. Ты для меня открываешься с разных сторон и все больше и больше влюбляешь в себя. Я, патрицианка превращаюсь в рабыню какого-то обворожительного варвара! Я уже не представляю свою жизнь без тебя! А как я хочу верить в то, что и ты чувствуешь тоже, что и я! Что возьмешь меня в плен и рабство и не отпустишь на волю уже никогда!
- Поверь мне, я чувствую тоже, что и ты! Ты мечта моего взрослеющего детства и беззаботного юношества, мой идеал любви к женщине, который я искал всю свою прошедшую жизнь, но нашел его только в середине жизни и так далеко от родного края. Ты моя оставшаяся и хочу верить, что лучшая часть жизни!
- Продолжай! Воспевай меня, я люблю, когда ты так говоришь обо мне. У тебя получается очччень не плохо! Ты варвар, получивший образование, можешь доставить мне нерону наших дней минуты наслаждения и не только низменного, но и духовного.
- Каждый мужчина, поверь, каким бы он не был мужественным, сильным, холодным и непреступным или же наоборот, маменькиным сынком, тряпкой и размазней, где-то в глубине своей души мечтает о том, что встретит ту единственную, неповторимую, прекрасную, настоящую и истинную любовь! Они называют ЕЕ по-разному: Фата Моргана, вторая половинка, единственная, Звезда, Кончита, Джульетта, да мало ли еще как! Но много ли мужчин, которые честно скажут, что встретили такую единственную!? Уверен, их совсем немного, единицы! Тот, кто встретил такую, полюбил и стал любимым, - счастливчик! Я последнее время – счастлив, я присоединился к тем самым единицам. Ты – мой ангел-хранитель, оберегающий и любящий. Ты та, о которой хочется заботиться, которую я желаю в любую минуту. Та, которой хочу отдать все, что имею и даже больше! Я хочу целовать каждую клеточку, каждую частичку твоего тела, зная, что в нем заключена вся ты, твоя душа. Смотря на тебя, я испытываю «девятый вал» нежности и трепетности, который заливает, захлестывает меня с головой.
Она откинулась назад и легла головой на мои колени. Подняв руку и нащупав ею мою, она крепко ее сжала и не отпускала долгое время. Глаза любимой закрылись, а губы растянулись в блаженной улыбке. Отложив в сторону книги, я тоже закрыл глаза и вдыхал аромат ее волос. Мои пальцы утопали в красивой гриве ее волос. Я чувствовал, что она как кошка тихонько мурлыкала под моими руками, выгибая тело и выпуская коготки.
Наклонившись к ее лицу, с моих губ посыпались нежные поцелуи. Потом мои ласки стали откровеннее. Франческа скинула с себя всю одежду и плед, мы забрались под одеяло и продолжили выражать взаимную любовь уже голыми под одеялом. Как же горячи были ее поцелуи! Наши тела трепетали от несказанной страсти, а души сливались в единое целое.
На следующий день мы вылетели в Мадрид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Мы вошли в маленький дворик перед домом, и у меня заколотилось сердце. Сколько раз я провожал Франческу и ни разу не поднимался к ней. А вот сегодня она ведет меня к себе. Я вошел вслед за ней в светлое помещение на втором этаже. Это была маленькая двухкомнатная квартирка, площадью около пятидесяти квадратных метров. Крашенные одноцветные стены, преимущественно в белый цвет, скромная мебель, несколько черно-белых фотографий отца и матери в рамках, отсутствие каких-либо комнатных растений и животных. Впрочем, я понимал хозяйку. Ей постоянно приходилось работать и редко бывать дома.
Тем же вечером мы сидели в спальне. Франческа забралась на кровать и, укрывшись пледом, было немного прохладно, смотрела какой-то фильм по маленькому телевизору. Я, не понимал португальского языка, поэтому лежал и листал ее книжки, которые нашел в шкафу. Это были несколько книг на русском языке: Есенин, Пушкин «Повести Белкина» и Толстой «Анна Каренина», а также несколько книг на итальянском и португальском. Полистав Пушкина и Толстого, я остановился на сборнике Salvatore Quasimodo. Я раньше ничего не читал у него, и, вчитавшись мне, к моему удивлению, понравились несколько стихотворений:
SPECCHIO
Ed ecco sul tronco si rompono gemme: un verde piu nuovo dell'erba che il cuore riposa: il tronco pareva gia morto, piegato sul botro.
E tutto mi sa di miracolo; e sono quell'acqua di nube che oggi rispecchia nei fossi piu azzurro il suo pezzo di cielo, quel verde che spacca la scorza che pure stanotte non c'era.
ЗЕРКАЛО
И вот на ветвях раскалываются почки, и зелень — новее травы ласкает сердце, а ствол уж казался мертвым и словно в промоину падал.
И все принимаю за чудо, и я — та вода из тучи, что отражает в канавах небо, самый синий его кусочек, та зелень, что в почках таилась недавно — минувшей ночью.
