Считается, что Тот был одним из Посвященных Атлантиды, который после гибели острова перебрался в Египет, где занимался просветительской деятельностью, оставив потомкам в зашифрованном виде те знания, которые они тысячелетия назад еще не готовы были воспринимать. Эти знания в символах заключены в 22 Аркана – рельефы с иероглифами и рисунками, выбитые на стенах подземного храма. Карты Таро являются проекцией этих сверх знаний, данных Гермесом Трисмегистом. Согласно легендам Геремес жил в 4 тысячелетии до н.э. и прожил около 300 лет. Он был избран первым Верховным жрецом в истории Египта. Фактически подчинил себе всю законодательную власть и вел контроль исполнительной власти древнего Египта, сформировал устойчивый государственный механизм, проработавший не одно тысячелетие. Основу своего учения взял из Зороастризма. «Трижды великим» он был признан – как царь земной, философ-законодатель и Великий жрец. По другой версии – как познавший рай (небеса, духовное), ад (Землю, материю), человеческую суть (законы природы). Ему приписывается 42 книги (36 содержат всю философию египтян и 6 медицинских, хотя в некоторых источниках указывается 36000 книг), комплекс энергетической зарядки (“гимнастика Гермеса”, “Гимн Солнцу”), трансовый метод постижения “слова-света”, идущего от космического “начала-огня” (используется в традиции Ордена Розы и Креста), точный календарь. Гермес считается прямым создателем многих наук и искусств таких как медицина, музыка, математика, химия, алхимия, юриспруденция, магия, астрономия, астрология, риторика, философия, история, география, геометрия, анатомия, психология. Легенды приписывают Гермесу способность материализовывать любые вещи, способность управлять любым человеком и массами. До наших дней сохранились только 3 работы: “Изумрудная Скрижаль”, та, которая нами обнаружена и лежит сейчас на том столе, “Пастух людей” или “Божественный Пимандр”, “Книга Тота”. Считается, что остальные книги погибли при пожаре в Александрийской библиотеке.
Миронофф замолчал. Я тоже молчал, внимательно слушая его. Однако мне так и не стало ясно, почему я видел Бафомета и как мне к этому относиться. Неужели мы люди ничтожны в своих попытках познать истину? И как только мы становимся на верный путь, нами начинают манипулировать какие-то высшие силы?!
- Метр, давайте покинем это место. Мне что-то не по себе сегодня здесь. Что-то говорит мне, надо уходить. Я привык слушать свой внутренний голос, – он не гася факелы, не взяв ничего, направился к выходу. Обернулся ко мне, все еще стоявшему возле Бафомета и почти крикнул. – Поторопитесь же!
Я, чуть ли не бегом бросился за ним. Так все и оставив в пещере нетронутым, мы выбежали в грозу. Лил довольно сильный дождь. Миронофф, освещая дорогу еще горевшим факелом, стал карабкаться по тропинке вверх, к бухте, я еле поспевал за ним. Мой факел потух, и я хотел его оставить на тропе, но Док запретил мне это делать.
- Ни в коем случае! Вы же оставляете указатели для других, не прошеных гостей! Несите его с собой, потом, когда отплывем от острова, выбросим в океан.
Лодка под воздействием то прибывающей, то убывающей воды елозила по скальной плите в том же месте, где мы ее и оставили. На дне скопилось довольно много дождевой воды, но мы не стали ее вычерпывать. Навалившись вдвоем на корму, Миронофф и я столкнули ее в воду, и она закачалось на волнах, ударяясь о пристань. Док прыгнул в нее и стал заводить мотор, я последовал его примеру и, замочив ноги по колени, забрался в катер. Через пару минут двигатель взревел, и мы плавно вырулили со стоянки.
