Лоретта сначала жалела молодого человека, но мало-помалу в ее сердце закралось совсем иное чувство. Она с ужасом думала о том, что Ивон должен будет оставить ее дом.
Лебик был все таким же. Ел за двоих, а по ночам храпел на весь дом.
— Ай-ай-ай, — повторял он, — из-за какой-то шишки на голове у него совсем не осталось сил, прямо как тряпка весь!
И верзила разражался своим дурацким хохотом.
— Скоро весна, — кротко заметила Лоретта, — и к нашему больному вернутся силы.
В глубине души она боялась, что силы вернутся настолько, что он уйдет. Лебик возмущался:
— Вот уже семь месяцев прошло, а он все еще выздоравливает! Разве у него нет семьи, что он сидит на шее у добрых людей? Хорошую же находку я сделал!
Потом он добавлял со своим смехом:
— Него доброго, не влюблен ли он в вас?
Лоретта склоняла свою головку над пяльцами и спрашивала дрожащим голоском:
— Он говорил с тобой обо мне?
— Он спрашивает только о том, как он очутился здесь.
— Так отчего же тебе в голову приходят подобные мысли?
— Именно из-за этого.
Между молодыми людьми установились дружеские и доверительные отношения. Ничего не говоря о подробностях своего замужества, Лоретта рассказала о Сюрко и его внезапной смерти. Рассказала также о страхе, испытанном ею, когда она вообразила, что в доме кто-то ходит по ночам.
Этот рассказ напомнил Ивону таинственный шум, слышанный им, когда к нему только вернулось сознание. Он припомнил также странный сон вдовы, от которого он не мог ее пробудить. Тут было над чем поразмыслить...
Однажды, когда Лоретта усаживала больного в кресло у окна, под слабые лучи зимнего солнца, Ивон схватил маленькую ручку и поцеловал ее.
Лоретта вся вспыхнула.
— Господин Ивон! — воскликнула она.
— Два составляют пару, — сказал больной. Вдова открыла удивленные глаза.
— Как два? А когда же был первый?
— Во сне!
— Ну на это я не могу обижаться, Я не настолько строга, чтобы требовать от вас объяснения за сны.
— Но ведь это не я спал во время первого поцелуя, — возразил Бералек.
Щеки Лоретты покрылись ярким румянцем.
— Стало быть, это я спала? — спросила она.
— Если вы обещаете не слишком сердиться на меня, то, так и быть, я вам исповедуюсь в этом тяжком грехе!
— Сначала кайтесь, а там посмотрим!
Ивон рассказал, как нашел ее головку на своей постели.
Лоретта покачала головой.
— О, это был один из моих принадков непреодолимой сонливости.
— Чему же вы их приписываете?
— Может, однообразной жизни, скуке, кто знает...
— А теперь они случаются с вами?
— Нет. С тех пор, как вы здесь...
Лоретта покраснела, сделав нечаянное признание, связав пропажу сонливости с появлением Ивона.Время шло, а Бералек не заикался о своем отъезде. Да он, пожалуй, и не смог бы этого сделать, так как без Лебика был совершенно беспомощен.
Каждый вечер госпожа Сюрко поднималась к своему больному, в то время как Лебик охранял почти пустую лавку.В десять часов, заперев двери дома, верзила поднимался к Ивону. После чего молодая женщина отправлялась спать.
Лебик помогал Ивону улечься и уходил, ворча довольно громко, чтобы Бералек мог слышать:
— Когда же мы избавимся от этой мокрой курицы! Через десять минут дом уже сотрясался от его храпа. Лебик был бы чрезвычайно удивлен, если бы мог видеть эту «мокрую курицу» после того, как раздавался его храп.Ивон мигом вскакивал с постели, одевался, отворял тихонько двери и без всякого признака слабости скользил по лестнице.
Бералек полюбил вдову, но вместо того, чтобы открыться, он на протяжении шести месяцев бодрствовал по ночам, подозревая затаившуюся опасность.
Удалось ли ему что-либо открыть — неизвестно, но однажды утром, оставшись с Лореттой наедине, он неожиданно спросил ее:
— Лоретта, вы вполне доверяете Лебику?
При этом неожиданном вопросе вдова рассмеялась.
— Настолько, насколько можно доверять ребенку.
— По вашему Лебик — идиот?
— Почти. Покойный Сюрко взял его за необыкновенную силу. Я его оставила как дворнягу, которая охраняет дом.
— Он вам кажется очень преданным?
— Это животное готово повиноваться тому, кто его кормит. Он всегда рад мне услужить.
— Стало быть, я ошибся.
— В чем?
— Не знаю, но у меня чувство, что вокруг вас какая-то опасность.
— Но откуда у меня враги? И с какой целью нападать на меня?
— Может быть — выгода?
— Кроме этого дома, от которого я не получаю никакого дохода, у меня ничего нет.
— В таком случае, что же внушает мне такую тревогу? Меня никогда не обманывали предчувствия...
Голос Ивона дрожал от волнения, и Лоретте это было приятно.
— Так вы готовы помогать мне?
— Разве вы не видите, какое чувство вы мне внушаете, Лоретта?!
Вдова была счастлива.Но не успела она ответить, как лестница заскрипела под ногами великана.
— Это Лебик, — заметил Ивон.
Потом,сжав руку вдовы, скороговоркой прошептал ей на ухо:
— Во имя нашей любви, Лоретта, не доверяйте этому человеку!
Когда Лебик отворил дверь, вдова вышивала, а больной в пяти шагах от нее дремал в кресле. Шум, казалось, разбудил спящего.
— Госпожа, — сказал гигант, — там внизу вас спрашивает гражданин Ломбард.
— Какой гражданин? — спросила Лоретта, не знавшая такого имени.
— Тот, которого покойный Сюрко звал нотариусом.
— Примите же нотариуса, госпожа Сюрко. А Лебик останется побеседовать со мной, — посоветовал Ивон.
— Побудь здесь, Лебик, — подхватила она.
— А вдруг я вам понадоблюсь?
— Тогда я позову тебя, мой добрый друг, — ответила Лоретта.
Минут через десять Ивон вдруг сказал:
— Мне кажется, что разговор с нотариусом окончен и вас зовет хозяйка.
— Иду, — спокойно ответил идиот и пошел вниз.
Минуту спустя в комнату вошла Лоретта. Она была бледна и дрожала, как лист. Она прошептала:
— Спасите меня, Ивон! Этот человек принес мне горе. Но Ивон, прислушивающийся к чему-то за дверью, казалось, не слышал вдовы. И она повторила умоляющим голосом:
— Ивон, мне страшно, спасите меня.
Вместо того, чтобы успокоить ее, Бералек вдруг расхохотался и весело закричал:
— Сударыня, вы пугаетесь, что нотариус предлагает вам второго супруга? Неужели покойный Сюрко до такой степени внушил вам отвращение к браку?
Озадаченная вдова посмотрела на Ивона испуганными глазами. Тот жестом показал ей на дверь.
— Лебик подслушивает нас, — тихо прошептал он ей. Шевалье весело продолжал:
— Так какого он возраста, этот воздыхатель, которому покровительствует нотариус?
— Сорока пяти.
— Прекрасный возраст! И что вы ему ответили? Ивон взглядом ободрял Лоретту, а рукой указывал на дверь, за которой прятался Лебик.
— Я отказала. Мое первое замужество заставляет меня бояться второго. Я предпочитаю мою теперешнюю жизнь, пусть однообразную, но счастливую и независимую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68