Или еще одно довольно мелодичное стихотворение, над которым я долго бился с его переводом:
NEVE
Scende la sera: ancora ci lasciate immagini care della terra, alberi, animali, povera gente chiusa dentro i mantelli dei soldati, madri dal ventre inaridito dalle lacrime. E la neve ci illumina dai prati come luna. Oh questi morti. Battete sulla fronte, battete fino al cuore. Che urli almeno qualcuno nel silenzio, in questo cerchio bianco di sepolti.
СНЕГ
Нисходит вечер, разлучая с вами, о дорогие образы земли - животные, деревья, бедный люд, закутанный в солдатские шинели, и матери, которым нечем плакать. И, как луна, нас освещает снег с полей. О, эти мертвые. Стучитесь в сердца и души. Хоть бы кто-нибудь безмолвие нарушил воплем в этом, как саван, белом круге погребенных.
Конечно, на первый взгляд несколько непривычно звучат они для нашего слуха. Но вдумываясь и вслушиваясь, начинаешь понимать их мелодичность, ритмику, непривычную для нас философию и поэтичность образов.
- Тебе понравились стихи? – спросила меня Франческа, не отворачиваясь от экрана телевизора. Я удивился, как она смогла понять, что я читал.
- Как ни странно, да! Мне, привыкшему к лирике Пушкина, Лермонтова, Симонова, Есенина и Ахматовой, они показались сначала странными. Но в них надо вчитаться. А поняв и прочувствовав их, они покоряют своими образами и глубоким смыслом.
- Да, разность в поэзии говорит о разности наших культур. Я – представитель древней нации и цивилизации, которая покоряя народы мира, веками впитывала в себя их культуры, все их достоинства, открытия и успехи. А ты, потомок дикого и вольного племени, покорившего своим мечом часть мира моих предков. Мы с тобой как стихи поэтов наших очень разных стран. Мне сначала были непривычными Есенин и Пушкин, а вот тебе сначала Квазимодо. Но при искреннем желании понять культуру и мировоззрение того, другого, непохожего на тебя, он может открыться для тебя всеми своими гранями и засверкать как прекрасный бриллиант. Так и мы с тобой. На первый взгляд совершенно разные люди. Но с каждым днем мы становимся ближе и понятнее друг другу. Ты для меня открываешься с разных сторон и все больше и больше влюбляешь в себя. Я, патрицианка превращаюсь в рабыню какого-то обворожительного варвара! Я уже не представляю свою жизнь без тебя! А как я хочу верить в то, что и ты чувствуешь тоже, что и я! Что возьмешь меня в плен и рабство и не отпустишь на волю уже никогда!
- Поверь мне, я чувствую тоже, что и ты! Ты мечта моего взрослеющего детства и беззаботного юношества, мой идеал любви к женщине, который я искал всю свою прошедшую жизнь, но нашел его только в середине жизни и так далеко от родного края. Ты моя оставшаяся и хочу верить, что лучшая часть жизни!
- Продолжай! Воспевай меня, я люблю, когда ты так говоришь обо мне. У тебя получается очччень не плохо! Ты варвар, получивший образование, можешь доставить мне нерону наших дней минуты наслаждения и не только низменного, но и духовного.
- Каждый мужчина, поверь, каким бы он не был мужественным, сильным, холодным и непреступным или же наоборот, маменькиным сынком, тряпкой и размазней, где-то в глубине своей души мечтает о том, что встретит ту единственную, неповторимую, прекрасную, настоящую и истинную любовь! Они называют ЕЕ по-разному: Фата Моргана, вторая половинка, единственная, Звезда, Кончита, Джульетта, да мало ли еще как! Но много ли мужчин, которые честно скажут, что встретили такую единственную!? Уверен, их совсем немного, единицы! Тот, кто встретил такую, полюбил и стал любимым, - счастливчик! Я последнее время – счастлив, я присоединился к тем самым единицам. Ты – мой ангел-хранитель, оберегающий и любящий. Ты та, о которой хочется заботиться, которую я желаю в любую минуту. Та, которой хочу отдать все, что имею и даже больше! Я хочу целовать каждую клеточку, каждую частичку твоего тела, зная, что в нем заключена вся ты, твоя душа. Смотря на тебя, я испытываю «девятый вал» нежности и трепетности, который заливает, захлестывает меня с головой.
Она откинулась назад и легла головой на мои колени. Подняв руку и нащупав ею мою, она крепко ее сжала и не отпускала долгое время. Глаза любимой закрылись, а губы растянулись в блаженной улыбке. Отложив в сторону книги, я тоже закрыл глаза и вдыхал аромат ее волос. Мои пальцы утопали в красивой гриве ее волос. Я чувствовал, что она как кошка тихонько мурлыкала под моими руками, выгибая тело и выпуская коготки.
Наклонившись к ее лицу, с моих губ посыпались нежные поцелуи. Потом мои ласки стали откровеннее. Франческа скинула с себя всю одежду и плед, мы забрались под одеяло и продолжили выражать взаимную любовь уже голыми под одеялом. Как же горячи были ее поцелуи! Наши тела трепетали от несказанной страсти, а души сливались в единое целое.
На следующий день мы вылетели в Мадрид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72