Стихия разбушевалась не на шутку. Гроза, наконец, накрыла острова архипелага, молнии сверкая и изгибаясь геометрическими кривыми, утопали в океане. В те же мгновения, когда ломаная линия соприкасалась с водной поверхностью, оглушительно бил в небесные литавры гром. Ветер завывал в ушах и не давал смотреть вперед, заливая глаза струями дождя. В этом шуме почти не был слышно работающего мотора лодки. Как только мы вышли из бухточки ко всем трудностям, с которыми мы боролись, прибавились еще и высокие волны, стремящиеся опрокинуть наше суденышко.
- Господи! Помоги нам! Мы, твои неугомонные создания, не умеющие жить спокойно, но любящие Тебя, даровавшего нам Жизнь, умоляем – проведи нас по этому бушующему океану и дай нам счастье ощущать жизнь еще некоторое время! – то ли молился, то ли причитал Миронофф при каждой приближающейся высокой волне. Я, не зная толком ни одной молитвы, повторял про себя только несколько строчек из «Отче наш»: « Отче наш, Ты есть на небесах… Да святится имя твое, да прибудет царствие твое… Господи! Спаси нас!!!»
Медленно наш кораблик обогнул необитаемый островок, он все еще оставался слева от нас, и его скалы постоянно угрожали нам, а впереди уже показался берег Порто-Санто. Мы повернулись кормой к волнам и с их помощью довольно быстро понеслись в сторону большого острова. Опасность еще не миновала, скалы вырастали то тут, то там и Мироноффу приходилось постоянно быть начеку, лавируя между бугорками суши.
Слава Богу, мы оставили скалистый берег островка слева сзади, и вот уже от Порто-Санто нас отделял только небольшой пролив. Я почувствовал легкое чувство успокоения, посмотрев на Мироноффа, заметил и на его лице тень уверенности в успешном завершении плавания.
Казалось, что все опасности остались позади, когда лодку ударило о подводные камни. В это же время огромная волна накрыла нас с головой. Я почувствовал, что мое тело покинуло лодку, меня просто смыло в океан и понесло как какую-то щепку по волнам. Не в силах сопротивляться я стал ждать конца. Он не заставил себя долго ждать. Меня с силой ударило о камни. Голова загудела, потом острая боль утихла и перешла в постоянную ноющую, а затылок защипало от соленой воды. Как только я собрался закричать, в рот хлынула горькая и жгучая вода. Ноги, обутые в мокасины, стали тяжелыми и потянули меня вниз. Я почувствовал нереальность своего положения, мне стало казаться, что все это только сон. Одна мысль пульсировала в мозгу – лучше бы мы остались в пещере или на острове! Затем наступила кромешная темнота и тишина. Стало неслышно ни шума ветра, ни грохочущих раскатов, только воздушные пузырьки, щекоча лицо и курлыкая, поднимались в другую, противоположную от моего движения сторону - на поверхность бушующего океана. А потом и вовсе все смолкло и воцарилась тишина.
* * *
Сон, кошмарный сон. Первое, что я почувствовал после пробуждения это головная боль. Чувства, связанные с возвращением в этот мир, действительно напоминали пробуждение ото сна. Воспоминания пришли не сразу, а только через минут пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Миронофф замолчал. Я тоже молчал, внимательно слушая его. Однако мне так и не стало ясно, почему я видел Бафомета и как мне к этому относиться. Неужели мы люди ничтожны в своих попытках познать истину? И как только мы становимся на верный путь, нами начинают манипулировать какие-то высшие силы?!
- Метр, давайте покинем это место. Мне что-то не по себе сегодня здесь. Что-то говорит мне, надо уходить. Я привык слушать свой внутренний голос, – он не гася факелы, не взяв ничего, направился к выходу. Обернулся ко мне, все еще стоявшему возле Бафомета и почти крикнул. – Поторопитесь же!
Я, чуть ли не бегом бросился за ним. Так все и оставив в пещере нетронутым, мы выбежали в грозу. Лил довольно сильный дождь. Миронофф, освещая дорогу еще горевшим факелом, стал карабкаться по тропинке вверх, к бухте, я еле поспевал за ним. Мой факел потух, и я хотел его оставить на тропе, но Док запретил мне это делать.
- Ни в коем случае! Вы же оставляете указатели для других, не прошеных гостей! Несите его с собой, потом, когда отплывем от острова, выбросим в океан.
Лодка под воздействием то прибывающей, то убывающей воды елозила по скальной плите в том же месте, где мы ее и оставили. На дне скопилось довольно много дождевой воды, но мы не стали ее вычерпывать. Навалившись вдвоем на корму, Миронофф и я столкнули ее в воду, и она закачалось на волнах, ударяясь о пристань. Док прыгнул в нее и стал заводить мотор, я последовал его примеру и, замочив ноги по колени, забрался в катер. Через пару минут двигатель взревел, и мы плавно вырулили со стоянки.
Стихия разбушевалась не на шутку. Гроза, наконец, накрыла острова архипелага, молнии сверкая и изгибаясь геометрическими кривыми, утопали в океане. В те же мгновения, когда ломаная линия соприкасалась с водной поверхностью, оглушительно бил в небесные литавры гром. Ветер завывал в ушах и не давал смотреть вперед, заливая глаза струями дождя. В этом шуме почти не был слышно работающего мотора лодки. Как только мы вышли из бухточки ко всем трудностям, с которыми мы боролись, прибавились еще и высокие волны, стремящиеся опрокинуть наше суденышко.
- Господи! Помоги нам! Мы, твои неугомонные создания, не умеющие жить спокойно, но любящие Тебя, даровавшего нам Жизнь, умоляем – проведи нас по этому бушующему океану и дай нам счастье ощущать жизнь еще некоторое время! – то ли молился, то ли причитал Миронофф при каждой приближающейся высокой волне. Я, не зная толком ни одной молитвы, повторял про себя только несколько строчек из «Отче наш»: « Отче наш, Ты есть на небесах… Да святится имя твое, да прибудет царствие твое… Господи! Спаси нас!!!»
Медленно наш кораблик обогнул необитаемый островок, он все еще оставался слева от нас, и его скалы постоянно угрожали нам, а впереди уже показался берег Порто-Санто. Мы повернулись кормой к волнам и с их помощью довольно быстро понеслись в сторону большого острова. Опасность еще не миновала, скалы вырастали то тут, то там и Мироноффу приходилось постоянно быть начеку, лавируя между бугорками суши.
Слава Богу, мы оставили скалистый берег островка слева сзади, и вот уже от Порто-Санто нас отделял только небольшой пролив. Я почувствовал легкое чувство успокоения, посмотрев на Мироноффа, заметил и на его лице тень уверенности в успешном завершении плавания.
Казалось, что все опасности остались позади, когда лодку ударило о подводные камни. В это же время огромная волна накрыла нас с головой. Я почувствовал, что мое тело покинуло лодку, меня просто смыло в океан и понесло как какую-то щепку по волнам. Не в силах сопротивляться я стал ждать конца. Он не заставил себя долго ждать. Меня с силой ударило о камни. Голова загудела, потом острая боль утихла и перешла в постоянную ноющую, а затылок защипало от соленой воды. Как только я собрался закричать, в рот хлынула горькая и жгучая вода. Ноги, обутые в мокасины, стали тяжелыми и потянули меня вниз. Я почувствовал нереальность своего положения, мне стало казаться, что все это только сон. Одна мысль пульсировала в мозгу – лучше бы мы остались в пещере или на острове! Затем наступила кромешная темнота и тишина. Стало неслышно ни шума ветра, ни грохочущих раскатов, только воздушные пузырьки, щекоча лицо и курлыкая, поднимались в другую, противоположную от моего движения сторону - на поверхность бушующего океана. А потом и вовсе все смолкло и воцарилась тишина.
* * *
Сон, кошмарный сон. Первое, что я почувствовал после пробуждения это головная боль. Чувства, связанные с возвращением в этот мир, действительно напоминали пробуждение ото сна. Воспоминания пришли не сразу, а только через минут пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72